К Сэнсом - Каменное сердце

— Естественно. Этот горемычный землевладелец может обратиться за советом ко мне.

— Мастер Шардлейк, — вновь подал голос Николас, — скажите, а сумеете ли вы завершить свои дела здесь до начала охоты?

— Не уверен. Послушаем еще, что скажет Приддис.

Лицо Дирика потемнело.

— Боже мой, но ведь все абсолютно ясно! Вы только понапрасну затягиваете…

Хоббей поднял руку:

— Никаких споров, джентльмены, прошу вас! Смотрите-ка, мальчики вернулись.

В воротах появились Хью и Дэвид с рослыми гончими на поводках. Хоббей-младший нес на плече большой мешок с дичью.

Абигайль проговорила резким тоном:

— Опять эти псы! Я же говорила сыну, чтобы они проводили их через задние ворота…

А дальше все произошло так быстро, что никто из нас не успел даже шевельнуться, и все мы лишь с ужасом следили за происходящим. Обе гончие обратили свои узкие морды к Ламкину. Песик вскочил на лапы. И тут поводок выскользнул из руки Дэвида и вспорхнул в воздух за громадным псом, который мощными летящими прыжками бросился к спаниелю. Рванулась вперед и борзая Хью, вырвав поводок из руки хозяина. Ламкин ринулся наутек, улепетывая в сторону цветника с неожиданной для такого толстяка скоростью, однако мало найдется на свете животных, способных убежать от борзых. Пес Дэвида поймал маленького спаниеля внутри цветника… Опустив голову, он поднял ее вновь, уже держа Ламкина в зубах. Маленькие белые лапки тщетно сопротивлялись: борзая сомкнула челюсти, тельце спаниеля содрогнулось, брызнула кровь.

Гончая большими скачками вернулась к Дэвиду и уронила Ламкина, превратившегося в груду окровавленной шерсти, к ногам своего хозяина.

Абигайль замерла, впившись ногтями в щеку. С губ ее сорвался жуткий звук — не столько вопль, сколько вой, дикий и пронзительный.

Юноши смотрели вниз, на кровавое месиво, которое псы уже рвали на части. Дэвид казался потрясенным. Однако я успел заметить тень улыбки, пробежавшую по его лицу, когда он выпустил поводок. На лице Хью застыло бесстрастное, сосредоточенное выражение. «Интересно, — подумал я, — совместная ли это их задумка или одного только хозяйского сына?»

Полный горя вопль миссис Хоббей неожиданно смолк. Стиснув кулаки, она бросилась вперед по лужайке, свистя подолом платья по траве. Дэвид отшатнулся назад, когда мать подняла кулаки и принялась молотить его по голове, громко выкрикивая:

— Ах ты, злюка! Злобное чудовище! Монстр! Почему ты мучаешь меня? Ненормальное, извращенное создание!!!

Дэвид поднял руки, чтобы защитить лицо. Шагнув вперед, Хью попытался оттащить разъяренную женщину в сторону, однако та, отбросив его руки, завопила:

— Убирайся прочь! Ты такое же неестественное создание, как и он!!!

— Абигайль! — вскричал Хоббей. — Прекрати во имя Господне! Это всего лишь несчастный случай!

Хозяин поместья дрожал всем телом. Мы с Дириком обменялись взглядами, впервые оказавшись в одном и том же положении и не зная, нужно ли вмешиваться.

Хозяйка повернулась к нам. Мне нечасто приходилось видеть на лице человека подобный гнев.

— Ты глуп, Николас! — закричала женщина. — Дэвид специально выпустил поводок из рук, решил погубить Ламкина, злобная тварь! С меня хватит… довольно с меня всех вас!!! Сколько можно издеваться над человеком?!

Фальстоу торопливо подошел к Абигайль и взял ее за руку. Повернувшись, она отвесила ему увесистую пощечину:

— Эй, ты, не смей ко мне прикасаться!!! Слуга! Негодяй!

Хоббей последовал за управляющим и схватил жену за другую руку:

— Тихо, милая, ради бога, успокойся!

— Пустите!

Абигайль отчаянно сопротивлялась. Капюшон свалился с ее головы, и длинные светлые, с проседью пряди рассыпались по плечам. Дэвид привалился спиной к дереву и, прикрыв лицо руками, вдруг зарыдал, как дитя.

Миссис Хоббей внезапно осела между Николасом и Фальстоу. Они выпустили ее. Обратив ко мне побагровевшее, залитое слезами лицо, хозяйка посмотрела мне прямо в глаза.

— Ну и глупец же вы, господин адвокат! — выкрикнула она. — Не видите того, что находится прямо у вас перед носом!

Голос ее дрожал. Абигайль посмотрела сперва на Фальстоу и своего мужа, а потом на Хью и рыдающего Дэвида.

— Да возложит на вас Бог всю мою скорбь и печаль! — вскричала она, после чего, повернувшись к ним спиной, бросилась мимо меня и Дирика в дом.

Любопытные лица слуг виднелись во всех окнах. Николас подошел к Дэвиду, и юноша внезапно потерял сознание, рухнув прямо ему на руки.

— Отец, — услышал я перед этим полный муки голос Хоббея-младшего.

А Хью бесстрастно взирал на борзых, длинные морды которых, обагренные кровью, склонялись над последним клочком окровавленной шкурки спаниеля.

[18] Амануензис — секретарь, переписчик (лат.)', название, употреблявшееся у римлян применительно к рабу, который в отличие от рабов, используемых для домашних работ, служил в знатных домах для ученых и научных занятий: писал под диктовку, копировал, читал вслух и т. д.

[19] Трансепт — поперечный неф в базиликальных и крестообразных по плану храмах, пересекающий основной (продольный) неф под прямым углом.

[20] Крестьянская война в Германии — народное восстание в Центральной Европе, прежде всего на территории Священной Римской империи, в 1524–1526 гг.

Через час я сидел в комнате Барака.

— Это была всего лишь комнатная собачонка, — проговорил он. — Но вы, кажется, уверены в том, что все произошло не случайно?

— А разве ты не заметил улыбку на лице Дэвида, когда он выпустил поводок? Абигайль — его мать, однако парень явно ненавидит ее, в то время как Хью относится к ней безразлично.

— Но борзая Хью тоже набросилась на спаниеля!

— Мне кажется, Кертис выронил поводок от неожиданности. Абигайль любила эту собачку, и сын просто не мог обойтись с ней еще хуже. Но что имела в виду миссис Хоббей, называя меня глупцом?.. Чего именно из того, что находится прямо у меня перед носом, я не вижу? А, скажи на милость?

Джек пожал плечами:

— Чего-нибудь, связанного с Фальстоу? Это такой надменный тип… можно подумать, что поместье принадлежит ему!

— Так или иначе, похоже, речь идет о каком-то секрете, неизвестном Дирику. Когда Абигайль выпалила эти слова, он казался полностью ошеломленным. Так что же, во имя Господне, творится в этом доме? — Я впился пальцами в собственные волосы, словно пытаясь таким образом вытащить ответ из своего усталого мозга, после чего со стоном встал. — Пора идти к обеду. Бог весть, во что он нынче превратится!

— Как же хорошо, что завтра мы уедем отсюда! — поддержал меня Барак. — Я рад даже предстоящей поездке в Портсмут!

Оставив его в одиночестве, я вернулся в дом. Солнце уже наполовину опустилось за высокие новые трубы приорства. Слуга под надзором Фальстоу вытирал траву тряпкой, удаляя оттуда следы крови Ламкина, чтобы хозяйка не увидела ее. Дворецкий шагнул ко мне: