Ирина Лобусова - Змей Сварога

— Как был убит? — нахмурился Бершадов.

— Пулей в голову. Его убил профессионал.

— Поясни, — продолжал хмуриться Бершадов.

— Его убил человек, который очень хорошо умеет стрелять. Он попал в голову с достаточно большого расстояния, с порога комнаты. Это была одна пуля. Смерть была мгновенной. Тело мне удалось осмотреть. До того, как...

— Это плохо, — лицо Бершадова стало мрачнее тучи. — Я догадывался, что может произойти что-либо подобное. Но действительность превзошла все мои опасения.

В его тоне было что-то такое необычное, что Зина моментально насторожилась. Бершадов встал и подошел к окну.

— Операция находится на грани провала, — произнес он. Крестовская не видела выражения его глаз, но по его тону поняла, что он в отчаянии.

— Что это значит? — Зина сконцентрировалась, стараясь думать только о деле, и с громадным удивлением вдруг почувствовала, что все плохие, печальные мысли пропали, исчезли.

— Убит отец Григорий. Александр Кароян.

Зина ахнула. Сказать, что подобное известие стало для нее громом среди ясного неба, было бы неправдой — она предчувствовала нечто подобное. Но все равно, когда реальность оправдала эти страшные ожидания, Крестовская почувствовала страх и растерянность. Она прекрасно понимала важность отца Григория в расчетах Бершадова и видела, что неведомый и страшный противник нанес ему сокрушительный удар.

— Как? Что произошло? — Она села в кресло.

— Причины смерти не понятны. Завтра тело его будет в Одессе. Я хочу, чтобы ты произвела вскрытие.

— Он умер от змеиного яда? — спросила Зина наугад.

— Я не знаю. На его теле нет следов укусов или инъекций. Мне доложили, что внешне смерть выглядит словно от абсолютно естественных причин. Он проводил служение. Все было как обычно.

— Служение со змеями? — перебила Крестовская.

— Да, — Бершадов остро взглянул на нее. — Что ты знаешь об этом?

— Я догадываюсь, как он умер. — Зина спокойно встретила его раздраженный взгляд. — В коробку с гадюками, которых он обычно использовал для своих служений, кто-то подложил очень ядовитую змею. Она его укусила.

— Возможно. Но тогда он умер бы сразу, мгновенно.

— Нет, — Крестовская покачала головой, — через полчаса. Яд действует не сразу. Если это та змея, о которой я думаю. Где он умер?

— У себя в доме. После служения он вернулся к себе. По словам женщины, которая вела у него домашнее хозяйство, выглядел очень плохо. Она предложила приготовить ужин. Он отказался, сказал, что не голоден. Было видно, что он чувствует себя плохо.

— Яд начал действовать, — нахмурилась Зина.

— Утром его обнаружили в постели без признаков насильственной смерти, — сказал Бершадов, — а в селе мгновенно начались волнения.

— Это почему? — удивилась Крестовская.

— Сожгли полицейский участок вместе со всеми агентами сигуранцы. Поработали мои люди, — жестко усмехнулся Бершадов, — распустили слухи, что его убили румыны. Волнения выгодны нам, но... Они не компенсируют утраты отца Григория.

— Кто его убил на самом деле? — вздохнула Зина. — Румыны?

— Скорей всего. Сейчас они чувствуют, что запахло жареным. Ситуация становится совсем плохой, накаляется со страшной силой. Они, очевидно, пошли ва-банк. Отец Григорий был важной фигурой, учитывая его влияние на людей.

— Костяк операции, — дополнила его Крестовская.

— Именно. Он был нашим голосом среди местных жителей. В общем, потеря его ужасна, — тяжело вздохнул Бершадов.

Зина еще не видела его таким расстроенным. На этом фоне ее собственные горести словно отступали прочь.

— Но это еще не все плохие новости, — Бершадов отошел от окна, сел к столу и быстро забарабанил по поверхности пальцами — была у него такая неприятная привычка. — В плавнях Днестра без вести пропал мой лучший агент. Он должен был получить новую партию оружия и раздать его для подготовки восстания местным жителям. Он успел забрать оружие из тайника, даже принес его к себе домой. А потом — бесследно исчез.

— Совсем бесследно? — Крестовская мгновенно вспомнила рассказ своей бывшей студентки.

— С концами, — мрачно подтвердил Бершадов, — ни трупа, ничего. Завтра я очень надеюсь увидеть его проводника.

— В каком смысле? — не поняла она.

— У него был проводник, который отвечал за дорогу к тайнику, — пояснил Григорий, — местный парень. Я дал задание своим людям схватить его и доставить в Одессу, чтобы я смог его допросить. Он мне расскажет все, что видел.

— А если он ничего не видел? — спросила Зина.

— Это невозможно. Они вместе были у тайника. И вместе несли оружие к дому. А потом мой человек исчез. Так что проводник явно все видел. Он должен знать, что произошло.

— Разве можно так легко привезти человека из-за границы, незаконно перейти румынскую границу? — усомнилась Крестовская.

— За деньги можно абсолютно все, — вскочив со стула, Бершадов принялся нервно расхаживать по комнате. Зина снова подумала, что не помнит, чтобы когда-то видела его в таком состоянии. Для нее это было удивительно! Выходит, Бершадов тоже человек?

— Два агента! Два моих самых лучших агента! — Григорий бегал по комнате, сжав кулаки. — Они прошли обучение, были готовы к диверсиям! Я так долго разрабатывал эту диверсионную группу! Они были моей заслугой! И вот так...

— Румыны перешли в наступление? — вздохнула Зина.

— Нет! — остановившись, Бершадов стукнул кулаком по столу. — Я же все просчитал! Я следил за их агентами! Все же работало, как часы! И что произошло?

Крестовской очень хотелось помочь ему, но она не представляла как.

— Кстати, можешь покормить меня ужином, — Бершадов вдруг повернулся к ней. — Я уже вторые сутки ничего не ем. Да и тебе это не помешает. Особо ничего не выдумывай. В еде я неприхотлив.

Если бы кто-то сказал Зине еще месяц назад, что она будет сидеть за одним столом с Григорий Бершадовым, человеком, внушавшим ей какой-то благоговейный ужас, то, скорей всего, она бы просто рассмеялась. Однако часы судьбы изменили ход своих стрелок в полностью противоположную сторону.

Когда Бершадов заговорил о еде, Крестовская растерялась. Щекотливость вопроса заключалась в том, что еды в доме не было. Совсем. Вот уже несколько дней Зина перебивалась какими-то булками с чаем. Чем питался Виктор, она вообще никакого представления не имела.

Когда в то роковое утро, перед нападением, Крестовская решила отправиться к Гендрику, чтобы узнать место экспедиции Егорова, в доме закончился последний хлеб. На обратном пути она собиралась заскочить в булочную и купить что-нибудь на ужин, но в тот день в булочную Зина так и не попала. И после того, что произошло дальше, из ее головы просто исчезли все мысли о еде. Еда стала последним, о чем думала бы она — если, конечно, стала бы задумываться.