Антонио Гарридо - Скриба

Алкуин умолк, очень гордый собой, видимо, считая, что такая речь способна убедить любого упрямца, однако Терезу его порыв оставил равнодушной.

– Поэтому необходимо закончить копию до собора, который папа хочет созвать в середине июня, понимаешь?

– Я понимаю только одно – Рим не хочет отдавать Византии власть, а вы мечтаете видеть императором Карла Великого. А теперь скажите, почему я должна верить человеку, удерживающему моего отца в темнице? Человеку, который изворачивается, врет и убивает? Почему я должна помогать вам? – Тереза перевела дыхание. – Но если вы освободите моего отца, я закончу документ. И не думайте, будто вы напугали меня своими каракулями – рука у вас дрожит, и буквы получаются неровные, некрасивые. Никто не поверит, что документ с печатью императора доверили такому неумелому писаке.

Алкуин подошел к окну, выглянул наружу и с удовольствием вдохнул смолистый запах недалекого леса.

– Какой хороший день, – сказал он. – Конечно, я выбрал тебя сознательно. Ты знаешь столько же, сколько я, но не забывай о своей клятве, потому что, если ты осмелишься ее нарушить, я сотворю с тобой такое, что не приснится в самых жутких кошмарах.

Тереза осталась невозмутимой – спрятанное под одеждой острие, казалось, придавало ей душевных сил.

– Мой отец умирает… – напомнила она.

– Да, да… – Алкуин отошел от окна и начал медленно бродить по комнате, погруженный в свои мысли. – Прежде всего, ты должна знать, что мы с Горгиасом давно знакомы, – наконец произнес он, – и я испытываю к нему искреннее уважение и восхищение. Мы познакомились в Павии, когда ты была еще девочкой. Вы убежали из Константинополя, и твой отец обратился за помощью в аббатство, где я остановился по дороге из Рима. Твой отец – человек образованный, с обширными познаниями и очень далек от интриг двора или Ватикана. Он в совершенстве владел греческим и латынью, читал классиков, казался добрым христианином, и я – признаюсь, не без корысти – предложил ему сопровождать меня в Аквисгранум. Мне нужен был переводчик с греческого, ему нужна была работа, и мы отправились вместе. В ожидании, пока в Аквисгрануме закончится строительство придворных школ, он остановился в Вюрцбурге, где и познакомился с Рутгардой, твоей мачехой. Вскоре, видимо заботясь о твоем будущем, он предложил ей выйти за него замуж. Я бы предпочел, чтобы он жил при дворе, но у Рутгарды тут была семья, поэтому мы договорились, что он станет работать на Уилфреда – переводить и переписывать полученные от меня кодексы.

Теперь Тереза слушала с интересом, хотя по-прежнему не видела связи между рассказами Алкуина и произошедшими убийствами, а когда спросила об этом, монах попросил ее набраться терпения.

– Ну хорошо, перейдем к убийствам, – наконец сказал он. – Во-первых, Генсерик, потом кормилица и ее предполагаемый любовник и убийца Корне.

– Еще юный стражник, – добавила Тереза.

– Ах да, этот несчастный парень! – Алкуин неодобрительно покачал головой. – И это не считая заколотых молодых людей. О стражнике мы поговорим позже, а что касается Генсерика, то если исключить удар металлической палочкой как причину смерти, я склоняюсь к отравлению, к какому-нибудь смертельному яду, прописанному в качестве лекарства знающим человеком. Ценон говорил, его шатало, и руку жгло, что похоже на симптомы, которые мы наблюдали у пергаментного мастера, – насколько я помню, у него на руке тоже были непонятные следы. Я даже зарисовал их… – Алкуин вытащил пергамент с нарисованной на нем ладонью, в центре которой виднелись две маленькие круглые отметины. – Я сделал это сразу после его смерти, – уточнил он. – Взгляни, тебе это ничего не напоминает?

– Не знаю. Может быть, укол?

– С двумя дырочками? Вряд ли. Скорее, укус змеи.

– Змеи? Значит, их не убили?

– Я не стал бы этого утверждать. Ценон считает, по виду дырочек и расстоянию между ними можно считать это змеиным укусом, но обрати внимание, где эти дырочки расположены. – Алкуин заставил девушку еще раз внимательно рассмотреть рисунок. – Вряд ли змея укусит в ладонь, если только человек не будет настолько глуп, чтобы попытаться схватить ее. Скорее она укусит в тыльную сторону руки или в палец, но в ладонь… Дай-ка мне твою руку, – попросил он. – Представь, что твои пальцы – змеиные зубы, и попробуй схватить меня.

Алкуин протянул свою кисть, и Тереза нажала указательным и средним пальцами на ее тыльную сторону, а большим – на ладонь, однако он потребовал сжать сильнее, и девушка впилась ногтями в кожу, монах даже застонал. На коже остались два следа: один ближе к запястью, другой – к пальцам. Затем Алкуин сравнил их с рисунком – следы на ладони были оставлены по горизонтали, а не по вертикали.

– Змея укусила бы так, как сделала ты. Не важно, на тыльной стороне или на ладони, но вертикально, словно в продолжение руки. А у Корне отметины, во-первых, на ладони, и во-вторых, перпендикулярны оставленным тобой.

– И что это значит?

– Что убийца – человек опытный и знает, как убить не сразу, а постепенно, чтобы никто его с убийством не связал. Возможно даже, его жертв происходящее ничуть не обеспокоило. А еще он должен иметь хоть какое-то представление о ядах.

– Ценон?

– Этот пьянчужка? Зачем ему кого-то убивать? Нет, дорогая Тереза. Ad poenitendum properat, citi qui iudicat 67 67 Поспешное решение таит в себе быстрое раскаяние ( лат. ). . Для обнаружения преступника нужно понять мотив преступления. Что связывало Генсерика и Корне?

– Они оба – мужчины, оба жили в Вюрцбурге…

– У обоих были ноги и голова… Ради Бога, подумай получше!

Однако на сей раз прозорливость изменила Терезе, о чем она и сообщила Алкуину.

– Ну ладно, – уступил он. – Оба работали на Уилфреда. Я знаю, в Вюрцбурге все работают на Уилфреда, однако Генсерик был его коадъютором, правой рукой и доверенным лицом, а Корне – близким другом Генсерика. Возможно, эта связь не так уж значительна, чтобы ради нее идти на убийство, но давай рассуждать дальше… Мы установили, что мотивом похищения девочек был шантаж, а похитителем – Корне…

– По тем волосам, которые мы нашли? – догадалась Тереза.

– И по кукольному глазу, найденному мной в помещении, где Корне жил после пожара. – Алкуин достал из шкатулки камешек и торжественно продемонстрировал его. – Этой куклой близнецы играли как раз в день исчезновения.

Тереза с интересом рассмотрела его – голубая краска, намалеванная на белом фоне, казалась неестественно яркой.

– Итак, – Алкуин забрал у нее камень, – Корне очень хотел чего-то, что мог получить только таким образом, поскольку в противном случае, прежде чем пойти на похищение, обязательно испробовал бы какой-то другой способ. И получить это было для него столь важно, что он не задумываясь рискнул собственной жизнью и лишил жизни свою несчастную любовницу.