К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Овертон и Барак кивнули, после чего Ник пристально посмотрел одноухому в глаза.

— Надо послать записку Сесилу, — решил я. — Может быть, он раздобудет еще кого-нибудь на подмогу.

Стайс некоторое время хранил молчание. Я гадал, не обдумывает ли он, как поступить, если вдруг его команда окажется в меньшинстве, коли Уильям Сесил приведет больше людей и между нами возникнет стычка. Потом он снова улыбнулся:

— Оденьтесь в темное. О, нынче нам предстоит захватывающий вечер.

— Я должен проследить, чтобы эти люди были взяты живыми, — добавил я.

До меня вдруг дошло, что Рич может предпочесть навсегда устранить всех, кто знает о записях Энн Аскью.

— Конечно. Сэр Ричард и ваш друг Сесил, несомненно, захотят допросить их всех. Если только злодеи не решат погеройствовать и оказать сопротивление. Помните: они фанатики. — Теперь Стайс говорил серьезно.

— Да, — согласился я. — Если только они не окажут сопротивления.

— Значит, в девять у причала Сомерс-Ки. Я уже был там и заплатил начальнику таможни, попросив поставить напротив голландского корабля большую пирамиду из пустых бочек. Мы спрячемся за ней, чтобы застать наших друзей врасплох. План действий такой: в восемь встречаемся на Нидлпин-лейн, к девяти добираемся до причала и прячемся там. Сегодня нет луны, так что будет темно. Они не сразу сориентируются и поймут, что на них напали.

— Вы хорошо все спланировали, — неохотно признал я.

Наш одноухий сообщник отвесил картинный поклон и снова внимательно посмотрел на нас троих. Барак встретил его взгляд с каменным лицом, а Николас — сердито.

— Приходите, сэр, — проворчал ему Стайс. — Никаких обид, как я уже сказал мастеру Шардлейку. Вы хорошо зарекомендовали себя для провинциала.

— В равном бою, мастер Стайс, один на один, я способен на большее, — заявил Овертон.

— Кто знает… Но мы теперь на одной стороне.

— Пока что, — спокойно уточнил Николас.

В тот вечер мы встретились с Бараком у Николаса и втроем пошли в город. Вечер выдался прекрасный: солнце медленно садилось, освещая легкие облака на темнеющем небе. С запада потянуло прохладным ветерком. Я посмотрел на своих товарищей. У Джека был напряженный и встревоженный вид, а на лице у Ника застыла холодная решительность. Я тихо сказал ему:

— Сегодня никакого геройства. Не поддавайся на выпады Стайса и не подвергай себя риску без лишней необходимости.

— Я не подведу вас, сэр, — заверил меня ученик и, чуть-чуть помолчав, добавил: — Я понимаю, как это опасно. И знаю, что нужно следить за нашими союзниками так же внимательно, как и за врагами.

— Если только эти люди вообще враги. Мы даже не уверены, что «Стенание грешницы» у них. Но должны это выяснить.

— Сегодня выясним.

Я кивнул. Я не мог выразить, как мне было радостно, что в этот день Овертон и Барак со мной. Трудно даже представить, что бы я делал, оказавшись в полном одиночестве между группой религиозных фанатиков и сворой людей Рича. От Уильяма Сесила пришло сообщение, что он присоединится к нам в доме Стайса, вместе с двумя опытными бойцами из окружения лорда Парра. Я догадывался, что от самого Сесила в бою будет мало проку, как и от меня, так что в командах Стайса и моей должно было быть по четыре боеспособных человека.

Мы свернули на Нидлпин-лейн, миновали таверну, у которой опять стояли завсегдатаи, и постучали в дверь дома с зелеными ставнями. Нам открыл Стайс. За столом сидели коренастый Леонард Гоэур и еще двое — рослые молодые парни с мечами. Они выглядели, как сказал бы Барак, вполне подходяще.

Стайс был оживлен и воодушевлен. Он с шутливым поклоном познакомил нас с двумя своими новыми бойцами:

— Это сержант Шардлейк, представляющий интересы одной важной персоны, также заинтересованной в том, чтобы писания миссис Аскью были уничтожены. И его помощники: мастер Барак и мастер Овертон. Овертон и Гоуэр несколько дней назад подрались, как можете видеть по состоянию лица этого молодого человека.

Николас бросил на него равнодушный взгляд:

— Мне уже наскучили ваши подначки, сэр. Сейчас не время для глупых шуточек.

— Совершенно верно, — поддержал его я.

Одноухий подручный Рича пожал плечами:

— Я вовсе не хотел никого обидеть.

Снова послышался стук в дверь. Стайс опять открыл ее, и вошел Уильям Сесил, а с ним — два могучего сложения человека чуть постарше, чем те двое, которых привел одноухий. Как и все мы, они были в темных одеждах. Сесил глубоко вздохнул и окинул собравшихся холодным взглядом, какой, наверное, направлял на собрание коллег-юристов. Стайс мигом ощерился:

— А, молодой мастер Сесил! Недавно мне характеризовали вас как многообещающего человека, состоящего на службе у известной персоны.

Ответ Уильяма прозвучал просто и незатейливо:

— Я так понимаю, что вы и есть Стайс, человек сэра Ричарда. Мне сказали, что у вас… довольно примечательная внешность.

Одноухий бросил на него сердитый взгляд, но кивнул, и Сесил спросил:

— Значит, мы все идем на причал Сомерс-Ки?

— Да. — Стайс выглянул в окно. — Уже почти стемнело. Мы доберемся туда к девяти, спрячемся за бочками и будем ждать. Как только появятся эти четверо, мы бросимся на них, схватим и притащим сюда вместе с их пожитками. Вполне вероятно, рукопись, которую мы ищем, окажется у кого-то из них за пазухой, а не в багаже. Еще один мой человек ждет близ причала с лошадью и большой крытой повозкой наготове. Мы свяжем всех четверых и заткнем им рты, чтобы молчали по пути сюда. А если придется — стукнем по голове.

— Мы должны действовать быстро и согласованно, — сказал Барак.

— Разумеется. А если вдруг какие-нибудь караульные спросят, что мы творим, у меня есть печать сэра Рича. — Стайс посмотрел на Сесила. — Но если они окажут сопротивление и кто-то будет убит, то это не наша вина. Ну а если также появятся убийцы печатника и мы заодно их ликвидируем, то потеря будет невелика. Вы согласны?

— Да, — холодно произнес Уильям и указал на каминную решетку. — А если мы найдем у них какую-либо рукопись, то немедленно сожжем ее в камине. Возражений нет?

Стайс заколебался, но Сесил спокойно продолжил:

— Я полагаю, ваш хозяин предпочел бы, чтобы никто не заглядывал в рукопись, которую мы обнаружим. На случай, если вдруг там может оказаться нечто опасное для него. — Он поймал взгляд одноухого.

Я восхищался холодной рассудительностью Уильяма. Ричу не понравилось бы, если бы даже его собственные люди увидели свидетельства того, как они с Ризли пытали Энн Аскью. Конечно же, тайный советник не отказался бы найти в записях казненной что-либо компрометирующее королеву, и я позволил ему думать, что там и впрямь может быть нечто такое, но, как он сам сказал мне, сейчас не это было для него главным. Несомненно, Сесил надеялся, что мы сможем быстро сжечь все бумаги, какие найдем, включая «Стенание грешницы», если вдруг окажется, что оно находится у оставшихся в живых членов кружка Грининга. А поскольку последний вырвал титульный лист, когда на него напали, я надеялся, что по внешнему виду рукописи невозможно догадаться, кто ее автор.