Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Почему меня об этом не предупредили? — спросил он уже на подходе к тюрьме. — Если того требует закон, почему было не сделать этого днем?

— По закону о ведьмовских процессах, обвиняемому надо предоставить возможность раскаяться не ранее чем за шесть часов и не позднее чем за четыре часа до казни. Это называется… э-э… закон конфессиато.

Мэтью рассудил, что если Иерусалим сумел одурачить местных своим «обрядом санктимонии», то почему бы не использовать аналогичный ход?

— Обычно судья сам посещает осужденных в камере, сопровождаемый священником, но в данном случае это невозможно, — пояснил он.

— Это я понимаю, — сказал Грин. — Но… почему мне не сообщили заранее?

— Вас должен был предупредить мистер Бидвелл. Он этого не сделал?

— Нет. Ему нездоровится.

— Ну вот… — Мэтью пожал плечами, — все и прояснилось.

Они вошли в здание тюрьмы, Мэтью по-прежнему был впереди. Увидев огни фонарей, Рейчел обратилась к ним, а не к несущим их людям. Судя по безжизненному голосу, она уже смирилась со своей судьбой.

— Что, пора?

— Почти, мадам, — строгим тоном произнес Мэтью. — Мировой судья хочет вас видеть, чтобы дать вам последнюю возможность раскаяться.

— Раскаяться? — Она поднялась с подстилки. — Мэтью, что это значит?

— Тебе лучше помолчать, ведьма, для твоего же блага. Мистер Грин, отоприте камеру.

Он шагнул в сторону, лихорадочно думая, что делать после того, как будет открыт замок.

— А ты отойди от меня подальше, — сказал ему Грин, и Мэтью повиновался.

Рейчел приблизилась к решетке. Ее лицо и волосы были грязны, янтарные глаза впились в Мэтью.

— Я задала вопрос. Что все это значит?

— Это касается твоей дальнейшей участи, ведьма. В смысле, твоего места в загробном мире. А пока что придержи язык.

Грин вставил ключ в замок, повернул его и отворил дверь камеры.

— Давай выходи, — сказал он.

Рейчел колебалась, вцепившись в железные прутья.

— Таков закон канфесиаша! — возгласил тюремщик. — Выходи, тебя ждет судья!

Мэтью спешно прикидывал варианты. Его взгляд задержался на двух деревянных ведрах — для питьевой воды и для нечистот — в камере Рейчел. Не ахти что, но больше ничего не придумывалось.

— Клянусь Богом! — произнес он. — Кажется, ведьма вздумала противиться, мистер Грин! Она не хочет выходить!

При этом он поднял палец, привлекая внимание Рейчел, а потом указал на дальний угол камеры.

— Я не…

— Проклятье, мистер Грин! Таким поведением она оскорбляет правосудие даже перед лицом смерти! Ты выйдешь сама или хочешь все усложнить?

Он сделал ударение на трех последних словах и увидел, что Рейчел все еще озадачена; однако она догадалась, что от нее требуется, и начала отступать от решетки, пока не уперлась спиной в стену.

— Мэтью, что это за игра? — спросила она.

— Эта игра плохо для вас кончится, мадам! И не думайте, что ваше фамильярное обращение ко мне помешает мистеру Грину вытащить вас из камеры! Мистер Грин, действуйте!

Грин остался стоять, опираясь на свой палаш.

— Не стану я туда соваться. Еще не хватало, чтобы она выдрала мне глаза. Или того хуже. Это тебе она нужна до зарезу, так сам ее и вытаскивай.

Мэтью почувствовал, что его паруса наполняются ветром. Это начинало походить на фарс, состряпанный в пьяном угаре драматургом-борзописцем.

— Хорошо, сэр. — Он стиснул зубы и протянул руку. — Дайте ваше оружие, пожалуйста.

Грин прищурился.

— Я выведу ее оттуда, — продолжил Мэтью. — Но вы же не думаете, что я полезу в тигриное логово без оружия? Где ваше христианское милосердие?

Грин молчал и не двигался.

— Мэтью, — вновь подала голос Рейчел, — что это…

— Заткнись, ведьма! — оборвал ее Мэтью, не отрывая взгляда от великана.

— О-хо-хо! — На лице Грина промелькнула хитрая улыбочка. — Вот уж нет, сэр. Палаш я тебе не отдам. Ты небось держишь меня за круглого болвана, думая, что я выпущу из рук оружие.

— Так или иначе, кому-то из нас придется вытаскивать ведьму наружу! И этот человек должен быть вооружен!

С Мэтью градом лил пот. Грин все еще колебался. Тогда Мэтью изобразил сильнейшее раздражение.

— Мне что, пойти к судье и сказать, что казнь придется отложить из-за невыполнения закона конфессиато?

— Да не раскается она ни за что! — сказал Грин. — И судья не сможет ее заставить!

— Дело не в этом. Закон гласит… — «Думай! Думай быстрее!» — …что осужденным должна быть предоставлена возможность раскаяния в присутствии судьи вне зависимости от того, желают они раскаяться или нет… Приступайте, пожалуйста! Мы теряем время!

— Какой-то дурацкий закон… — проворчал Грин. — Чего только не насочиняют эти умники в высоких париках. — Он направил клинок на Рейчел. — Ладно, ведьма! Ежели не хочешь выходить по-хорошему, я подгоню тебя уколом в зад!

И, с блестящим от пота лицом, он вошел в камеру.

— Глядите, как она шарахнулась! — Мэтью быстро поставил фонарь на пол и последовал за Грином. — Глядите, как прижалась к стене! Упорствует до самого конца!

— Выходи! — Грин остановился и взмахнул палашом. — Выходи, чертовка!

— Не позволяйте себя одурачить! — настойчиво призывал Мэтью. Взглянув на ведра, он выбрал то, что было наполовину заполнено водой. — Ну же, давайте!

— А ты меня не подгоняй, сопляк! — огрызнулся Грин.

Рейчел вдоль стены отступила к решетке соседней камеры, которую недавно занимал Мэтью. Грин двинулся за ней, но с опаской, держа в левой руке фонарь, а в правой палаш.

Мэтью поднял ведро. Боже, теперь или никогда!

— Я не хочу проливать кровь, — предупредил Грин, подступая к Рейчел, — но ежели придется…

— Смотрите сюда, мистер Грин! — вскричал Мэтью.

Тюремщик обернулся. А Мэтью уже был в движении. Сделав пару шагов, он резко выплеснул воду в лицо Грину. Тот ослеп всего на секунду-другую, но Мэтью хватило и этого. Вслед за водой он с размаху обрушил на голову Грина ведро. Бац! В столкновении дерева и черепа победил последний. Прочное ведро разлетелось вдребезги, оставив в руке Мэтью лишь кусок веревки, служившей ручкой.

Грин, шатаясь, уронил фонарь и попятился к перегородке, мимо отскочившей в сторону Рейчел. Он всей своей массой врезался в железные прутья, так что воздух шумно вышел из легких. Глаза его закатились, палаш выскользнул из пальцев. Затем Грин рухнул на колени, вызвав сотрясение пола.

— Вы что… вы спятили? — только и смогла вымолвить Рейчел.

— Я пришел вызволить вас отсюда.

Мэтью нагнулся, подобрал палаш (тяжеленный, однако!) и протолкнул его между прутьями в соседнюю камеру.

— Вызволить меня… отсюда? Что вы…

— Я не допущу, чтобы вас сожгли заживо, — сказал Мэтью, поворачиваясь к ней. — У меня есть ваша одежда и кое-какие припасы. Я отведу вас во Флориду.