Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Глупости, — прошептал Вудворд, каменея серым лицом.

— Не могли бы вы подождать с реакцией до получения ответа, сэр?

— А к чему вообще такие вопросы? — поинтересовался Гаррик, заметно раздражаясь. — Я-то думал, меня позвали сюда рассказать вам о ведьме, а не о пуговицах!

— Вас позвали сюда рассказать нам все, что поможет судье вынести взвешенное решение, — парировал Мэтью. — Не забывайте, сэр, что вы поклялись на Библии говорить только правду, и ничего, кроме правды. Не забывайте, что сам Господь слушает ваш ответ. — Он помолчал несколько секунд, дабы Гаррик проникся важностью этой фразы. — Итак: шесть пуговиц были расположены в одну линию или по три с каждой стороны?

— Они были… — начал Гаррик и вдруг запнулся. Высунул кончик языка и в который раз облизнул губы. Его пальцы крепче сжали Библию, так что побелели костяшки. — Они были…

И опять ему не удалось закончить фразу. На его исказившемся лице легко читалось смятение. Он сделал долгий вдох, готовясь определиться.

— Шесть золотых пуговиц, — произнес он. — На черном плаще. Я их видел. Они сияли в лунном свете.

— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как именно они располагались на плаще?

Гаррик нахмурился; его губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Правая рука начала выводить круги на обложке Библии. Он устремил затуманенный взор в пространство; жилка на виске пульсировала все сильнее. Мэтью заметил, что Вудворд слегка наклонился вперед, а его лицо теперь выражало заинтересованность.

— Во всем городе было тихо, — почти до шепота понизил голос Гаррик. На его лбу заблестела испарина. — Тишина. Весь мир как будто боялся вздохнуть.

Мэтью записал каждое слово, произнесенное свидетелем, макнул перо в чернила и приготовился продолжать.

— Это же очень простой вопрос, сэр. Неужели у вас нет на него ответа?

Гаррик закрыл и открыл глаза; челюсть его отвисла.

— Сэр, — напомнил ему Мэтью, — мы ждем.

— Шесть золотых пуговиц были… они… — Гаррик вновь уставился в пространство, потом встряхнул головой. — Я не знаю.

— Пуговицы привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при лунном свете, верно?

— Верно.

— Однако вы не можете вспомнить, как именно они располагались на плаще?

— Нет, — глухим голосом молвил Гаррик. — Я… вижу их в своей голове. Помню их блеск под луной… Но я не знаю, в один или в два ряда они были.

— Ну ладно. Расскажите, что случилось после того, как Сатана назвал вас по имени.

— Да, сэр. — Гаррик снял руку со Священного Писания и вытер свой потный лоб. — Он… спросил, нравится ли мне то, что я вижу. Я не хотел отвечать, но он заставил меня сказать «да». Он меня заставил . Потом он засмеялся, а я сгорал от стыда. И тут он меня отпустил. Я побежал домой и залез в постель рядом с Беккой. А на другое утро пошел к мистеру Пейну и все ему рассказал.

— Вспоминая о том, как Сатана вас отпустил, вы подразумеваете, что он удерживал вас колдовскими чарами?

— Да, сэр, думаю, что так. Я бы сразу оттуда удрал, но не мог и с места сдвинуться.

— Он отпустил вас каким-то словом или жестом?

И вновь Гаррик нахмурился, собираясь с мыслями.

— Точно сказать не могу. Знаю только, что он меня вдруг отпустил.

— А ваша жена по-прежнему спала, когда вы вернулись в постель?

— Да, сэр, она спала. Так ни разу и не проснулась за все это время. Я покрепче зажмурил глаза, и следующее, что я услышал, был крик петуха. Уже наступило утро.

Мэтью прищурился:

— То есть после всего пережитого вы сумели крепко заснуть?

— Даже не знаю, как это случилось. Потом закричал петух, и я проснулся.

Мэтью быстро взглянул на судью, прежде чем задать следующий вопрос:

— Мистер Гаррик, а возможно ли — я говорю лишь о предположении, — что вы не пробуждались вовсе.

— Не понимаю, о чем вы, сэр.

— Я спрашиваю: а не могло ли то, что вы посчитали явью, оказаться всего лишь сном? Допускаете ли вы такую возможность?

— Нет, сэр! — Гаррик снова прижал к себе Библию. — Все это было на самом деле! Я проснулся оттого, что меня мутило, решил проблеваться и вышел наружу! Я видел Дьявола и ведьму за тем амбаром так же ясно, как вижу вас сейчас! Готов поклясться в этом перед Всемогущим Богом!

— В такой клятве нет нужды, — спокойно сказал Мэтью. — Вы сейчас держите в руках Библию, на которой ранее поклялись говорить только правду. Вы ведь богобоязненный человек, не так ли?

— Да, сэр, так и есть. Если бы я вам солгал, то сразу же пал бы, сраженный Господней карой!

— Не сомневаюсь в вашей искренности. У меня остался только один вопрос, а потом — с позволения судьи, конечно, — вы будете свободны. Вопрос такой: сколько всего пуговиц на куртке, которую вы носили той ночью?

— Сэр? — Гаррик чуть повернул голову, подставляя одно ухо, как будто не поверил услышанному.

— Вы производите впечатление очень наблюдательного человека. Можете вы сказать, сколько всего пуговиц на той куртке, в которой вы вышли из дома, чтобы очистить желудок?

— Ну… я уже сказал, что не помню, как одевался.

— Однако вы должны помнить число пуговиц на своей одежде. Полагаю, вы часто пользуетесь ею в холодную погоду. Так сколько? Четыре? Пять? Может, шесть?

— Пять, — ответил Гаррик. — Хотя нет. Недавно одна пуговица оторвалась. Стало быть, четыре.

— Благодарю вас, — сказал Мэтью, откладывая в сторону перо. — Ваша честь, я предлагаю отпустить мистера Гаррика домой.

— Ты в этом уверен? — Даже сквозь хрипы в голосе Вудворда пробились саркастические нотки.

— Я уверен, что мистер Гаррик рассказал нам правду — какой она ему представляется. Думаю, больше нет необходимости удерживать его здесь.

Вудворд сделал глоток из чашки и поставил ее на стол.

— Всего вам доброго, — сказал он фермеру. — Суд благодарен вам за содействие.

— Значит, я могу идти? — Гаррик встал и неохотно расстался с Библией, положив ее на стол перед судьей. — Если позволите сказать, сэр… Надеюсь, я помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гроув был добродетельным человеком, и Дэниел тоже был христианином, насколько я знаю. Но когда Сатана пробирается в город, за ним следуют только горе и слезы.

— Мистер Гаррик, — задержал его Мэтью уже на пути к выходу, — как по-вашему, кто из них совершил те убийства: Рейчел Ховарт или Сатана?

— Думаю, Сатана самолично. Я видел тело Гроува в церкви, и я видел Дэниела лежащим в поле. Чтобы вот так разрывать глотки… Нет, женщине это не под силу.

— А сами вы, будучи богобоязненным человеком, верите, что Сатана может преспокойно войти в церковь и убить служителя Божьего?

— Никогда об этом не задумывался. Но все же это случилось, не так ли?

— Благодарю вас, — сказал Мэтью. — Можете идти.

Как только Гаррик покинул тюрьму, Рейчел Ховарт сказала: