К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Лгать властям?

— Да. Пока что так будет безопасней. У нас есть могущественные друзья, и мы сможем защитить вас от любой беды. Не спрашивайте нас сейчас ни о чем — большего мы вам сказать не можем, — но будьте уверены, что мы непременно выследим тех, кто убил Элиаса и мастера Грининга.

Я посмотрел на Сесила и подтвердил:

— Это вполне могут быть одни и те же люди. Не опишете ли вы злодеев, добрейшая Рук?

Мать Элиаса ответила мертвым голосом:

— Я не смогла хорошенько их рассмотреть, было темно. Одеты они были как бродяги. Оба молодые и сильные. Правда, один почти совсем лысый. Он взглянул на меня на секунду. Странным таким, диким взглядом. Это страшно меня напугало. У него была дубина. — Бедная женщина положила лицо на руки и вся затряслась, но потом как будто овладела собой, посмотрела наверх, куда ушли ее дочки, и прошептала: — Пожалуйста, спасите моих девочек.

Сесил кивнул:

— Не беспокойтесь, все будет хорошо.

— А эта повозка на улице — вы не догадываетесь, кто ее хозяин? — спросил я.

Миссис Рук покачала головой:

— До прошлой ночи я ее не видела.

Я переглянулся с Уильямом. Убийцы Грининга — а из описания добрейшей Рук было очевидно, что они же лишили жизни и ее сына, — видимо, знали, что Элиас исчез, и поджидали его в проходе между домами с повозкой наготове, чтобы увезти тело. Если бы юноша не закричал, его больше вообще никогда бы не увидели.

Уильям сказал:

— Я побеспокоюсь о том, чтобы тело Элиаса вывезли.

Тут мать погибшего впервые выразила враждебность:

— Разве мой сын не должен быть похоронен как подобает?

— Поверьте, так будет безопаснее. Для вас самой и для ваших дочерей.

— И, как мы вам уже сказали, — добавил я, — смерть Элиаса не останется неотомщенной.

Женщина опустила голову.

— А теперь можно мастеру Шардлейку взглянуть на тело? Мы прочтем молитву. — Сесил взял ее за руку.

Миссис Рук злобно зыркнула на меня, но обратилась к нему:

— Идите посмотрите, что сделали с моим бедным сыном. Его ведь убили за веру, да? Как и мастера Грининга?

— Мы еще не знаем. Но вполне может быть, — ответил Уильям.

Добрейшая Рук замолкла. Она понимала, что полностью находится в нашей власти.

— Пойдемте, мастер Шардлейк, — тихо сказал Сесил.

— Только не позволяйте увидеть его моим дочерям! — неожиданно страстно проговорила сзади Рук. — Если услышите, что они около комнаты Элиаса, отошлите их вниз. Девочкам не надо этого видеть.

Элиас лежал на спине на соломенном тюфяке в крошечной спальне, и на его окровавленное лицо падали лучи послеполуденного солнца. Ему врезали по правой скуле с такой силой, что на смуглом обезображенном лице виднелись белые осколки кости. Кроме того, парня ударили по темени, и его спутанные волосы слиплись от запекшейся крови. Ставни были открыты, и в комнату залетели жирные навозные мухи, которые ползали по голове несчастного подмастерья. В приливе внезапной злобы я прогнал их.

— Раны на голове очень кровоточили, — заметил Сесил довольно спокойно, хотя стоял всего в паре футов от ложа.

— Он был убит точно так же, как и Грининг, — сказал я. — Ударом по голове. А эта повозка с парусиной почти наверняка была приготовлена, чтобы вывезти труп. Злоумышленники не хотели лишнего шума.

Я снова взглянул на тело и почему-то подумал о лежавшем на смертном одре Билкнэпе. Но тот весь прогнил от болезни и был готов покинуть этот мир, а Элиасу только-только исполнилось восемнадцать, он был молод и полон сил. Я повернулся к Уильяму:

— Когда вы говорили, что Элиас теперь спасен и пребывает в объятиях Иисуса, то и в самом деле верили в это?

Мой вопрос как будто уязвил молодого юриста.

— Конечно. Хотите сейчас помолиться вместе со мной, как я обещал его матери? — сухо поинтересовался он.

— Нет, — коротко ответил я и напрямик спросил: — Что вы собираетесь сделать с телом?

— У лорда Парра есть кое-какие связи. Думаю, он устроит так, что труп вывезут и закопают где-нибудь в Ламбетских болотах.

Я посмотрел на молодого человека:

— Да, именно так лорд Кромвель поступал с мешавшими ему людьми. Я прекрасно это помню.

Сесил жестко взглянул на меня своими выпученными глазами:

— В высокой политике, сержант Шардлейк, всегда есть люди, работающие в тени. Уж вы-то должны это знать! Хотите поднять шум и громко оплакивать двух убитых печатников, радикальных протестантов? А вы представляете возможные последствия для королевы? Тут должна быть связь, не правда ли? Подумайте хорошенько! Так что, может, лорду Парру все-таки следует вмешаться?

Я неохотно кивнул и отвернулся, чтобы не видеть разбитую голову Элиаса. И спросил:

— А как насчет трех пропавших друзей Грининга, мастер Сесил? Что, если они тоже мертвы?

Молодой юрист покачал головой:

— Судя по всему, они сбежали. Наверное, поняли, что убийцы Грининга где-то рядом.

Это звучало разумно. Я согласно кивнул. И заявил:

— Я хочу что-нибудь сделать для бедной женщины.

— Я попрошу лорда Парра.

— Этого пожелала бы королева, — сказал я и добавил: — Пришлите кого-нибудь поскорее.

Оставив добрейшую Рук понуро сидеть за столом, мы вышли на улицу и осмотрели повозку. Это оказалась дешевая деревянная телега, а парусина на ней была старой и тонкой. Но она в любом случае представляла какую-то ценность, и вряд ли кто-то оставил бы ее здесь просто так.

Мы медленно пошли по Патерностер-роу.

— Почему Элиас не убежал вместе с другими? — спросил Сесил.

— Потому что ему было нужно содержать мать и младших сестер, он не мог просто бросить их, — объяснил я.

Мой спутник согласно кивнул:

— Я доложу лорду Парру. Он, вероятно, захочет с вами поговорить, когда вы завтра утром отправитесь в гардероб королевы. — Молодой человек с любопытством взглянул на меня и добавил: — Вместе со своим помощником, который когда-то работал на лорда Кромвеля.

— Кромвель был жестким и безжалостным человеком. Но у него имелись определенные идеалы. Если бы он увидел, как его выдвиженцы — Пейджет, Рич и Ризли — переметнулись к Гардинеру и теперь помогают бороться против того, во что он верил… — Я покачал головой.

— Равновесие в Тайном совете вот-вот будет нарушено. Не сегодня завтра вернутся из Франции сэр Эдуард Сеймур и Джон Дадли, герцог Нортумберленд. Скоро будет подготовлен мирный договор. Это будет их козырем перед королем.

— Но вот надолго ли воцарится мир? — усомнился я.

— О, я думаю, что надолго. Денежная система уже так подорвана, что английским деньгам в Европе не доверяют. Немецкие банкиры, ссудившие королю столько средств на войну, больше не позволят ему воевать. — Уильям грустно улыбнулся. — Вы же видите: Англия — банкрот.

— Увы, это и впрямь так.