Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Ох, да хватит уже скулить, я верну его обратно! Даже если парнишка выглядит напуганным, так это потому…

— Даже если ты вернешь его обратно, тебя все равно засудят ! — взвыл я, вскочив на ноги и сплевывая каждый звук.

Эдди вздрогнул, видимо, куда сильнее испугавшись моих криков, чем своего положения.

Ларри, помощник Джоан, вышел из темноты. Он принес большой стакан молока и помог Эдди из него отпить.

— Все хорошо, господин, — сообщил он мне. — Мы подружились. Я сказал ему, что господин Девятипалый его не обидит.

Они были примерно одного возраста, но Ларри от Эдди разительно отличался — в чужих обносках, с обветренным лицом и руками в шрамах, оставшихся со времен работы трубочистом. И он был как минимум на три дюйма ниже Эдди, никогда не жившего впроголодь. Однако между мальчиками витала аура союзничества, и озорство блеснуло в глазах обоих, когда один протянул стакан другому. То была молниеносная, естественная дружба, какая складывается только в детстве.

Но я от этого лишь сильнее разозлился.

— Я сейчас же отвезу его обратно, — сказал я, ринувшись к мальчику.

Не успел я коснуться его руки, как Макгрей оттолкнул меня и встал между нами.

— Сначала тебе придется меня одолеть, Фрей.

Он уставился на меня так же грозно, как и его псы, и я ощутил, как ярость поглощает меня изнутри.

— О, да ты просто законченный идиот! Мы должны действовать быстро, если хотим сгладить последствия твоего циклопического скудоумия. Кого ты избил, когда его похищал?

— Ох, думаешь, я настолько тупой? Зачем кого-то бить, когда можно просто унести ребенка, пока няня смотрит в другую сторону?

— Как ты можешь так спокойно об этом рассуждать? Если тебя заметили…

— Лично я его не похищал. Мы послали одного из людей Катерины.

Я хлопнул себя по лицу.

— Мы? Господи боже… Позволь угадать. Это ее идея.

Макгрей неопределенно взмахнул рукой.

— Наполовину ее, наполовину моя. Мы много дней обсуждали варианты действий. Сейчас уже не скажу, кому первому она пришла в голову.

Я вздохнул и по глупости своей попытался его вразумить.

— Макгрей, послушай меня. Я нашел новые улики. Катерину все еще могут признать невиновной, но ты лишишь ее последнего шанса, если будешь продолжать…

— Ох, да хватит тебе, Перси! Я последовал твоему чертовому совету, и видишь, к чему все привело. Теперь я буду действовать по-своему.

— Да ты послушай хоть, что я тебе ра…

— Мы теряем время! Сеанс нужно провести сегодня. Луна почти в той же фазе, в какой была и тринадцатого числа. В идеале нужно было провести его вчера, но тот подлец, которого я нанял…

— О, Господи Иисусе, ты бы себя слышал ! Хочешь заставить ребенка говорить с покойницей! Вот поэтому весь мир и считает тебя абсолютно чокнутым!

Он схватил меня за воротник, готовый врезать мне по лицу, и Джоан с Джорджем бросились к нему с умоляющими воплями. Следом прибежали Такер и Маккензи и стали носиться вокруг нас и лаять, как демоны из преисподней.

Сквозь всю эту вакханалию пробился тонкий голосок, крикнувший раз, потом другой, кричавший все громче и громче, пока мы не разобрали слов:

— Я хочу это сделать !

Все наши взгляды переметнулись к Эдди, собаки внезапно замолкли. Губы его дрожали, в глазах блестели слезы, но мальчик смотрел на нас с не свойственной его возрасту решимостью.

Я воспользовался моментом и вырвался из рук Макгрея.

— Вы, молодой человек, — сказал я, — слишком юны для того…

— Позвольте мне это сделать ! — закричал он, и тон его меня удивил. Твердый и властный, но при этом с явными нотками детского упрямства. — Позвольте мне это сделать, и я никому не скажу, кто меня сюда привез.

Макгрей изогнул бровь.

— Возможно, все будет проще, чем я думал…

— Это безумие, — заявил я и молниеносным движением схватил Эдди, но мальчишка так вертелся и брыкался, как будто я хотел окунуть его в кипящее масло.

— Нет! Нет! — ревел он, плача и цепляясь за кресло с таким отчаянием, какое мне редко доводилось видеть. — Пустите меня! Я хочу поговорить с мамой!

Мне пришлось взять его под мышку, как маленький бочонок. Его вопли эхом отдавались по всему дому.

— И кто теперь мучает парнишку? — сказал Макгрей.

— Для тебя все это шуточки, Девятипалый? — прорычал я, шагая к выходу и снося тумаки от мальчишки, который лупил меня изо всех своих силенок. — Смотри, что ты наделал! Постыдился бы за то, что убедил ребенка, что он сможет повидаться с матерью!

— Но ведь только я на это способен ! — проверещал Эдди. Он вонзил свои зубки мне в руку, и я непроизвольно выронил его на пол. Эдди взглянул на меня с таким гневом, какой трудно было представить для существа его возраста, и показал на меня дрожащей рукой. — Если заберете меня, я скажу бабушке, что это вы меня выкрали!

На мгновение его слова повисли в воздухе, а Макгрей гоготнул.

— Ага! Давай так и сделаем!

— Вот же ты, мелкий!..

Не знаю как, но я сумел собрать остатки самообладания, несмотря на то что готов был положить Эдди себе на колено и хорошенько его отшлепать. Когда мой убийственный запал немного угас, я присел на корточки рядом с мальчиком. Он отшатнулся, как загнанный в угол котенок, но я снова взял его за руку.

— Эдвард, — произнес я со всей мягкостью, на какую был способен, — я знаю, что ты сейчас чувствуешь. — Он вырывался, но хватка моя была крепка. — Я потерял мать, когда был даже младше тебя. Примерно как твой брат. Я…

Я почувствовал, как в горле собирается болезненный комок. Прежде я не говорил об этом вслух.

— Я прятался под столами. Я пинался, и дрался, и ненавидел всех за то, что меня к ней не пускали. А еще я чувствовал жгучую тоску, необходимость с ней увидеться. Необходимость увидеться с теми, кто нас покинул. И она не единственная, кого я потерял за многие годы. — Я сглотнул, набрал воздух и показал себе на грудь. — Ты ведь чувствуешь здесь то же самое? Будто что-то разрывает тебя изнутри?

По лицу Эдди быстро и часто катились слезы, и он кивнул. Я стиснул его тонкое плечико.

— Это жестоко. Несправедливо. Я знаю. Это самое мучительное чувство на свете, но именно подобное отчаяние подпитывает всю эту чепуху насчет духов. Некоторые люди видят твою боль и пытаются этим воспользоваться. — Произнося эти слова, я искоса взглянул на Макгрея и подумал о его сестре. — Иногда мне даже хочется, чтобы такое было возможно. Тогда я смог бы опять с ними свидеться.

С минуту все молчали. Бедный Эдди все всхлипывал, утирая слезы манжетами. Я протянул ему носовой платок, и он звучно высморкался. Затем я помог ему встать. Несмотря на заплаканный вид, выглядел он получше. Однако, стоило мне потянуть его к двери, он снова воспротивился.