Аполлинарий Колдунов - Крысолов [СИ]

Малиновский покрылся липким потом. Он опустил голову и тихо, чуть ли не шепотом, произнес:

— Я согласен.

На другой день всех арестованных перевели в Мясницкий полицейский дом и, продержав некоторое время, освободили. Социалисты разъехались. Малиновский перешел на работу на городской электрический трамвай. Охранка его не трогала. Казалось, вся история, произошедшая с ним, так и закончилась.

Но вот на горизонте появился Иванов, сообщивший, что новому осведомителю дали кличку Портной.

5 июля 1910 года Малиновский сделал свое первое донесение.

Париж очаровал Владу. Она беспрерывно бродила по улочкам этого города любви. Влада считала, что только так можно называть Париж. Но газеты называли его городом-светочем. В этом была правда. Большие Бульвары были ярко освещены.

Эйфелева башня еще порождала споры: еще жили современники и единомышленники Мопассана, считавшие, что она изуродовала город. А вот молодым художникам она нравилась.

Влада бродила по набережным Сены, рылась в ящиках со старыми книгами. Букинисты казались ей еще более древними, чем томики в кожаных или пергаментных переплетах.

По Парижу можно было ходить в любом наряде, делать все, что угодно. Весной устраивался бал учеников Художественной академии: по улицам шествовали голые студенты и натурщицы.

Влада посещала множество кафе. Сюда приходили, чтобы встретить знакомых, поговорить о политике, посудачить, посплетничать.

Влада приходила в кафе и знакомилась со всеми. Так в кафе на авеню д`Орлеан, неподалеку от Бельфорского льва, она познакомилась с Владимиром Ульяновым и Надеждой Крупской, когда те пили пиво. Именно Владимир уговорил ее приходить в это кафе на собрания большевиков.

Но Влада любила также приходить еще и в другое кафе. Это было кафе Ротонда. Здесь и началась криминальная трагедия, поразившая всю Европу и Новый Свет.

Влада выбрала место у окна и пила кофе. Ей нравилось бывать здесь, у нее здесь появилось много знакомых, она запросто болтала с Пикассо, перебрасывалась шутками с Волошиным, долго беседовала на философские темы с Белым.

Влада поприветствовала знакомых, и вдруг кто-то легко коснулся ее руки.

Напротив нее присел высокий, красивый черноволосый мужчина, с бледным, чуть голубоватым, гладко выбритым лицом и мягкими, ласковыми глазами.

Влада знала его, хотя лично их не представляли.

Это был Модильяни, или как его называли все, Моди.

Модильяни Амедео (1884–1920) — итальянский живописец. Декоративная плоскостность, лаконичность композиции, музыкальность изысканного силуэта и цвета создают особый мир интимных хрупких образов. Умер в страшной нищете, похоронен на собранные деньги завсегдатаев кафе Ротонда. Через два месяц рисунок Модильяни Незнакомка в кафе был продан на Нью-йоркском аукционе за 50 тысяч долларов. Столько денег не было у Модильяни за всю жизнь.

Он действительно был красив; женщины на него заглядывались; красота его казалось итальянской, но Влада знала, что он был сефардом — потомком евреев, которые после изгнания из Испании поселились в Провансе, в Италии, на Балканах.

Влада также знала, что Моди голодал, много пил, глотал зернышки гашиша; но объяснялось это не любовью к распутству или искусственному раю. Ему вовсе не хотелось голодать, он ел всегда с аппетитом, он и не искал мученичества. Может быть, больше других, он был создан для счастья. Он был привязан к сладкой итальянской речи, к мягкому пейзажу Тосканы, к искусству ее старых мастеров. Он не хотел начинать с гашиша. Конечно, он мог бы писать портреты, которые нравились бы и критикам, и заказчикам; у него были бы деньги, хорошая мастерская, признание. Но Модильяни не умел ни лгать, ни приспосабливаться; все встречавшиеся с ним знали, что он был очень прямым и гордым.

Модильяни долго извинялся перед Владой, а потом попросил разрешения нарисовать ее портрет. Влада знала, что, таким образом Моди зарабатывает себе на жизнь. Владе было не жалко несколько франков, и она с охотой согласилась.

Пока он рисовал ее, они разговорились. Владу поразила начитанность Модильяни. Он читал ей на память стихи: Данте, Вийона, Леопарди, Бодлер, Рембо.

— Я почти закончил, — сказал, наконец, Моди. Влада улыбнулась, она не очень понимала его творчества. Эти чересчур длинные руки и шеи вызывали у нее легкую улыбку. И в тоже время легкую грусть.

Моди закончил и показал Владе. На портрете она сидела в пол-оборота, длинные руки были сложены на коленях, голова на вытянутой шеи была повернута в сторону и чуть наклонена. Что-то было в этом похожее на воробышка.

Влада засмотрелась, а Модильяни тихо спросил:

— Вам нравиться?

— Очень, — откровенно ответила Влада. Она отдала Моди деньги, а рисунок положила с небольшую папку. В это время в кафе вошла молоденькая девушка. Ее звали Жанна. Она была похожа на школьницу, у нее были светлые глаза, светлые волосы. Говорили, что она учиться живописи, а также играет небольшие роли в театре. Моди был от нее без ума.

Жанна подошла к их столу и присела. Вместе с ней была молодая, лет тридцати женщина. Жанна тут же начала о чем-то ворковать с Моди, даже не удосужившись представить свою спутницу. Влада пришлось самой представиться.

— Кора Криппен, — ослепительно улыбаясь, ответила девушка. — Правда, в Париже меня все больше знают под другим именем — Бель Эрмо.

Это имя было знакомо Владе. Бель Эрмо приехала в Париж из Нью-Йорка и надеялась здесь сделать карьеру. Однако получалось это у нее пока не здорово.

Они поболтали о разных пустяках, и Кора попрощалась.

Влада проводила ее взглядом. Какое-то странное, до того не ведомое чувство овладело ею. Ей очень хотелось коснуться Коры, проводить ее, поговорить с ней.

Она не понимала, что с ней происходит.

Моди заметил отсутствующий взгляд Влады и слегка прищелкнул пальцами.

— Эй, — он слегка наклонился над столом. — Мадуамазель Влада, не стоит так засматриваться на замужних женщин, вас могут неправильно понять.

Влада почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Моди, что ты о ней знаешь? — неожиданно для самой себя спросила Влада.

— Про Кору? — Модильяни развернулся к хозяину кафе и попросил принести вина. — Приехала сюда из Америки в надежде сделать быструю карьеру, а сама поет в варьете. Вместе с Жанной. Ведь так, малышка?

Жанна согласно кивнула головой и налила себе и Моди вина.

Моди приложился к стакану и продолжил.

— Достаточно взбалмошная натура. Я немного знаком с ее мужем, Харви. Бедняга, он оплачивает многочисленные уроки пения Коры, а она частенько срывает на нем злость. Харви ведет все хозяйство, Коре некогда. Она вся в театре.