Ирина Потанина - Смерть у стеклянной струи

— Зачем же вы несли их продавать? — спросила Света, потому что надо было ведь хоть что-нибудь спросить.

— Не всем же на подарок. Кому-то нужно для коллекции, кому-то…

Тут Дейк отчаянно залаял.

— Что за черт? — на миг оторопел старик. — Дружище, ты уверен? Тогда в укрытие, в укрытие скорее!

Кондрашин резко дернул дополнительную черную массивную штору, и в комнате стало почти темно. Всего на миг, потому что дверь тут же с треском распахнулась и в помещение с криками ворвались вооруженные люди в форме. От всех этих: «Стоять!», «Сидеть!», «Не двигаться!», которые сопроводили даже парочка выстрелов, происходящее показалось Свете совершенно нереальным. И главное — среди служивых, ворвавшихся в комнату, не было Коли…

Через час Коля Горленко разрывался между правилами субординации — Петров был старше и по званию, и по годам — и желанием схватить за шиворот и крепко потрясти виновников срыва операции. Пусть хоть не самого Петрова, а его юнцов. Так, чтоб и душу отвести, и убедить нахальных недоучек никогда больше не палить в своих.

Понабирали сявок… Покуда было разделение — парни из госбезопасности работали отдельно, и угрозыск в МВД спокойно занимался своим, — Коле не было дела до кадровой политики коллег. Сейчас же, когда милицию уже год как передали под руководство МГБ, все перемешалось, и сталкиваться с гэбэшными оперативниками приходилось все чаще. И каждый раз встречи были не из приятных.

— Скажи спасибо, что я их отпускаю, — Петров, кажется, думал про Горленко и его людей примерно то же самое. Он лично допрашивал в машине Свету с Ларисой, хотя в самом начале получил от Коли всю исчерпывающую информацию. И не просто допрашивал, а еще и делал вид, будто вообще-то полагается их задержать, но он сегодня добрый. — Да ладно-ладно, — примирительно забубнил он, когда увидел, что вместо «спасибо» Коля собирается закатить матерную тираду. — Могут быть свободны. Но в следующий раз подобных милостей не жди! Заберем до выяснения обстоятельств. Хоть женщин, хоть детей — какая разница. И между прочим, если уж по правде, то надо брать тебя. Ты никакого права не имел тратить время на слежку, а потом еще внедрять агентов, не согласовав с нами действия!

На самом деле Коля делал все по правилам. Глеб о происходящем по Кондрашину знал и утрясать проблемы с другими участниками расследования должен был сам. Он, в общем, даже предупредил, что не уверен в одобрении, и потому постарается какое-то время молчать. Чтоб доложить, уже имея результат. Но, видимо, на совещании сегодня задали прямой вопрос, и деваться было некуда.

— Согласен, товарищ капитан! — Подставлять Глеба не хотелось, и Горленко попробовал взять себя в руки. Однако не сдержался: — Но напомню, что ваши люди грубо вмешались в ход операции. А могли бы разыскать меня и спросить, каков план. Или, но тут, наверно, я прошу о невозможном, — Коля все больше распалялся, — могли хотя бы не стрелять в ответ на крик «Милиция!».

Да. Напророченный Морским сюжет с перестрелкой действительно случился.

Как оказалось, едва услышав на совещании о том, что у Кондрашина видели часы убитого Гроха, Петров мгновенно вышел и распорядился задержать его. Причем задержать демонстративно шумно, чтобы припугнуть незадачливого перекупщика. И лишь потом, вернувшись на доклад Глеба, узнал, что к объекту засланы агенты от Горленко. Петров — тут надо отдать должное — тут же помчался на место разруливать ситуацию. Но предотвратить заваруху не успел. Услыхав, как кто-то вламывается в комнату вверенного ему объекта, Колины агенты из соседней комнаты выскочили в коридор и подняли тревогу. В ответ раздались выстрелы. К счастью, свое «Милиция!» агенты кричали из-за двери и не пострадали, а Коля, кинувшийся за гэбэшниками, как только сообразил, что происходит, толково наорал и сумел нормализовать обстановку. Но все же…

— Да, выстрелы — полнейший беспорядок. — Петров вздохнул. — У нас нехватка кадров. Все заняты серьезными заданиями: мы не баклуши бьем, а врагов советской власти разоблачаем… А на такое, как у вас тут, задержание, — он пренебрежительно сплюнул, — ставим новичков. Один из них недавно только освободился. Сразу после войны сел по уголовке за мелкий бандитизм. У него, у бедолаги, видно, на крик «Милиция!» инстинкт палить… Что я могу поделать? — Он как бы извинялся, но в то же время нападал. — Мои не правы, да. Но это ваше рвачество — не к месту! Я вас с Глебом насквозь вижу — хотели себе присвоить задержание, потому молчали. Два дня упущено! Преступники уже могли покинуть город… Кондрашина надо было брать сразу!

— Может, и так, — пожал плечами Коля. — Сами бы вышли на него и брали. А мы работаем своими методами…

— Ишь, «методами»! — передразнил Петров. — Да тебе просто повезло, что кто-то из твоих увидел на базаре Кондрашина с часами. У нас, считаешь, информаторов там нет? Простое совпадение, что он твоим попался, а не нашим. Простое, но досадное.

— Да, мне всего лишь повезло. Но ваши постарались, чтобы везение сошло на нет…

— А ну-ка хватит! — Петров вконец разозлился. — Глебу будешь обиженную рожу демонстрировать, пусть он с тобой и возится. А мне не до того. Своих жалобщиков хватает. — В этот момент из подъезда выскочил один из его ребят. — Ну что? — встрепенулся Петров.

— Ничего! — доложил горе-оперативник. — Весь дом перерыли — часов нет. И ничего из вашего списка краденых вещей тоже нет. Подозреваемый говорит, что гражданки обознались — он, мол, показывал совсем другую вещь, но тоже с гравировкой…

Петров жестом прервал парня и распахнул дверцу машины.

— А вы, гражданочки, по-прежнему утверждаете, что видели часы?

— Да, видели, — уверенно сказала Лариса.

— Но, может, это были не они? — засомневалась Света. — Очень похожи на них… Но вдруг и правда другая вещь…

— Да врет он все! — вдруг перешел на крик оперативник. — Так называемую «другую вещь» он предъявить не может. Упала, говорит, куда-то в суматохе, когда он испугался, приняв нас за грабителей… Кого мы слушали? Давайте в отделение заберем, там быстро одумается…

— Это всегда успеем, — сказал Петров. — Одни только показания ваших дам про его болтовню о выборах уже на подозрение в антисоветской агитации тянут…

— Да что вы! — Света выскочила из машины и, вытянувшись во весь рост, отважно глянула на Петрова так, будто смотрела свысока. — Ничего такого не было! Гражданин просто интересовался, а я отвечала. Советский гражданин имеет право задавать вопросы, я агитатором работала, я знаю. Никаких антисоветских высказываний он не допускал! Вы мне это бросьте на ровном месте!.. Он хороший…