Оскар Мюриэл - Темные искусства

Лишь тогда я увидел, что Макгрей вступил в кулачный бой с двумя ближайшими тюремщиками. Еще двое подбежали к нам и попытались увести Мэри.

— Она невиновна ! — ревел я, и голос мой звенел громче, чем визг Мэри. — Я могу это доказать!

Гигантский кулак отбил руки тюремщиков, высвободив Мэри, после чего бедные надзиратели попятились назад, потому что за шивороты их тащила пара самых сильных рук на земле.

— Вы ? — задохнулся я.

Это был священник.

Мужчина загородил нас собой, растопырив руки, и мы наконец-то смогли как следует ухватить Катерину.

Раздался выстрел, и я услышал голос Макгрея.

— Ох, да прекратите вы, идиоты ! Ты, подними-ка это!

Катерина перестала дергаться. Я задрал голову, опасаясь худшего, но затем услышал, как она кашляет и болезненно сглатывает.

Я с трудом перевел дух и выглянул из-за плеча священника.

Макгрей целился в стражников и свидетелей из револьвера. Человек, в котором я распознал палача, поднял мешок. Но за ним стоял…

— Это возмутительно! — орал Пратт. — Убирайся! Ты лишь продлеваешь агонию этой шлюхи!

— Мать твоя шлюха! — рявкнул Макгрей. — Денди говорит, что у него улики.

— Присяжные вынесли решение! Ее приговорили к смерти !

У меня задрожали колени.

— Я могу объяснить! — подал я голос. — Улики в том мешке!

— Свечки, что ли? — спросил палач, копаясь в его содержимом.

— Я могу об… — я пошатнулся, едва не рухнув на колени, и Макгрей поспешил ко мне на помощь.

— Ты, черт тебя дери, не торопился! — прошипел он.

— Не стоит благодарности!

— Я тут сам дальше разберусь, иди, втолкуй там все этим кретинам.

Ловким движением он перехватил ступни Катерины и тут же подпер их своим мощным плечом, не сводя револьвера с тюремщиков.

Я потер и похлопал лицо, пытаясь как можно скорее отдышаться. Дождь припустил, но это помогло мне прийти в себя. Я слышал недовольный вой с холма и из застенка тюрьмы — озлобленные крики, требовавшие смерти.

— Отпусти женщину! — брызгал слюной Пратт. — Ее уже осудили!

— Здесь доказательства ее невиновности! — крикнул я и выхватил мешок из рук палача.

— Неужели? — произнес толстый мужчина, в котором я опознал начальника тюрьмы.

Палач, чей голос звучал неожиданно рассудительно вопреки его профессии, подошел ближе.

— Если это правда, я обязан прервать казнь. Однако… — он взглянул на Катерину, которая все еще висела в воздухе и натужно кашляла, — сомневаюсь, что вы сможете убедить нас в этом с помощью свечей.

— Отойдите, и я вам все покажу, — сказал я.

Пратт помотал головой, раскидывая слюни, как бульдог.

— Я отказываюсь !

— Делай, что тебе говорят, Пратт ! — крикнул Макгрей и выстрелил в небо.

Этот звук заставил толпу умолкнуть, и палач, воспользовавшись моментом, оттолкнул Пратта и начальника тюрьмы в сторону.

— Дадим им шанс, — заключил он.

Я вытащил ту свечу, которую сломал пополам — ее фитиль окружал тонкий слой порошка, куда более светлый, чем воск. Я всунул этот обломок в трещину промеж плит под ногами, чтобы он стоял вертикально.

— Господи, надеюсь, эта чертова штука сработает, — пробубнил я себе под нос. Я лихорадочно ощупал карманы, но ничего не нашел. Сконфуженный, я огляделся по сторонам:

— Есть… простите, есть у кого-нибудь спички?

— Да чтоб тебя! — не выдержал Макгрей.

Малкольм бросил мне коробок.

Я зажег спичку, прикрыл ее рукой от дождя и поднес к обломку свечи. Пришлось подождать, пока воск немного оплавится и фитиль займется пламенем. Все это время, стоя с вытянутыми руками, я не дышал и молился, чтобы проклятая штука зажглась.

Наконец это произошло, и я отскочил назад.

Мы смотрели на этот крошечный огонек, который рос и подрагивал на слабом ветру. Мы ждали в абсолютной тишине. Даже толпа притихла.

Ничего не происходило.

Я сглотнул и через миг заметил, что Пратт движется в сторону виселицы.

— Ладно, у вас был ша…

— Смотрите, смотрите! — завопил начальник тюрьмы.

Появилась вспышка, а потом что-то зашевелилось.

Казалось, будто из фитиля вырастает крошечный силуэт. Поначалу он выглядел как дождевой червь, выползающий из разрытой земли, — те же стелящиеся, хаотичные движения. Но затем он вырос и устремился вверх, и люди вокруг ахнули.

Фигура становилась все толще, принимая отвратительную форму, выкручиваясь и изгибаясь. Словно сброшенную змеей сухую кожу вдруг пробудил к жизни какой-то факир, и теперь она поднималась ввысь, как зачарованная.

Появилась еще одна змея, куда более тонкая — она двигалась куда быстрее и закручивалась вокруг первой. Когда их завихрения стали слишком тяжелыми, фигура отломилась и упала на землю, продолжая удлиняться, расти в толщину и извиваться, двигаясь, как живое существо, ползущее к нашим ногам.

— Смотрите! — крикнул кто-то, и наши взгляды переметнулись обратно к свече.

Из нее извергалось все больше и больше похожих на червей хвостов, которые закручивались в клубок, словно змеи, выходящие из синеватого пламени. Один конец змеи занялся огнем, и из него во все стороны, как жуткие щупальца, полезли новые змеи. Я представил, как та же фигура вспучивается во время сеанса — с определенного угла и правда было похоже на ладонь.

Все мы завороженно наблюдали за этим зрелищем, пока не услышали вопль:

— Потушите это ! — верещал начальник тюрьмы.

Через мгновение, когда второй клубок змей отломился и упал на землю, один из стражников подскочил с ведром воды и выплеснул ее на свечу.

Омерзительные отходы горения остывали, и от них с шипением поднимались белесые испарения, лениво уползавшие в небо. Люди вокруг инстинктивно отступили подальше.

Все вокруг побледнели и стояли, разинув рты, и жутковатое затишье тянулось, пока начальник тюрьмы не вперил дрожащий палец в Катерину:

— Она ведьма!

Я хлопнул себя по лицу.

— Вы что, совсем тупой? Это были пары! Пары, которые испускают эти свечи, убили тех людей!

Палач был первым, кто решил подойти поближе. Он опустился на колени, чтобы рассмотреть теперь уже рассыпавшихся змей. Они были хрупкими, как табачный пепел; неудивительно, что мы не нашли их на столе у Гренвилей — они осыпались из-за растаявшего воска.

— Будь я на вашем месте, я не стал бы их трогать, — сказал я. — Они столь же ядовиты, как и испарения. Смертоносны в закрытом помещении.

— Как в комнате, где был сеанс, — произнес палач. — И они похожи на…

— На пальцы с той фотографии, которая утекла в прессу, — сказал Макгрей. Даже тогда, с Катериной на руках, которая была на волоске от смерти, в его голосе прозвучала легкая нотка разочарования.

— А эти документы, — сказал я, взмахнув мешком, — доказывают, что мадам Катерина не имела отношения к этим свечам.