Валентин Курицын - Человек в маске

Громкое, раскатистое «Ура» покрыло речь Загорского, задвигались стулья, зазвенело стекло бокалов. Мистер Бадьфур, чокаясь с присутствующими, односложно благодарил всех и крепко жал потные, горячие руки подгулявших пайщиков.

Савелий Петрович Бесшумных, которому очень понравилось красноречие Загорского, хотя многого из его речи он и не понял, быстро сорвался со своего места и с бокалом в руке подошел к Сергею Николаевичу.

— Эх, миляга! Больно хорошо ты сказал! Верно, что ногами попираем! Выпьем, брат! Эй, прислуживающий! Волоки дюжину шампанского. Али мы лыком шиты? Докажу по-нашему, по-сибирски! Сыпь, гуляй, пусть англичанин восчувствует!

Загорский снисходительно улыбнулся на эту шумную выходку экспансивного сибиряка.

— С чего это вы так раскутились? — спросил он.

— Эх, батя мой, плохо ты знаешь Савку Бесшумных! Спроси-ка вот своего директора, он тебе скажет, какие мы с ним коленца в молодые годы выкидывали, небу жарко!

— Погоди, Савелий, успеешь своим шампанским после распорядиться, — сделал недовольный жест Огнев, — садись пей.

Бесшумных подошел к своему старому приятелю и, опустив тяжелую руку ему на плечо, заставил последнего поморщиться от боли.

— Эх, у тебя лапа-то медвежья, пусти!

Савелий Петрович тряхнул головой и с каким-то диким восторгом заговорил:

— Зазнался ты, Петька! Важная птица, подумаешь — директор компании! Да знаешь ли ты, что я тебя со всей твоей компанией продам и выкуплю?! Ты, брат, не смотри, что Савка Бесшумных конюхом одет да по-ученому говорить не умеют. Шалишь, брат! Прошло то время, когда я к тебе на поклоны ездил да по пуду солонины у тебя Христом Богом вымаливал, прошло-о! Нас теперь голыми руками не бери-и!

— Что с тобой? Белены объелся? — отшатнулся от него Огнев.

— Петька, какие ты слова выговариваешь? Господа честные, верьте мне, от чистого сердца пришел, от чистого сердца угостить желаю. А то «белены», я те покажу, какая белена!

С этими словами Бесшумных сунул свою руку в карман широких шаровар и вынул небольшой замшевый мешочек.

— Вот она, белена-то где! Вот, смотрите все!

Он высыпал из мешочка на стол несколько кусков золотой руды, вернее, несколько кусков золота, настолько была богата эта руда. И вызывающе посмотрел на окружающих.

— Вот вам моя белена-то, какова?! Смотрите, люди добрые, и дивитесь! Видали вы где-нибудь богачество?

Образцы руды были на самом деле необыкновен. но богаты и напоминали скорее самородки, чем обломки золотосодержащей жилы. Волшебный блеск золота, казалось, моментально отрезвил всех и приковал их внимание к мужественной фигуре владельца этого золота. Огнев взял в руки один из образчиков руды, долго смотрел на него, покачивая головой, и, наконец, промолвил:

— Да-а, действительно! Ни в одной самой богатой жиле на Богом дарованном Иваницкого я не видел.

Раменский, даже побледневший от волнения, жадно ощупывал образцы.

— Ведь это что же? — говорил он, — ведь это, если такой руды в жиле хоть двухвершковый прослоек будет, так и то — богатство неслыханное.

— Двухвершковый прослоек?! — подхватил Бесшумных, — нет, батенька мой, жилка моя мощностью с поларшина, сажен этак на восемьдесят я ее проследил, как змейка в граните вьется, а золото везде сплошь одно, вот как в этих пробах. Ниже по ключу я еще нашел выход. Мощностью аршина два жила будет, золотом победнее, фунтика этак на полтора со ста пудов. Как вам, голуби мои, это нравится?

И Бесшумных, молодцевато подбоченившись, посмотрел на окружающих. Эффект его последних слов не поддается описанию: все просто даже рты разинули.

— Да где же ты, Савелий Петрович, такое богатство открыл? — тихо и подавленно спросил Огнев, не отрывая глаз от заманчиво блестящих кусочков руды.

— А там, брат Петька, где и мы с тобой, и отцы наши, и деды, пожалуй, искали, да только найти не могли. В заколдованном ключе, вот где!

— Будет тебе басни-то рассказывать! — недоверчиво посмотрел на него Огнев.

— Чего басни! Верно говорю — не нанялся тебе врать-то.

Тон его дышал искренностью — сомневаться далее было глупо.

— Да как же ты нашел? Разыскал-то как?

— А вот слушай, Петр Васильевич, и, вы, господа честные, слушайте: расскажу вам все как было. Может, из вас кто и не слыхал про этот золотой ключ?

— Признаюсь, я в первый раз слышу. Что это — легенда? — подвинулся к рассказчику Загорский.

— Не знаю, как вы там это назовете, а вот слушайте. В нашей Минусинской тайге недавно такой слух шел.

— Да промочи горло-то, Савелий Петрович, — предложил рассказчику Огнев, наливая стакан шампанского.

— И то дело, ну, будь здоров!… Так вот, говорю, слух такой шел, что где-то, не то по Абакану, не то по Тубылу, не то по Усу — ключ есть такой — золото прямо руками бери. Прямо так в русле и светился. Страшное богатство! Сказывали, что лет тридцать тому назад какой-то доверенный с приисковой партией ненароком этот ключ нашел. Обыкновенное дело, остановился разведкой. А чего уж тут разведывать, коли золото само от земли лезет. Увидал доверенный такое богатство, да и запало ему темное на ум. Чтоб, значит, от хозяина своего скрыть и ни с кем не поделиться, Подпоил он своих рабочих, человек шесть их, сказывают, было, да как напились и как спать завалились, поотрубал он им башки. Вот оно какое дело-то вышло. Нуте-с, подобравши своих ребят, доверенный наш домой поехал. Место — ключик этот — на ленту обозначил, засеки по деревьям сделал, чтобы в случае ежели партию вести, так не заблудиться. Сказывают, путался он по тайге, пока до жилого места добрался, недели две. Лошадь пала, сухари вышли, замотался парень. Первым делом, значит, в город направился, хлопотать о свидетельстве на золотопромышленность начал… А в те времена на этот счет строго было. Пока он выхлопатывал, да пока что — зима наступила. Сунулся было со своей партией по зимнему пути на лыжах — ничего не смог найти. Память у него, что ли, отшибло, или так уж Божье соизволенье было, только нет ключа, да и шабаш! По тайге-то шляючись, зимним временем застудился. Воротившись домой — занедужил и в ту же зиму помер. Не пошло, значит, впрок найденное богатство, зря только души загубил. Предъясняют так, что будто перед смертью он все это происшествие жене обсказал, ну а с того и пошел слух. И сколько, братец ты мой, этот самый ключ искали, никто ничего найти не может. Одно слово — заколдованный.

— Постой, — перебил рассказчика Огнев, — да ты-то каким манером на этот ключ натолкнулся?

Бесшумных самодовольно улыбнулся, хлебнул шампанского и, отерев усы, рассмеялся.

— Э, брат, какой ты прыткий! Держи карман шире, так тебе и сказал! Нет, Петр Васильевич, лиха беда найти было, а уж теперь я своего счастья из рук не выпущу, будьте благонадежны! Сюда, значит, в Томск, я приехал, чтобы компаньона себе хорошего подыскать, одному мне на это не подняться — ты ведь достатки мои знаешь.