Светозар Чернов - Новый цирк, или Динамит из Нью-Йорка

— Ты хотел сказать «дохлым укором», раз мы погибнем, — сказал Артемий Иванович примирительным тоном. — И вообще, Посудкин, такие дела с разбегу не решаются. Их надо обмозговать, обсудить. Это вы, может, перед Шульцем или перед Куолупайкиненым ответственны, а я ответственен совсем перед другими, парижскими, товарищами.

Артемий Иванович встал.

— Ты куда? — испуганно спросила Фанни, схватив Артемия Ивановича за руку. — Мне все время кажется, что ты опять куда-нибудь исчезнешь.

— Но Фанни, там я уж точно не утону, — успокоил Артемий Иванович Березовскую, отцепив ее от своей руки. — Черт, пока я с вами тут болтал, там уже заняли. Ладно, подожду, — и Артемий Иванович тоже направился к двери туалета.

Перед отхожим местом был небольшой закуток между двумя дверьми, где его и дожидался Продеус.

— Что же делать, Продеус? — зашептал Артемий Иванович. — Мне нужно срочно посоветоваться с Рачковским! Я должен ехать к нему прямо сейчас!

— А как ты им потом объяснишь? Что все-таки утоп, хотя и обещал этого не делать? Не надо советоваться. Соглашайся, и вези их прямо на планку, им все равно пристанище нужно.

— Да ты что, ополоумел?! На конспиративную квартиру! Меня же Петр Иванович за это убьет!

— Брось, Гурин! Да он тебя расцелует в сахарные уста! И лягушонка тебе потом подарит малахитового с золотым пупом. А мы всей заграничной агентурой на тебя молиться будем. Образ какому-нибудь именитому богомазу закажем. Ты им, главное, вели до покушения из дома носу не казати! Я сейчас пошлю Риана к Рачковскому, а сам предупрежу остальных, чтобы к тебе на Араго не совались.

Успокоенный Артемий Иванович вернулся к столику и сказал, не садясь:

— Я подумал, что ты прав, Посудкин, мы должны это сделать, и должны сделать втроем. Вы станете гордостью всей женевской эмиграции, и мы всколыхнем революционное болото для новых подвигов!

— Да я пошутил, Гурин!

— Такими вещами не шутят, Лёв! — Артемий Иванович постучал Посудкина костяшками пальцев по лбу. — Думай своей мозгой, прежде чем говорить.

— Ну, Фанни, ну скажи ему: у нас же медовый месяц кончается! — заканючил Лёв.

— Хватит ныть! — оборвал его Гурин. — Ты что, струсил?!

— Это я-то струсил?!

— Нет?! Так расплачивайся за коньяк — и пошли. У меня есть конспиративная квартира, где вы до самого покушения будете в безопасности. Место тихое, квартира хорошая, из окон видна тюрьма Сантэ, в двух шагах Ботанический сад. Мне велено, чтобы вы никуда не выходили, а все нужное я сам буду вам приносить.

— А ты где жить будешь?

— С вами жить буду.

Песенка из салливановского мюзикла стала чем-то вроде четвертого гимна Великобритании.