К Сэнсом - Каменное сердце

После полудня мы снова остановились на широкой поляне возле ручья. Коней повели к воде, а рекруты столпились возле телег, чтобы получить закупленную в Годалминге провизию. Солдаты жаловались на то, что им опять раздавали только хлеб с сыром, а ведавший казной толстяк оправдывался, ссылаясь на ограниченную покупательную способность новых монет. Один из рекрутов воскликнул:

— У нас есть луки, позвольте нам самим добыть себе пропитание! Пошли, ребята, настреляем кроликов и куропаток! Или, быть может, даже олень подвернется!

Послышались одобрительные возгласы. Сэр Франклин, подобно Ликону остававшийся на коне, повернулся к толпе и окинул ее полным ярости взором. Джордж торопливо спешился и подошел к своим людям.

— Нельзя! — выкрикнул он. — Эта земля огорожена, — должно быть, здесь находятся охотничьи угодья какого-нибудь сквайра или даже самого короля! Я не допущу, чтобы вы нарушали закон!

— Да ладно, капитан! — послышался чей-то голос. — Мы парни деревенские, мигом найдем добычу.

— Ага! Мастер казначей вечно держит нас впроголодь. А на пустой желудок много не навоюешь!

— А если на лесника нарветесь? — спросил Ликон.

К моему удивлению, заговорил Голубь, нервно выпаливая слова одно за другим:

— Бог создал леса и дичь для того, чтобы они служили человеку, сэр, а не для того, чтобы их огораживали те, у кого и так все есть, чтобы развлекаться на сытое брюхо!

Солдаты горячо поддержали это заявление, и я впервые почувствовал в их голосах вызов авторитету моего бывшего клиента. К месту событий приблизился побагровевший герольд Снодин.

— Ах ты, бунтовщик! Ублюдок! — завопил он прямо в лицо Голубю, забрызгав его слюной.

— А ты пьяный старый хрен! — донесся до меня комментарий Угрюма.

Солдаты расхохотались, и Ликон гневно воззрился на них. Потупились многие, но не все. Некоторые отвечали упрямыми взглядами, скрестив руки на груди.

— Может, вы и правы! — громко произнес Джордж. — Я и сам сын бедного фермера, а потому сказал бы пару ласковых тем, кто огораживает свои земли! Но поймите: если вы убьете какую-нибудь дичь и встретите лесничего, то мигом попадете на виселицу как разбойники, никто и разбираться не станет. Потерпите немного, ребята! Обещаю, что, когда мы придем в Липхук, я устрою вам добрую трапезу, даже если для этого мне придется взять мастера казначея за ноги и вытрясти последний гроут из его дублета!

— А можно, капитан, я помогу вам вытряхивать из него деньги? — спросил Карсвелл.

Как и накануне в деревне, его шутка вновь рассеяла напряженность, и все расхохотались.

После еды многие рекруты направились к плетню, огораживавшему охотничьи угодья, и демонстративно помочились на него. Подкрепившись хлебом и беконом, я направился к Ликону и присел рядом. Он умело успокоил рассерженных солдат — трудно было узнать в этом невозмутимом и сдержанном человеке того издерганного страдальца, с которым я беседовал в церкви накануне вечером.

— Ну, как вам и вашим друзьям дается верховая езда? — спросил Джордж.

— Не обошлось без ушибов и потертостей, но другого ожидать и не приходится, — ответил я.

— Мне кажется, что молодому клерку вашего коллеги малость не по себе.

— Фиверйир справится. Не сомневаюсь. — Я внимательно посмотрел на Джорджа, пытаясь понять, сожалеет ли он о своей вчерашней откровенности. — Только что слышал, как двое бойцов спорили о том, следует ли считать миски и ложки королевской собственностью или нет, — произнес я, чтобы затеять разговор.

— Да, некоторые из них пользуются своей посудой, но многим пришлось позаимствовать ее в хранилищах. В бедной семье будут рады и деревянной миске. То же самое относится к лукам: захватить с собой собственный позволено только самым лучшим стрелкам вроде Ллевеллина. Большинство довольствуются простыми, взятыми из королевского арсенала. У самых бедных нет своего оружия, но за это им и платят меньше. Странно, не правда ли? — Капитан невесело улыбнулся.

К нам подошел Дирик. Кивнув Ликону, он обратился ко мне:

— Мастер Шардлейк, если вы не против, мне бы хотелось побеседовать с вами с глазу на глаз.

Мы уселись рядом на обочине дороги. Все остальные уже успели загореть, и только лицо Винсента еще оставалось красным, а на худых щеках, покрытых медного цвета щетиной, вовсю шелушилась кожа. Он заговорил:

— Мастер Хоббей превратил часть земель Хойлендского приорства в охотничьи угодья. Небольшие, конечно, но зато так и кишащие дичью. — Дирик снова жестко посмотрел на меня. — Свою первую охоту он проводит через десять дней. Приглашены многие местные джентльмены. Эта охота является важным событием для моего клиента.

— Надеюсь, к этому времени нас уже не будет в его поместье.

— Но если вдруг этого не случится, я рассчитываю на то, что вы не расскажете никому из местного общества о цели нашего визита.

— Как я уже говорил вам, брат Дирик, я вовсе не стремлюсь причинять неприятности мастеру Хоббею. Однако я не стану принимать на себя никаких обязательств в отношении того, что мне можно говорить и делать.

— Я буду пристально наблюдать за вами, брат Шардлейк. — Оппонент внимательно смотрел на меня, так и буравя своими зеленовато-карими глазами. — Мой клиент сумел высоко подняться: из торговцев шерстью он сделался сельским сквайром, джентльменом. Возможно, однажды его станут называть сэром Николасом. Я не потерплю, чтобы вы навредили его интересам.

— Почему вы не хотите понять меня? Я желаю только одного — убедиться в том, что состояние и земли Хью Кертиса не претерпели никакого ущерба.

— Значит, вы скоро убедитесь в этом.

— Вот и замечательно.

После недолгого молчания Дирик спросил:

— А вы сами когда-нибудь охотились?

— Всего один раз, в молодости. Не в моем это вкусе, когда зверей гонят на верную смерть и у них нет никакого выбора.

Мой коллега с издевкой расхохотался:

— Вот он — типичный адвокат из палаты прошений! Даже олень удостаивается его сочувствия. Ну что ж, а для меня это будет первая охота, если мы там задержимся, хотя, как и вы, я очень надеюсь, что этого не случится. Затем он пробурчал: — Вас удивляет, что прежде я никогда не охотился? Все очень просто. Я — сын бедного клерка, мне пришлось карабкаться по лестнице жизни. Из приходской школы в школу Темпла, а потом — адвокатура при королевском дворе, где мне поначалу поручали лишь самые пустяковые дела…

— Вы работали в суде? Быть может, встречались там со знакомыми мне людьми. С Робертом Уорнером, например?

— С адвокатом королевы? Нет, мне доставалась лишь грубая черновая работа. Я ушел оттуда, чтобы оттачивать свой ум в тяжбах. — Собеседник вновь жестко посмотрел на меня. — Мастер Хоббей — также человек незнатного происхождения. Но я слышал, что ваш отец был богатым фермером, брат Шардлейк? — В голосе его прозвучала насмешка.