Оскар Мюриэл - Темные искусства

Наш главный судебный медик, доктор Уэсли Аарон Рид, вызванный сюда сегодня для допроса, не смог достоверно определить причину смертей, но, согласно основной теории, ею стал некий не выявленный яд, который был нанесен на ритуальный нож, предоставленный мисс Драгня и использованный жертвами для, кхм, сбора подношения в виде крови.

Чем больше фактов он перечислял, тем сильнее я волновался. Не знакомый с историей слушатель сочтет их достаточно очевидными и инкриминирующими.

Судья Норвел отложил листы с заключениями.

— А теперь прошу обвинение вызвать первого свидетеля.

— Ваша честь, — столь же решительно, как и судья, вмешался отец, вскочив на ноги, — не раз он говорил мне, что суд выигрывает не тот, кто умнее, а тот, кто громче, — прежде чем мы продолжим, я хотел бы напомнить достопочтенным господам присяжным, что цель этого заседания состоит не в том, чтобы пролить свет на то, что случилось в той гостиной, или увлечься драматизмом и домыслами. Ни один из обвиняемых не может быть осужден, пока виновность этого человека не будет безоговорочно доказана при помощи убедительных, сухих и неопровержимых фактов.

Норвел был не в восторге от этой речи.

— Благодарю вас, мистер Фрей. Что бы мы делали без своевременной помощи англичан.

Кто-то в зале громко загоготал, что Норвел с энтузиазмом пресек.

Затем, приосанившись, с места поднялся Пратт и заговорил с подчеркнуто шотландскими модуляциями, демонстрируя их сейчас куда явственнее, чем во время предварительного слушания:

— Ваша честь, первым я хотел бы допросить мистера Холта.

Услышав свое имя, мужчина вздрогнул. Трясясь как осиновый лист, он прошел за свидетельскую кафедру, и Пратт попросил его рассказать собственную версию произошедшего. Несмотря на нервозность, Холт сумел кратко изложить события, и рассказ его соответствовал всем предыдущим показаниям. Пратт слушал, вглядываясь в какие-то бумаги.

— Здесь написано, — сказал он, — что немногим позже вас задержали на месте преступления. Вы вынесли из дома несколько вещей. Верно?

Холт вспотел, да так обильно, что одному из приставов пришлось одолжить ему носовой платок.

— Д-да. Но они мне были завещаны!

Пратт подробно перечислил все предметы, которые мы конфисковали у Холта.

— Это существенно? — спросил Норвел.

— Прошу вас проявить терпение, Ваша честь, — сказал Пратт. — Чуть позже я пролью свет на значимость этого жалкого наследства.

Норвел скривился.

— Продолжайте.

Пратт взял со стола пачку бумаг и подошел к свидетельской кафедре.

— Мистер Холт, я должен задать вам довольно личный вопрос. Сколько полковник платил вам за ваши услуги?

Произнося цифру, Холт едва не задохнулся и густо покраснел.

— Пятьдесят пять фунтов в год, сэр.

Зрители дружно ахнули.

— Весьма щедро для камердинера, — отметил Пратт.

Холт снова утер пот.

— Я… Я служил полковнику много лет, сэр. Он ценил преданность.

— Оно и видно. Он также включил вас в свое завещание, которое, кстати, у меня есть, — он поднял документ на всеобщее обозрение и протянул его судье, чтобы тот удостоверился в этом. — Я также взял на себя смелость показать завещание полковника Гренвиля авторитетному торговцу из переулка Святой Юлии и попросил его приблизительно оценить указанное наследство. Вышло около сорока фунтов. — И он показал последнюю страницу судье, который, быстро ее оглядев, утвердительно кивнул.

— Даже если не принимать в расчет добрые отношения, которые были у мистера Холта с его господином, — сказал Пратт, — даже если посмотреть на эту ситуацию с наиболее циничной и утилитарной точки зрения, то зачем человеку убивать работодателя, платившего ему столь высокое жалованье, какого в этом городе ему не посулит ни один другой господин? — Он взглянул на меня и шагнул в мою сторону. — Инспектор Фрей, у такого джентльмена, как вы, уж точно есть камердинер. Сколько вы своему платите?

Я прокашлялся.

— Менее… Чуть меньше тридцати фунтов.

Пока в зале смеялись, Макгрей шепнул мне в ухо:

— Тридцать ! Я плачу Джорджу восемнадцать…

— Хорошо, — сказал Норвел, — вы донесли свою мысль. — Он с неприязненным видом повернулся к отцу. — Вы желаете допросить обвиняемого?

— О, разумеется, желаю ! — улыбаясь и потирая руки, ответил отец и вышел в зал.

Холт сглотнул, а в глазах у Пратта даже промелькнул страх.

— Мистер Холт, вы нашли шестерых погибших. Я прав?

— Д-да…

— Вы знали, что полицейские будут проводить расследование.

— Да.

— Они попросили у вас ключи от дома. — Холт не сумел ответить и только кивнул, уже зная, к чему все идет. — Далее, когда полицейские попросили у вас ключи, полагаю, вы понимали, что им требовались все ключи. Полагаю, что вы вопреки своей недальновидности сознавали всю серьезность ситуации: что дом должен быть заперт и что никому нельзя заходить туда без разрешения и нарушать картину преступления. — Ответа не последовало, так что отец наклонился к нему поближе. — Вы это сознавали — да или нет?

Холт снова кивнул, обреченно выпятив нижнюю губу.

— И все же вы солгали. Вы оставили ключ себе и проникли в дом. Были эти вещи предназначены вам или нет, не имеет значения. — Он взглянул на присяжных. — Не имеет .

В этот момент Макгрей улыбнулся впервые за многие дни.

Отец снова повернулся к Холту.

— Далее, еще кое-что. Изначально вы сообщили инспекторам, что ничего не брали из гостиной. Верно? — Холт стал пунцовым — именно пунцовым. — Вы должны сказать «да» или «нет». — Ответа так и не последовало, поэтому отец обратился к нам. — Инспекторы, так обстояло дело?

— Именно так, — сказал Макгрей.

— И все же, — продолжил отец, — при вас нашли украшение… — Продолжая говорить, он достал папку с фотографиями. — Довольно необычное: нешлифованный золотой самородок на цепочке. — Он намеренно усмехнулся Холту в лицо, прежде чем повернулся ко мне. — Верно?

— Да.

— Далее, та возмутительная фотография, которую недавно напечатала алармистская пресса, — он бросил на Пратта свирепый взгляд, — и которую она, разумеется, получила от нашего прокурора…

Пратт вскочил, но то, как на него посмотрели Норвел и отец, заставило его вернуться на место.

— Как я уже говорил, та фотография затмила все остальные, но есть еще одна, важнейшая, на которую никто не обратил внимания… — Он вытянул один снимок из папки и, демонстрируя его, неспешно прошелся перед присяжными. — Здесь вы своими глазами видите упомянутое украшение, которое лежит на столе. Здесь же видны две жертвы — на тех же самых местах, где они были найдены днем позже. Вот и неоспоримый факт. То украшение лежало на столе, за которым умерло шесть человек, за несколько секунд до того, как случилась трагедия. Это доказывает, что мистер Холт проник в дом, а затем и на само место преступления и выкрал его оттуда!