Валентин Лавров - Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова

Мартынов повздыхал, повздыхал, и ответил:

— Я переслал вашу информацию по месту службы полковника — градоначальнику Адрианову…

Соколов укоризненно покачал головой:

— Спихнул с рук, и на душе легче стало?

Мартынов извиняющимся тоном проговорил:

— Да ведь казалось невероятным: всем известный человек — и шпион. Что ж, примем самые срочные меры, положение исправим. Удивительно, невообразимо!

Соколов напомнил:

— Ужин у Егорова за твой счёт, дорогой начальник.

Мартынов вздохнул:

— Что ж, я долги всегда плачу. Готов ехать с вами к Егорову в любое время. Но знаю, что вы, граф, сегодня соответствовать не можете…

Соколов с любопытством уставился на начальника охранки:

— То есть?

Мартынов хитро подмигнул:

— Я ведь знаю, куда вы нынче собрались: в «Яръ», где имеет быть прощальная гастроль Распутина.

Соколов решил блефовать:

— Распутин очень просил, да вряд ли пойду.

— Что так?

— Скучно наблюдать его чудачества.

— Вам, граф, виднее. Тем более что Распутин сегодня особенно будет усердствовать, фортель какой-нибудь выкинет.

— По какой причине?

— Причина серьёзная: в «Яре», по всей вероятности, должен быть сын нашего будущего главнокомандующего — Юсупов-младший.

— Вот как?

— Разведка донесла!

Соколов одобрил:

— Молодец, Александр Павлович, оперативной информацией владеешь!

Мартынов самодовольно произнёс:

— Служба у нас такая — знать, кто чем дышит. Юсупова впору в наше ведомство зачислять, такую прыть проявляет.

— То есть?

— Феликс выяснил, что святой отец ныне зачастил в «Яръ». Так он не поленился, завёл в «Яре» осведомителей, хорошие деньги выкладывает. — Почесал задумчиво за ухом, вопросительно взглянул на Соколова. — Скажу больше: последнее время, как мне известно из верных источников, Феликс начал вдруг проявлять к Григорию Ефимовичу повышенный интерес.

Соколов громко расхохотался:

— Ну?!

Мартынов замахал руками:

— Нет, нет! Вы, граф, поняли меня неверно. Это не очередное любовное увлечение Юсупова. Причина в чём-то другом.

— В чём?

— Это предстоит выяснить.

— Любопытное рандеву! — Соколов задумался, потом решительно проговорил: — Ты, Александр Павлович, меня уговорил. Пожалуй, я загляну в «Яръ». Сейчас у Судакова хороших омаров подают.

Мартынов погрозил пальцем:

— Ну глядите, без эксцессов…

— Ты прямо как строгий папаша, наставляющий сына-балбеса! С таким рвением ищи германских шпионов. — Взглянул на часы. — А где наш возлюбленный медик?

В этот момент дверь приоткрылась, в щель просунул голову дежурный офицер:

— Александр Павлович, медицинский эксперт Павловский просит принять его.

— Лёгок на помине, пусть войдёт!

Павловский медвежьей косолапящей походкой ввалился в кабинет.

Впрочем, у этой странной походки была история. Проштудировав философские труды Льва Толстого, Павловский, как и многие интеллигенты той поры, проникся христианским мировоззрением. Для начала, по примеру классика, пешком отправился в Ясную Поляну. И тут Толстого превзошёл, ибо добрался до Ясной за пять дней, а не за шесть, как великий старец. Удостоился радости не только лицезреть Толстого, но и был осчастливлен беседой с ним и даже приглашен к трапезному столу.

Обратно Павловский поехал по антихристову изобретению — по «железке».

Из Ясной Поляны увозил не только брошюры «Посредника» и наставления в христианской жизни, но и незабываемое впечатление от великого старца.

С той поры Павловский не пил вина, не осуждал ближних, не ссорился, не стяжал, не пил водку, не ел убоину— мясо, и даже не выражался, что в полицейской службе равноценно подвигу на боевом посту. И ещё он перенял у Толстого косолапящую манеру ходить.

Соколов и Мартынов с любопытством уставились на медика.

Павловский молча кивнул и, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло. Затем, под ожидающими взглядами, храня важность профессора, представшего перед оторопелыми студентами-первокурсниками, медленно поставил на полированный стол свой холстинный баул (кожаным он не мог пользоваться по этическим соображениям), порылся в его содержимом, вытащил листы бумаги. Тщательно протёр громадным фуляром [1] фуляр — шёлковый носовой платок очки на металлической круглой оправе, водрузил их на большой крепкий нос. После этого Павловский откинулся на спинку кресла и торжественно, словно Талмуд, стал читать акт судебно-медицинской экспертизы.

Из этого акта выходило, что Эмилия попала в колодец живой, поскольку в лёгких обнаружили воду. На теле имеются множественные ушибы и ссадины, преимущественно на голове и предплечьях. Хорошо выражены ссадины в области колен и бёдер. От удара головой о сруб, возможно, случились сотрясение мозга и потеря сознания. Вероятно, в этом бессознательном состоянии и произошла механическая асфиксия — утопление. Труп хорошо сохранился в холодной воде.

Дойдя до раздела «Внутреннее вскрытие», эксперт повысил голос, показывая, что сейчас последует нечто особенно любопытное:

— «При внутреннем исследовании в мягких тканях шеи наблюдаются обширные кровоизлияния. Также обнаружен перелом подъязычной кости. Можно предположить, что органы шеи подвергали сдавливанию руками. Об этом говорят специфические признаки: множественные слабо выраженные повреждения в виде полулунных и продольных ссадин в передней части шеи, произошедшие от ногтевых фалангов, а также кровоподтёки на коже переднебоковых поверхностей шеи. Смерть наступила не от удушения, а от утопления. На передней части бёдер и коленях ясно выраженные повреждения верхних слоев кожи и кровоподтёки. Судя по мацерации кожи, труп находился в воде семь — девять дней».

Павловский закончил чтение. Мартынов поднялся из-за стола, с чувством пожал медику руку:

— Григорий Михайлович, спасибо за быструю и хорошую работу!

Соколов сказал:

— Уверен, что Эмилия спасалась от преследователя, убегала, а тот набросился на неё сзади. Для начала он придушил свою жертву, а затем, ещё живую, сбросили в колодец. И почти наверняка это проделка её муженька.

Мартынов удивился:

— Почему вы решили, что убийца набросился на Эмилию сзади?

— По расположению повреждений. Если душат сзади, то полулунные ссадины располагаются в передней части шеи.

— Это верно! Но вы, Аполлинарий Николаевич, ещё утверждаете, что жертва убегала?

— Конечно! Убийца, догоняя жертву, набросился на неё со спины. Эмилия, под тяжестью тела нападавшего, с разбегу рухнула на землю и так сильно ободрала переднюю часть бёдер и колени, что даже довольно продолжительное нахождение в воде не уничтожило следов повреждения верхних слоев кожи. Кстати, вы, коллеги, обратили внимание на чулки? Они разодраны именно на коленях.