Андрей Воробьев - Гадюка Баскервилей [litres]

…Выполняя просьбу Ларина, заплаканная путана после некоторых весьма нерешительных колебаний извлекла из-под своих юбок толстенный кожаный бумажник и бросила его на стол: «Все. Все заберите, бобби позорные! Лишили бедную девушку последних средств существования!» Впрочем, эти стенания не произвели особого впечатления на присутствующих, которых гораздо больше интересовали подробности происшествия в гостинице.

Задержанная, назвавшаяся Лили, довольно быстро сообразила, что из предложенной ей альтернативы Канары все же предпочтительнее, чем нары, а потому довольно быстро все рассказала. По ее словам выходило, что охранник Джон подрабатывал на жизнь сутенерством. Именно он велел Лили обслужить нового клиента. Когда она поднялась в номер, постоялец был там не один, а с девушкой, которую при появлении секс-руум-сервиса запер в туалете. Едва путана успела оказать клиенту «небольшую услугу» и ненадолго скрылась в ванной, как в номер без разрешения вошел неизвестный. Лили услышала какой-то шум и благоразумно притихла. Затем до ее ушей донесся короткий крик девушки и грубый мужской голос, требовавший, чтобы та немедленно пошла с ним. Хлопнула входная дверь. Затем все стихло. На всякий случай просидев еще несколько минут в ванной, Лили вернулась в комнату, где увидела труп постояльца.

– Ну что, я, по-вашему, должна была работать бесплатно? – размазывала по щекам слезы задержанная. – Я раньше заметила, что клиент клал бумажник под подушку. Ну и достала его оттуда… Я бы потом вернула сдачу-у-у!..

И Лили зарыдала еще громче.

Пока длился ее рассказ, Дукалис внимательно изучал содержимое бумажника, раскладывая на столе содержимое. Вдруг оперативник удивленно присвистнул и окликнул Ларина:

– Смотри-ка, Андрюха, тебе это ничего не напоминает?

Перед глазами оперативника лежала четвертинка полосы газеты, из которой кем-то были вырезаны отдельные слова.

– Шерлок, куда вы засунули принесенное Баскервилем письмо? – обратился Ларин к великому сыщику.

Тот, порывшись в разбросанных по комнате бумагах, извлек оттуда нужную и удивленно протянул Андрею. Даже невооруженным глазом было видно, что слова предупреждения, наклеенные на письмо, вырезаны именно с обнаруженного в бумажнике фрагмента газеты.

– Вот оно! – воскликнул Холмс. – Я так и знал, что злодей использовал номер лондонской «Times»! Но при чем тут сэр Генри? Об этом следует подумать.

– Главное, что люди Мориарти каким-то образом причастны к Баскервиль-холлу, – решил Ларин. – Это значит, Шерлок, что наши намерения опять совпадают? Вы мечтаете заработать гонорар, мы – отловить негодяя Мориарти. Поэтому решайте, что делать с Лили, и поехали назад в отель, пообщаемся с Генри и Мортимером.

Холмс надолго замолчал. Мозг великого сыщика лихорадочно работал, просчитывая различные варианты развития событий. Наконец гениальное решение пришло.

– Энди, я думаю, что с работой в Баскервиль-холле вы справитесь и без меня… Нет, лучше это сделает ваш товарищ (Холмс выразительно посмотрел на Дукалиса, безуспешно пытающегося понять ход талантливых рассуждений). А мы останемся в Лондоне. Юной леди я займусь самостоятельно. Тут некоторые вещи требуют дополнительного изучения…

– Что он хочет? – Толян недоуменно дернул Ларина за рукав. – Я что-то не въезжаю.

– Все элементарно, Толя, – по-русски отозвался его товарищ, – он мечтает поймать жирную халяву, уцепиться за ее хвост и купаться в лучах чужой славы. Говоря проще: чтобы ты самостоятельно отработал вариант в болотной гадюкой, я побатрачил в столице, а наш сыщик «дополнительно изучал» у Лили, как он говорит, «некоторые вещи».

– Фиг вам! – обиделся Дукалис. – Халявы не бывает! Пусть его Уотсон сам и отправляется на болота. Ему все равно, где пить…

Холмс, услышав знакомое слово «Уотсон», казалось, все понял и лишь замахал руками, утверждая, что никак не возможно лишить несчастных пациентов их благодетеля. «…А тебя – пиарщика», – снова буркнул по-русски Дукалис.

Но Андрей неожиданно поддержал великого сыщика: «Yes, of course! Your should walk job in London, but Djuck must go to out the Devil» [41] Конечно же Ларин хотел сказать, что ему и Холмсу следует остаться работать в Лондоне, а Дукалису – ехать разбираться с «Болотным дьяволом». Но, к сожалению, из-за издержек образования, сказанная фраза звучит по-русски примерно так: «Да, конечно! Нам следует прохлаждаться в Лондоне, а Дюк должен убираться к черту!» .

– Ruff! [42] Гав! ( англ. ) – возмутился проснувшийся сэр Лерсон. – Ruff! Ruff! [43] Гав! Гав! ( тоже англ. ) – прокомментировал он раздавшийся внизу грохот…

Когда Холмс отправился выяснить причину грохота на первом этаже, Дукалис поинтересовался у товарища, что тот задумал. На это Андрей резонно пояснил, что от Холмса толку в Баскервиль-холле будет мало. Но приглядеться, нельзя ли разыскать в тех краях Мориарти, следует.

– Не зря же его люди отправили письмо сэру Генри. – Может, они какие-то виды на тамошнюю недвижимость имеют или «дольку малую» от наследства в 740 тысяч фунтов получить хотят… В общем, ты съезди, посмотри, что там и как. А с твоим знанием английского в деревне спокойнее. Я останусь здесь, постараюсь раскрутить Холмса, чтобы он вывел меня на «шотландских» – эти только рады будут узнать, что на лидера «девонширских» у кого-то зуб есть: сами на блюдечке все выложат. Ну а Шерлок… Шерлок пусть прикрывает нас от полиции, где у него все схвачено.

Учитывая, что группировка Мориарти носила название «девонширской», Толян счел предложение друга резонным и согласился на поездку. Только Дукалис заявил, что предпочел бы ехать в сопровождении сэра Лерсона, оказавшегося, по мнению оперативника, единственным существом в этой гнилой стране, которое его хорошо понимает. Андрей поклялся, что замолвит словечко перед Холмсом. Переставшая плакать Лили, воспользовавшись тем, что о ней забыли, незаметно протянула руку к пачке ассигнаций, лежащих на столе, но покушение не удалось, так как бдительный сэр Лерсон исподтишка кусанул ее за ляжку. Девица коротко взвизгнула, но руку отдернула.

«What’s matter?..» – Что случилось? – осведомился Ларин, на что Лили обиженно пискнула, дескать, этот кобель – такой же маньяк, как все мужчины, что-то хочет, а денег нет. Сэр Лерсон оскорбленно фыркнул. Андрей философски заметил: «Нэйчерэл инглиш джентльмен дон’т тэйк мани фром ледииз» – Настоящий английский джентльмен денег с ледей не берет…

Эту мирную беседу прервало вхождение, точнее, внос в комнату тела доктора Уотсона.

– Не смотрите, что я худой, – прокомментировал Холмс свои действия по транспортировке, – зато я жилистый. – И скинул пресс-секретаря с плеча на мягкий диван. – И, кстати, можете еще раз проверить эффективность моего дедуктивного метода. Вы знаете, где был мистер Уотсон?