Антонио Гарридо - Скриба

Ларссон улыбнулся – ведь он мастерски обращался с кинжалом, а его сапоги с гвоздями цеплялись за дерево, будто когти. Он снова бросился на Исама, заставив того отступить. Исам приготовился к следующей атаке, однако Хоос неожиданно тоже сделал несколько шагов назад, словно оттягивая момент торжества. Тут Дрого отдал приказ лучникам, и целая туча стрел вонзилась в бурдючки, разделявшие противников.

– Ну как? – рассмеялся Хоос. – Думаешь, камни там, внизу, почувствуют, когда ты на них свалишься?

Теперь уже Хоос ступал осторожно, поскольку вылившееся из сосудов масло сделало ствол смертельно опасным. Вдруг он опять кинулся в атаку, и хотя Исаму удалось уклониться, он поскользнулся и выронил оружие. К счастью, ему удалось выпрямиться, прежде чем Хоос ударил его кинжалом. Исам быстро снял пояс и стал действовать им, как кнутом, не давая Хоосу приблизиться.

В это мгновение у него за спиной раздался треск, и он со страхом увидел, что помост рушится и деревяшки дождем сыплются в пропасть, а ствол начинает сползать со стены. Времени на раздумья не было – оба противника поняли, что он вот-вот рухнет, и перебрались на противоположный конец. Несмотря на наклон ствола, Хоос довольно быстро добрался до башни, а Исам поскользнулся на масляном пятне и чуть не свалился, однако вовремя уцепился за остаток некогда отрубленного сука.

Тереза закричала, и ее крик долетел до Исама, который в отчаянии искал, за что бы еще схватиться. К счастью, пальцы нащупали стрелу, глубоко вошедшую в ствол, и у него появилась вторая точка опоры. Хоос, с топором на плече, наблюдал за происходящим. Увидев, что Исам бьется, как птица в силках, он расхохотался.

– Может, помочь? – В голосе его слышалась издевка.

Исам не оставлял попыток вскарабкаться на ствол. Хоос снял топор с плеча и начал размахивать им.

– Знаешь, мне нравится втыкать его! – крикнул он. – Тереза была в восторге от этого, – добавил он, поглаживая причинное место.

Он собирался метнуть топор, как вдруг ствол сдвинулся с того места на башне, где лежал, Хооса отбросило назад, ударило о камень и швырнуло вперед, примерно туда, где болтался Исам. К счастью, вскоре дерево вернулось в прежнее положение, что позволило ему уцепиться еще за один сучок.

Хоос улыбнулся. В потоках дождя его лицо было похоже на морду зверя, чующего, что жертва обречена.

Он направился к барахтающемуся над бездной сопернику и, подойдя достаточно близко, наконец пустил в ход топор, однако Исам избежал удара, вовремя убрав ногу, но потерял опору и снова повис над пропастью. Однако, пока Хоос вытаскивал застрявший топор, он опять вскарабкался на ствол. Несколько мгновений противники смотрели друг на друга: Хоос – пригнувшись, с оружием в руке, наслаждаясь охотой; Исам – безоружный, но готовый защищаться. Вдруг топор, просвистев по воздуху, воткнулся в дерево совсем рядом с ним, и Исам понял, что другой возможности у него не будет. Он выдернул страшное оружие и, не раздумывая, метнул его, но Хоос с кошачьей ловкостью увернулся. Вдруг непрекращающийся скрип перешел в грохот, что означало только одно – неминуемый скорый обвал. И действительно, конец ствола, лежавший на стене, начал падать. Другой конец еще держался. Хоос и Исам цеплялись за дерево, как могли, однако от нового толчка Хоос потерял точку опоры и рухнул вниз, однако Исам в последний момент подхватил его. Ствол опять задрожал и наклонился еще сильнее. Хоос умолял спасти его, и Исам старался изо всех сил – сбросил в ров мешавший ему топор, уцепился за ближайшие ветки и нечеловеческим усилием все-таки втащил своего недавнего соперника наверх.

Теперь Хоос был позади него. Им нужно было во что бы то ни стало доползти до башни, иначе они полетят в пропасть, как только камень, удерживающий ствол, обломится. Исам начал осторожно продвигаться вперед, Хоос последовал за ним. Однако по пути он выдернул одну из стрел, торчавших в дереве, и, когда Исам уже почти достиг цели, вонзил острие ему в спину.

Тереза отчаянно закричала. Она попыталась сбросить путы, но безуспешно. Правда, от дождя запястья стали более скользкими, намокшие веревки – более слабыми, а стражники, увлеченно наблюдавшие за схваткой, – менее внимательными, и, дернув изо всех сил, девушке удалось освободить сначала одну руку, потом вторую. Она быстро растерла запястья, которых почти не чувствовала, вытащила из костра палку побольше и направилась к стражникам. Прямо за ними она наткнулась на арбалет Исама и уже нагнулась, чтобы поднять его, как один из стражников обернулся, – Тереза пустила в ход палку, и тот упал без сознания. Девушка схватила стрелу и бросилась к башне. Второй попытался остановить ее, но она уже вбежала в дверь, заперла ее за собой и с колотящимся сердцем понеслась наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Добравшись до окна и выглянув наружу, она увидела, что Хоос наносит Исаму удар за ударом и уже близок к тому, чтобы столкнуть его в пропасть.

Арбалет был заряжен, Тереза прицелилась и выстрелила, но стрела прорезала воздух и скрылась вдали. В сердцах девушка выругала себя за поспешность. Хоос продолжал бить Исама, а тот вцепился в ствол мертвой хваткой, не желая расставаться с жизнью. Тереза попыталась еще раз: потянула за ручку, которая натягивает тетиву, но та соскочила и больно ударила по пальцам. Тут она заметила, что Исам вот-вот сорвется, и, глядя на Хооса, попробовала натянуть опять. Она думала об отце и тянула, думала о притворных ласках своего бывшего возлюбленного и тянула, думала об Исаме и тянула и все-таки добилась своего – арбалет был готов к бою. Девушка вложила стрелу в паз и прицелилась, сознавая, что в случае промаха Хоос покончит с Исамом. Она сжала арбалет и подождала, пока руки перестанут дрожать, затем прищурилась и хладнокровно выстрелила. Хоос как раз собирался пустить в ход кинжал, когда что-то ударило ему в спину. Он недоуменно опустил глаза и сквозь пелену разглядел торчащую из груди окровавленную стрелу. Последнее, что он увидел перед падением, было лицо Терезы, искаженное мстительной усмешкой.

Исам даже не взглянул на поверженного противника – он успел добраться до верхушки башни, где находилась девушка, как раз в тот момент, когда ствол обломился, словно срезанный гигантским ножом, увлекая за собой часть парапета.

Едва встав на ноги, Исам обнял безутешно плачущую Терезу и, не раздумывая, поцеловал ее. Дождь нещадно поливал их, но они ничего не замечали. Медленно, в полном молчании они спустились вниз. Снаружи изо всех сил колотили в дверь, но та не поддавалась – и сама она, и служивший засовом брус были из прочного дерева. Когда Исам отодвинул засов, то увидел Дрого, Алкуина, Павла Диакона и двух стражников. Уилфред расположился чуть дальше, возле рухнувшего парапета.