Александр Трапезников - Язык его пропавшей жены

— Ну да: «Мир — Рим», и наоборот, — вспомнил что-то слышанное когда-то Вадим.

— Правильно. А также, например, Русь — Сурия — Сирия. То есть Русь, по Лукашевичу, соответствует слову Ассирия, Яссурская земля… Получается, что вся Сирия и Персия сплошь до Индии были населены славянскими племенами. И вас нисколько не должно удивлять это оборотное «чара-речь». Подобных инверсионных перестановок, происходивших прямо внутри корня, в древности было необычайно много. И об этом писали исследователи языка самых разных школ и направлений, так что это не моя выдумка, и, тем более, не Платона Лукашевича. Он просто заглянул далеко вперед многих современных ему лингвистов. Да практически дальше и глубже всех… В ряде случаев, по Лукашевичу, происходит «чарная истоть», когда речь (чарча) оглушается или озвончается относительно исходного произношения. И так возникает великое множество языков, восходящих к некому единому Первоглаголу. Или Первофеномену, по словам Гете. Или еще проще — к Праязыку. Вот и я его ищу до сих пор. Уже и жену потерял, вместе с ее голосом и языком, а все продолжаю искать.

— А может, хватит? Пора и остановиться? — произнес Вадим. Вкладывая в эту фразу двойной смысл. Но Велемир Радомирович не ответил. Зато Марина по привычке и по старой доброй устоявшейся уже традиции пихнула своего жениха локтем в бок. Скоро на этом месте гематома образуется. Боевая девушка. Настоящая амазонка. Как раз для Ивана. Так подумал Толбуев, продолжая рассказывать:

— Современный исследователь Хади Джиффи убедительно показал, что открытия Лукашевича были предельно близки к истине. Вот почему. Появившиеся около 4000 лет назад «индоевропейцы» есть суть, по версии Джиффи, прямые наследники империи Шумеро-Аккада, созданной на территории Междуречья около 4500 лет назад.

Пососав пустую вишневую трубку, Велемир Радомирович дополнил:

— Джиффи считал, что германские руны были введены в употребление аккадской царицей Туатаной, «вещей девой» и жрицей солярного культа. У Гомера эта же Туатана описывается как царица амазонок по имени Антиопа. Она была безначально мудра. И поведала своим подданным тайну рун, употребляемых при общении с богами. Таким образом, руническое письмо предшествовало алфавитному, которое появилось в эпоху египетских гиксосов. Джиффи объясняет это тем, что гиксосы и прочие «народы моря» были также выходцами из Аккада, колыбели всех языков, образованных от смешения изначального аккадского языка аккадского с языками иных народов. Это, по сути, тождественно образованию чаромути, по версии Лукашевича.

— А что это за «народы моря» такие? — спросила Марина.

— Это условное обозначение племен или народов, первоначально обитавших, возможно, на Балканском полуострове или в Малой Азии, — пояснил Велемир Радомирович. — Упоминание о них имеется в египетских источниках. Финикия также испытала это нашествие «народов моря». А финикийцы ведь создали буквенное консонантное письмо — одно из самых древнейших в мире, которое, по официально принятой в настоящее время версии, считается родоначальником всех видов алфавитного письма. Но первое, на что тут хочется обратить особое внимание, это то, что время появления финикийского фонетического алфавита совпадает со временем нашествия «народов моря», которое историки увязывают с Троянской войной.

— Опять Троя! — с деланным ужасом произнес Вадим.

— Опять. А потому, что «народы моря» и принесли финикийцам письменность. А не они сами ее выдумали. О чем это говорит? Этнически финикийцы принадлежали к ханаанской ветви европеоидных протославянских племен. И все свои навыки кораблестроения и мореходства, как и большую часть культуры, включая письменность, почерпнули, или унаследовали из общего протославянского единства. Кстати, все древнейшие артефакты письменности в материковой Италии принадлежат этрускам, и которые тоже пришли откуда-то из Малой Азии, а по ряду версий даже являлись, как и элимы, выходцами из Трои…

— Все они, — помолчав, добавил он, — мигрировали в XII веке до нашей эры из Малой Азии и нападали на Египет. По-видимому, данные народы представляли собой остатки автохтонного населения западного и юго-западного побережья Малой Азии, обитавшего в ней до завоевания ее хеттами, греками и хурритами. Пеласги также упоминаются в ряде источников как догреческое население Греции. Таким образом, получается, что народы, покинувшие Трою, или, точнее, Троаду, могли иметь самое прямое отношение и к «народам моря». Да, по сути, ими и были.

— Славянами, то есть, — сделал вывод Иван.

— Да. А историю смешения языков Джиффи излагает так. Около четырех тысяч лет назад эта самая царица-жрица Туатана распорядилась о том, чтобы подвластные ей аккадцы начали переселяться в другие страны. Армии гиксосов под руководством Киана отправились завоевывать вавилонский Багдад. На военных штандартах дорийцев и палестинцев было изображение аккадского Бога Дагана, а доблестные амазонки сражались с греками — как носителями той культуры, которую Джиффи именует «аккадской», либо «праиндоевропейской». Но мы-то теперь знаем, что эта культура тоже протославянская.

— Спор славян между собой, почти по Пушкину, — усмехнулся Гаршин.

— Ну, приблизительно так, если полностью принимать гипотезы Лукашевича, Чудинова, Гриневича и других. Борьба между вавилонским Мардуком и Туатаной завершилась расчленение последней и созданием нашего мира. Это есть праобраз большинства всех религиозных конфликтов, происходящих сначала между индо- и древнеевропейцами, а затем, после ликвидации последних, — внутри индоевропейской религии. И на стыке её с религией семитической, многое от неё почерпнувшей. Около III тысячелетия до нашей эры весь индоевропейский мир чётко распался на две фатальные половины, первая из которых признавала Богами Дэвов, изрекая проклятия в адрес Ахуров, тогда как вторая, наоборот, почитала Асуров, именуя их «Ахурами», что совершенно одно и то же, и изрекая проклятия в адрес Дэвов. К слову сказать, русский язык сохранил нам как асурическое отношение к мертвецам («Царствия им небесного!»), так и типично дэваическое. Это когда провинившегося, но ещё живого человека, посылают куда-нибудь, матом, дабы он переродился в новом и лучшем виде.

— А в результате чего асуриты превратились в сатанистов для «дэваитов», а дэваиты — в тех же самых соответственно для асуритов, — снова подвёл черту сообразительный Иван.

— Последнее даже более верно, — подтвердил Толбуев. — Так как традиции дэвопоклонников были намного терпимее, нежели строгие аскеты Ирана, видевшие мир как арену борьбы только лишь двух начал — «Чёрного» и «Белого». Именно по этой причине одно из имён «Демона гневливости», перекочевавшее в библейскую книгу Товит под видом «сына Сатаны Асмодея», происходит из авестийского имени «Эшма дэва» — то есть, ругательства, изобретённого асуритами для «сатанизации» одного из Дэвов. Так «Бело-бог» стал «Ваалом», поводом для ругательств библейских пророков, мысливших, в целом, по принципу асуризма. А чтобы проверить это, достаточно открыть «Кодекс против Дэвов», относящийся к главнейшим частям Авесты. И понять, что раскол между асуритами Ирана и индийскими, а также славяно-балто-элладскими дэваитами был серьёзнейшим эпизодом всей древнейшей истории религии. Это, фактически, поворотный момент, после которого религия индоевропейцев раскалывается надвое. Кроме того, именно в это время появляется «сатанизм».