Клод Изнер - Дракон из Трокадеро

– Вы совершенно правы, Фредегонда, – подлила масла в огонь ее подруга, – это то же самое, что втиснуть страницу Золя в «Письма» мадам де Севинье [75] Мадам де Севинье (1626–1696) – писательница, чьи «Письма» стали самым знаменитым в истории французской литературы эпистолярием. . Мысль о том, что подобную пошлость может увидеть какой-нибудь ребенок, бросает меня в дрожь.

Виктор покраснел и отвернулся.

– Успокойся, со спины они тебя ни за что не узнают, – шепнула ему Таша.

– Ну что, мадам, вдохновила вас эта мужская нагота? – поинтересовался Морис Ломье.

Оскорбленные дамы спаслись бегством, громко кудахтая.

Робер Туретт, не сводивший с Виктора глаз, решил, что для «случайной» встречи наступил самый подходящий момент. Он слегка задел книготорговца, приподнял шляпу и застыл как вкопанный.

– Какое совпадение! Сударь, вы здесь? Вы меня не узнаете?

– Это вы вечером заходили к нам в лавку?

– Совершенно верно. Меня зовут Робер Туретт. Даже не думал, что повстречаю вас. Для меня это счастливая случайность, а то я позабыл оставить вам свой адрес – на тот случай, если у вас появится то, что я ищу.

С этими словами он протянул Виктору визитку, на которой было написано:

«Палас-отель», 103–113,

авеню Елисейские Поля

– Мы пришли полюбоваться обнаженной натурой, которую представила здесь мадам Легри. С опозданием, затянувшимся на пару недель, – объяснил Морис Ломье.

– Как? – воскликнул Туретт. – Это полотно вашей супруги? Какой талант!

Опасаясь, как бы этот чужак не проник в его тайну, Виктор бросился представлять ему присутствующих.

– Господин Туретт, вам нравится современное изобразительное искусство? – спросил его Морис Ломье.

– Говоря по правде, меня больше влечет к прошлым векам, мне больше по душе социальная критика в духе Уильяма Хогарта [76] Уильям Хогарт (1697–1764) – английский художник, иллюстратор, автор сатирических гравюр. . Кроме того, я высоко ценю живопись Чарльза Бёрда Кинга [77] Чарльз Берд Кинг (1785–1862) – американский художник-портретист. , особенно его картины, живописующие вождей североамериканских индейцев. Но когда в окружении гротескных сцен моим глазам предстает вставленный в оправу самородок, я не могу устоять! Я, господин Ломье, всего лишь скромный художник-анималист, специализирующийся на птицах, и не стоит пытаться увидеть во мне нечто большее.

– Великолепно! – воскликнул Ломье. – Присоединяйтесь к нам, я приглашаю всех в ресторан, поговорим об изящных искусствах. И как знать, может ваши птички меня и заинтересуют!..

Фредерик Даглан, стоявший неподалеку от них перед картиной Шарля Котте «Траур по моряку», посмотрел на часы. Второе отделение выступления Сады Якко начнется только через сорок пять минут, поэтому времени, чтобы вернуться на свой наблюдательный пост, у него более чем достаточно.

Наконец, они собрались уходить.

Чопорный торговец картинами говорил что-то то ли о фуршете, то ли об ужине в «Ресторане Конгрессов», и Фредерик Даглан, не сводя глаз с гибкого силуэта Таша, решил последовать за ними.

Гроза утихла. Шагая по правому берегу Сены, они вышли на улицу Парис, сияющую и многолюдную, не почтив своим вниманием «Дом смеха», где давались комические представления. Театр живых картин, заявлявший на своих афишах различные спектакли, в том числе «Путешествие в страну звезд», их тоже не вдохновил. Вместо этого они остановились перед фургоном бродячих артистов, где Жозеф Пиньо залюбовался волнообразными движениями черкесских танцовщиц. Фредерик Даглан употребил эту задержку на то, чтобы стянуть бумажник. Чуть дальше, в Саду песни, традиционные популярные напевы соперничали с грустными куплетами Аристида Брюана и Жана Риктюса, чередовавшиеся с танцами. Они вновь гуськом двинулись в путь. Фредерик Даглан, шедший по пятам, с трудом сдерживался, чтобы не прикоснуться к затянутой в перчатку руке Таша. Процессия миновала «Гран-Гиньоль» [78] «Гран-Гиньоль» – парижский театр ужасов, один из родоначальников и первопроходцев жанра «хоррор». , посвятивший себя французскому фарсу, и «Театр малышей Гийома» со входом, по бокам которого высились украшенные светящимися масками кариатиды. Там можно было посмотреть дефиле механических кукол высотой в полметра каждая. На помосте «Театра веселых авторов» [79] «Театр веселых авторов» – театр под открытым небом, созданный к Всемирной Выставке 1900 года. Его репертуар состоял из шести спектаклей, сочиненных, как утверждалось в проспектах, «самыми веселыми авторами Парижа». под открытым небом зазывалы с помощью большого барабана и тромбона пытались убедить зевак поприветствовать овацией комедию Жоржа Куртелина [80] Жорж Куртелин (1858–1929) – французский писатель и драматург. . Здесь Фредерик Даглан, смешавшись с толпой, выудил самую драгоценную добычу вечера – платиновые часы.

Движимый диким желанием посмотреть, где работает Ихиро, Кэндзи воспользовался отсутствием Джины и навострил лыжи. Обеспечить себе по телефону алиби через доктора Рейно на тот случай, если жена спросит отчета, он сможет и позже. После легкого ужина в одном из экзотических ресторанов Выставки Мори слонялся по аттракционам в ожидании начала спектаклей. В данный момент он незаметно изучал подходы к театру Лои Фуллер. Ихиро Ватанабе, в большом парике, с искусственной седой бородой и лицом, загримированным белой краской с широкими коричневыми полосами, проверял билеты.

Кэндзи ухмыльнулся.

«Что я здесь забыл? Ну уж нет! Я никогда не соглашусь на подобный маскарад!»

Ему показалось, что у кассы стоит завсегдатай их лавки, чье имя напрочь вылетело из головы. Ему было лет тридцать, он носил роскошные усы, просторный льняной костюм и широкополую мягкую шляпу.

«Как же его зовут? Меня бесит, что я никак не могу вспомнить, хотя я совершенно уверен, что был у него на бульваре… на бульваре Распай. Ах да, это же писатель. Черт, его имя вертится у меня на языке. Вот оно, Андре Жид! Если он меня увидит, я пропал, он обязательно спросит, что я думаю о «Филоктете» Софокла, а я его даже не читал».

Кэндзи поспешно удалился и смешался с толпой прожигателей жизни.

Виктор несколько раз обернулся, заинтригованный мимолетным видением нефритового набалдашника в форме конской головы с инкрустированными хризолитом глазами.

«Трость Кэндзи? Это невозможно!»

Что это было – галлюцинация или он на самом деле видел в толпе приемного отца?

«Нет, это мне грезится, он лежит больной в постели».

Но сомнения не рассеивались.

«А если в самый последний момент ему в голову пришла блажь подменить Ихиро, никого не предупредив? Вот незадача!»

Он хотел было предупредить Жозефа, но отказался: Фредерик Даглан был на своем посту.