Снорри Кристьянссон - Род [litres]

Гита не смогла сдержаться. Пораженным голосом она произнесла:

– Вы бываете при дворе короля Эрика ?

– Бываем, – как ни в чем не бывало сказала Йорунн, – да только с этим одна морока. Приходится наряжаться в дорогую одежду и…

– А вы меня возьмете? Можно я с вами съезжу? Один разик?

– Почему бы и нет. Я попрошу…

– Нет, – твердо сказал Карл. На мгновение, пока гости за столом осознавали это слово, все стихло, а потом четыре голоса заговорили разом:

– Карл… мне кажется…

– Почему нет? Никакого вреда…

– Ты уверен?

– Ну же, братец, дай дево…

Но всех перекрыл вопль Гиты:

– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Рядом с Руной дружно разрыдались Сигрун и Браги, тонкие, пронзительные голоски взметнулись под крышу. Карл снова ударил кулаками в стол, поднялся с места и повернулся к хмурой дочери:

– ЗАТКНИ свой РОТ и слушай, что тебе ГОВОРЯТ, – проревел он, брызгая слюной. – Хватит с меня того, что вы все тявкаете и хватаете меня за пятки. Ты вернешься со мной и с матерью и пойдешь замуж. И ни в какую сраную Уппсалу со сраными ветошниками не поедешь.

Мгновение тишины, а затем…

– Ветошниками?

Хельга увидела, как поднялся Сигмар, двигаясь спокойно и неторопливо. А еще она заметила пустое место возле его тарелки – там, где прежде лежал нож.

Карл уставился на него:

– Ты слабак и рохля и ни хрена не делаешь, только пыжишься, а вся эта ваша «торговля» – одна сплошная брехня.

Сигмар улыбнулся:

– А что же я должен вместо этого делать? Пойти в «поход»? – Хельга почти увидела кавычки вокруг этого слова. – Убить парочку беззащитных крестьян где-нибудь в Саксонии? – Он посмотрел Карлу в глаза. – Вернуться домой и купить большой хутор? Перепробовать все, чтобы стать большим человеком? – Улыбка сделалась волчьей. «Ну же», – говорила она. – Залезть в долги и в слезах броситься к папочке?

Агла едва успела натянуть недоуменное лицо, когда Карл вскочил на стол, растолкав миски, и бросился на Сигмара, рыча во все горло.

– Бьёрн! – крикнула Тири, но великан лишь расставил руки, заслоняя свою семью, и сделал шаг назад.

Ожидавший нападения Сигмар ловко отступил, отодвинув Йорунн в сторону, и вышел на свободную часть комнаты. Он выгнулся как кот, посмотрел на Карла, и острие прихваченного им ножа блеснуло в свете огня.

Где-то по пути через обеденный стол у викинга наконец-то проснулось чувство самосохранения. Его убийственный взгляд все еще был направлен на Сигмара, но, вместо того чтобы кидаться напролом, он принялся кружить.

– Я тебя пополам сломаю, швед, – зарычал он.

– Сначала поймай, – ответил Сигмар, – а если поймаешь, я вскрою тебе вены. Дело в том, Карл, – продолжил он, невозмутимо уклоняясь от пробного удара, – что ты не знаешь . Ты понятия не имеешь, что я делал с тех пор, как мы в последний раз встречались, а это было очень давно.

За его спиной заскрежетала по полу скамья, Карл заворчал и подступил ближе. Сигмар махнул рукой, и лезвие прочертило дугу на уровне его глотки.

– И вдобавок к этому, шесть моих людей ждут неподалеку на дороге. А у тебя?

– Ты блефуешь, – прорычал Карл.

– Может быть, – парировал Сигмар. Его улыбка предлагала проверить.

– Так, – сказал Уннтор. – Или вы оба сядете и уйметесь, или за столом будут две вдовы.

В пляшущем свете вождь казался еще крупнее. Топор в руках Уннтора был почти в половину его роста.

– Не лезь, папа, – сказал Карл, – это между мной и…

– СЯДЬ. НА МЕСТО.

Сигмар отошел назад, выставив перед собой руки ладонями вверх. Нож исчез – не упал на пол, заметила Хельга, а значит, вернулся в рукава его рубахи.

Оскалившись, Карл в три стремительных шага подошел к шведу…

…но Уннтор обратился размытой тенью, топор завращался в его руках. Рукоять врезалась в колени Карла, спустилась вниз, к лодыжкам, а затем, двигаясь, словно косарь, Уннтор сбил старшего сына с ног, и Карл ударился об пол со страшным грохотом.

Уннтор уже склонялся над ним, положив большую ладонь ему на затылок.

– Не дергайся, – сказал он почти нежно. Карл принялся извиваться, и вождь схватил его волосы в горсть и, вздернув голову сына вверх, зарычал:

– Я сказал не дергаться . – Он прижал Карла лицом к полу. – Ты собирался пролить кровь в моем доме. В моем доме .

– Он сам напросился, – выдавил Карл. – Треплет языком, будто…

Быстрый толчок; все услышали, как его лоб врезался в доски.

Когда Уннтор снова заговорил, слова его были тяжелы:

– Может, ты и привез из походов богатство, сын, но вот голову ты потерял. Я такое видал, но надеялся, что ты сдюжишь и не потеряешь рассудка. Сейчас я поставлю тебя на ноги, и ты пойдешь прогуляться. Возьми пса. Сходи попей воды. А лучше пойди и остуди голову в реке.

Карл глухо выразил согласие, и здоровяк-вождь поднялся на ноги. Только потому, что уже десять лет она видела отца за работой, Хельга заметила легкую дрожь, когда он поднимался с колен. Она не сомневалась, что была единственной, кто это заметил – хотя нет, почти единственной. На мгновение на лице Хильдигуннюр промелькнула смесь ярости и беспокойства.

Хлопнула дверь, и Карл скрылся в ночи.

Воцарилось неловкое молчание. Гости не могли заставить себя взглянуть на Аглу, которая сидела очень тихо, вцепившись руками, точно клешнями, в край стола. Гита выглядела непривычно подавленной произошедшим, как будто не вполне могла поверить в то, что увидела.

– Может, кому-нибудь сходить за… – начал Аслак.

– Не наше дело, – проворчала Руна. – Он сам за собой может присмотреть. Все с ним будет хорошо .

– Не смей злорадствовать, сука драная! – сорвалась Агла.

– О? – прошипела Руна. – А ты меня останови.

Изящным, плавным движением Агла поднялась со скамьи и направилась к Руне, подняв кулаки. Лишь через три шага она осознала, что на самом деле она висит в воздухе, поднятая Бьёрном.

– Уймись, невестка, – сказал он глубоким, примиряющим голосом.

– Отпусти маму, – завизжала Гита, хватая первый острый предмет, что попался ей под руку.

Звук пощечины прервал суматоху, и Гита рухнула обратно на место, схватившись за щеку. Хильдигуннюр миновала девчонку, схватила Аглу за волосы и швырнула на скамью рядом с дочерью. В мгновение ока она очутилась перед Руной. Ее рука метнулась вперед, как атакующая кошка, ухватила невысокую женщину за ворот рубахи и потащила на улицу. Застигнутая врасплох, Руна спотыкалась и лишь на полпути к выходу смогла восстановить равновесие.

За ними со стуком захлопнулась дверь. Остался только один звук – всхлипывание Аглы, рядом с которой бестолково топтались Гита и Тири.

Эйнар покосился на Хельгу.

– Помнишь, я говорил, что будет интересно? Вот оно и началось, – прошептал он.