Тимур Максютов - Атака мертвецов
- Название:Атака мертвецов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (3)
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-096788-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Тимур Максютов - Атака мертвецов краткое содержание
Еще в гимназии Коля Ярилов мечтал стать героем войны, как его отец. Вместо этого он был вынужден постигать за партой скучные точные науки. Юноша и представить себе не мог, что именно эти навыки сделают его знаменитым… Страну тем временем сотрясают катаклизмы: революция, реформы, Первая мировая война. Подающий надежды приват-доцент Ярилов сдает экзамены на офицерский чин и в июле 1915 г. направляется в крепость Осовец, осажденную немцами. Здесь как нигде пригодились уникальные способности молодого инженера. А то, что пережил Николай в газовом аду последней контратаки защитников крепости, навсегда определило его дальнейшую судьбу.
Атака мертвецов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Что ты имеешь в виду? – недоумённо спросил я.
– То самое. Ты дурачка-то не строй. Оля у нас – рыбка известная, любой возможностью пользуется. На все стороны махается.
– Рыбка?
– Ну да. Есть такая рыбка – стерлядь. Наполовину «стерва», наполовину – бл…
Он не договорил: я швырнул стаканом и попал в лицо. Брызнула кровь; Барский от неожиданности рухнул вместе со стулом. Лежал и хохотал:
– Это же надо! Вот она, теория «стакана воды» в действии! Мой молочный братец меня же – в морду.
Я полез через стол; ножка подломилась, бутылки и снедь посыпались на пол, а следом ссыпался я.
– Стреляться! Немедленно!
– О-о-о, я не могу. Сейчас лопну от смеха.
– Прекратите! Оба!
– Чудо биологической науки! Наш цыплёнок закобелел! Кто же та сучка, что получит медаль и…
Я наконец добрался до Барского и воткнул ему ствол в висок.
– Ещё одно слово…
– И что? Слово! Слово! Ещё слово.
Ольга махнула залпом коньяк и расхохоталась:
– Полюбуйтесь! Лучшая боевая группа Петербурга. Взрывник тычет револьвером в стрелка, и это накануне великого дела.
Меня трясло, но это была дрожь перед схваткой. Я сказал спокойно:
– Мы сейчас идём в коридор. Дуэль. С восьми шагов. Первый выстрел – твой. Или ты соглашаешься, или я стреляю сейчас.
– Ты вниз-то глянь, – хмыкнул Барин.
Я скосил взгляд: в мой живот упирался браунинг.
– Это тебе не древняя мясорубка, приделанная к стволу: это автоматический пистолет. Я бы тебя давно продырявил восемь раз, сопляк.
Я не потерял самообладания: во мне слишком много было холодного бешенства:
– И тем не менее. Ты встаёшь, и мы идём в коридор.
– Ой, как я забыл: наш цыплёнок-то – дворянских кровей. Честь, эполеты, крепостные девки по сеновалам – вот это всё.
Я ударил рукояткой «галана» в висок и вырвал браунинг; конечно, рисковал, но было всё равно.
Барский обмяк. Я поднялся над его телом. Он вскоре очнётся; я заставлю его стреляться. Надо поставить точку.
– Хватит, – сказала Ольга, – хватит. Достаточно. Отдай мне револьвер, и никаких дуэлей, хорошо?
– Нет. Он либо извинится перед тобой, либо умрёт. Я не позволю, чтобы оскорбляли женщину, которую… Которую я…
Слова вдруг застряли.
Она подошла, прижалась ко мне, посмотрела снизу:
– Которую – что?
Я вдохнул поглубже. Иногда сказать труднее, чем выстрелить. Она подождала. И спросила совсем о другом:
– А что ты испытывал, когда убил того городового? Ну, жениха вашей прислуги? Что?
Её ноздри трепетали, щёки горели – наверное, от коньяка; она впилась в мои губы; всё закружилось, стало ерундой – валяющийся на полу с окровавленным лицом Барин; занудный Председатель и вся эта дурацкая революция; готовая к убийству бомба в музыкальном ящике с буквами ЦСДУ…
– Бах!
Я вздрогнул. Оттолкнул Ольгу и рванулся к окну. Через двор бежали двое: один в мундире дворцового ведомства, а второй…
– Бах!
Из подворотни вылетела струйка дыма: тот, что в мундире, неловко споткнулся и упал ничком. Второй остановился, выхватил револьвер и выстрелил два раза подряд; это был Председатель.
Двор-колодец грохотал, многократно отражая хлопки выстрелов; Председатель уже лежал, вместо головы у него был кровавый комок, а через двор бежали люди в цивильном и в жандармских мундирах. Я бросился к Барину; положил «галан» на пол и принялся хлестать по щекам.
– Михаил! Там стрельба, Председателя убили…
Он очнулся:
– Хватит меня лупить, что за дурная привычка. Мой пистолет. Ну!
Протянул браунинг: Барский рванулся прочь из гостиной. Я хотел поднять с пола револьвер: его там не было.
Что за ерунда? Я заглянул под комод, расшвырял вскрытые банки и раскатившиеся бутылки – нет.
Бросился следом за Барским (Ольга исчезла), выскочил – и в этот миг рухнула входная дверь; коридор мгновенно наводнили люди. С кухни раздавались крики Ольги и шум – значит, чёрная лестница тоже перекрыта…
Барский стоял, подняв браунинг; я вскрикнул:
– Стреляй!
Но он бросил пистолет и поднял руки; в следующий миг меня скрутили, согнули пополам и потащили; я видел лишь скомканную ковровую дорожку, потом ступени лестницы; наконец, подножку экипажа. Меня втолкнули в полицейскую карету с крохотным зарешеченным окном, с боков сжали два мрачных жандарма.
– На каком основании… – начал я.
Тот, что сидел справа, ткнул меня в нос основанием ладони в перчатке: несильно, расчётливо, профессионально; боль пробила меня всего, от копчика до макушки.
– Заткнись, бомбист.
За стенкой кареты гремел начальственный бас:
– Немедленно рапорт генерал-губернатору. И копию его высокопревосходительству генерал-адъютанту Фредериксу. Мол, пресекли покушение на высочайших особ.
Фредерикс. Министр Императорского двора. А ЦСДУ – это Царскосельское дворцовое управление.
Я вспомнил, где видел музыкальный ящик, начинённый теперь взрывчаткой. В витрине салона на Среднем: выставка про жизнь монаршей семьи, фотографическая карточка «Великие княжны слушают детские песенки». И четыре девочки вокруг ящика: нарядные, чистые, весёлые.
Я поднял загремевшие железом руки. Спрятал лицо в ладонях и застонал.
Глава двенадцатая
Арестант
Плохо помню те дни.
Серые стены, закапанный чернилами стол, первый допрос на Гороховой, в Охранном отделении.
– В ваших интересах рассказать всё, – вкрадчиво говорил следователь, – тогда есть возможность замены вечной каторги на меньший срок, лет десять.
Я молчал. Я будто оказался внутри того самого форта Брюса: толстая каменная кладка в сырых потёках и крохотные амбразуры, через которые снаружи доносился лишь невнятный гул. Спустя много лет я испытал подобное: так чувствует себя крепко контуженный взрывом снаряда. Между тобой и остальным миром словно вырастает толстый ватный кокон; ты остаёшься наедине со своей нестерпимой болью, которая накатывает волнами, а ритм задаёт спотыкающееся сердце. Кокон можно, наверное, разорвать; но зачем?
Кроме того, при задержании мне разбили очки; вокруг мельтешили пятна, которые плавали по своему усмотрению, иногда вдруг становясь отчётливыми: так я разглядел костистый, абсолютно лысый череп допрашивающего.
Чиновник злился, беспрестанно протирал пенсне, швырял слова, которые, верно, должны были погрузить меня в ужас: «покушение на жизнь высочайших особ», «террористическая боевая организация» и прочие – длинные, нескладные, картонные; слова соединялись в хоровод, больше похожий на похоронную процессию, толпились вокруг меня и плевались; мне было всё равно.
Потом я оказался в камере; там были люди со следами ручных кандалов на запястьях, плохо выбритые и худые; они тоже задавали вопросы, но я снова молчал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: