Лариса Капелле - Велесова ночь

С этими словами старикашка развернулся и поковылял к своему столу. Привычными жестами наточил перо, пододвинул мешочек с песком и с удивительной ловкостью застрочил в огромной книге. Анна подождала немножко, надеясь, что ей удастся еще немного поговорить со стариком. Время проходило, но дьяк не отрывался от работы, словно не замечая ее присутствия. Поняв, что оставаться больше не имеет смысла, боярыня отправилась восвояси.

Возвратившись в собственные палаты, присела за стол. Развернула один за другим принесенные из приказной избы свитки и разложила в хронологическом порядке. Положила рядом присланные с посыльным три огромные дворовые книги, но раскрывать не стала. Свитки были донесениями Прокопа Холмогорова из Пскова. Вчиталась внимательно в текст. Судя по всему, Прокоп на самом деле был человеком толковым и дело свое знал. Во всяком случае текст посланий был грамотным, по всему было видно, что человек их написавший обладал тонким умом и редкой для своего времени начитанностью, а почерком она даже залюбовалась. Нет, Соломатин безусловно ошибался или намеренно врал, возможно, из зависти. Но как ни отмахивалась, в голове крутилось без остановки: "Зачем другим человеком становиться, когда другого человека завсегда найти можно". На что намекал Соломатин? Вздохнув, раскрыла все-таки дворовые книги. Наконец, нашла то, что искала, замерла в недоумении. Внизу под кое-как накарябанным списком белья, полагавшегося боярину Шеину, корявой неумелой рукой была выведено: Прокоп Холмогоров писал. Схватила один из ранее просмотренных свитков, сравнила с надписью в дворовой книге, изумленно подняла брови. Конечно, с возрастом почерк менялся, но не до такой степени! Вспомнила слова Никитина о Мельникове, мнению опытного купца следовало доверять.

Странная идея промелькнула в голове. Следом неожиданно перед глазами встала картина, в которой явно было что-то не то. Она сначало было отмахнулась как от ненужной мухи, но внезапно нахмурилась и задумалась. Это могло быть полной глупостью, но следовало проверить. Не откладывая дела в долгий ящик, вернулась в архив приказной палаты. Теперь к ней приставили трех дьяков. Не задавая вопросов, расторопные служители приносили длинные свитки, раскладывали пухлые тома, а то и сами выискивали нужные сведения. Так она провела почти весь остаток дня и только под вечер возвратилась в свои палаты. Здесь Василиса буквально силком накормила свою госпожу. От пищи Анну разморило, и она еле добралась до постели. Снов она не видела, одна идея прочно засела в голове. Был у Прокопа Холмогорова секрет, и Анна теперь его знала.

На следующий день с утра пораньше отправилась в сопровождении Андрея Дорогомилова в подвалы Московского Кремля, где содержались самые важные преступники. Она уже слышала, что людям Курицына удалось перехватить двух посланников литовского князя. Проблема в том, что эти люди оказались простыми курьерами и никакими важными сведениями не владели. Единственное, что указали, это постоялый двор, на котором происходили встречи. И принадлежал он известному Анне Гавриле Крюку. "Вот ниточка и потянулась," – подумала она и отправилась на постоялый двор. Гаврила на этот раз большой разговорчивостью не отличался. Поделилась с Дорогомиловым. Тот подтвердил, что заинтересовались они постоялым двором Крюка недавно. Но каждый день открывал все новые и новые подробности. Оказалось, что наемные убийцы, напавшие на Анну, были наняты именно в этой корчме. Кроме того, было подозрение, что Гаврила промышляет продажей краденого. Но пока решено было оставить Крюка в покое. Главное было не спугнуть более крупных птиц. Терпения людям Федора Курицына было не занимать. В душе же Анны все больше и больше крепла уверенность, что на этот раз она не ошибается. С самой первой встречи она поняла, что с этим человеком было что-то не так. Сначала так и не поняла в чем дело

Паоло любил повторять слова своего любимого Роджэра Бэкона: «Доказательство дает решение вопроса, но не дает уверенности, пока истинность решения не будет подтверждена опытом». Но как быть сейчас, доказательство было в ее руках, но оно могло оказаться ложным. И какой опыт мог подтвердить то, что она на правильном пути. Но доказательств у нее не было никаких. Единственная надежда – спровоцировать этого человека. Анна приготовилась ждать. Конечно, она прекрасно знала, что никто у нее этих доказательств не потребует. Княжеский суд был скор на расправу и предпочитал полагаться на Всевышнего, мол, тот на небе отделит невинных от виноватых. В конце концов, земная жизнь была всего лишь коротеньким предисловием к жизни небесной. Но для нее самой было важно не ошибиться и не отправить на дыбу невиновного. Та самая разборчивость в средствах, которая так раздражала Софью. Верховная боярыня приготовилась ждать. Хотя ожидание оказалось недолгим.

Стук в дверь заставил верную служанку подпрыгнуть на месте. На пороге появился вестовой дворца.

– Боярыню к Федору Курицыну требуют! Просят без промедления явиться!

– Что случилось? – попыталась узнать причину спешки Анна.

– Больше ничего говорить не велено, – повторил вестовой и исчез.

Анна, не мешкая, отправилась в приказную избу всесильного дьяка. Оказалось, дело на самом деле было срочным. Стражники, приставленные Дорогомиловым наблюдать за приказом Лыкова, доложили, что Иван Мельников собрался отъехать. Хотя на первый взгляд все было в порядке: помощник Михаила Степановича и на самом деле часто наведывался в три деревеньки, данные Лыковым в кормление.

– Ну что скажете, боярыня? Пускать или не пускать? – с напускным спокойствием поинтересовался Курицын, – не зря же вы настояли, что за столом Лыкова надо наблюдать в открытую. Получается, что Мельников, а вовсе не боярин, – наш человек. Не так ли?

– Он – тот, кого мы ищем.

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что именно он повинен в смерти Сицкого, – спокойно ответила Анна.

– А на что сослаться? Иван Мельников – человек вольный, и защитники у него при дворе найдутся. У вас есть против него доказательства?

– Думаю, что да, – одним быстрым движением она вытащила из поясной сумки свиток, развернула его и повернула в сторону Курицына. Тот бросил взгляд на написанное и усмехнулся одними глазами.

– Мои поздравления, боярыня, где вы это нашли?

– В письме Холмогорова своим благодетелям в Москву.

Курицын, отведя глаза в сторону, задумался на минуту, потом обратился к Дорогомилову, безмолвно ожидавшему приказа.

– Под любым предлогом приведите Мельникова ко мне на допрос! А если заупрямится или сбежать попытается, то силой приволоките.

Дорогомилов, безмолвно поклонившись, развернулся и исчез. В который раз Анна порадовалась тому, что приставил Курицын к ней такого надежного и расторопного помощника. Она уже привыкла к помощи пристава. Конечно, одной из задач Дорогомилова было следить и за ней, Анной. Но в данный момент ее это нисколько не смущало, а было очень даже кстати. Во всяком случае, ни о собственной безопасности, ни о сохранности своей верной Василисы она могла не беспокоиться. И днем, и ночью две, а то и три тени неотступно следовали за ними. Через некоторое время Дорогомилов вернулся за Анной. Не говоря ни слова и без особой радости она последовала за ним в пыточную Большого приказа.