Мария Амор - Смертельный вкус Парижа [litres]

Еще до встречи я пообещал себе, что не позволю никаким выпадам этого существа вывести меня из себя.

– И кстати, где ваша женушка сейчас? Мастерит в светелке свои кокошники или ушла куда-то, а вы даже не знаете, куда и с кем?

Я старался оставаться невозмутимым. Мадемуазель Креспен безошибочно чуяла уязвимое место и жалила точно в него. Она лучезарно улыбнулась, вовсю флиртуя и наслаждаясь моим плохо скрываемым беспокойством:

– Видите, доктор, между мужем и женой всегда есть секреты. С одной стороны, без тайн стало бы скучно, а с другой, – она шаловливо помахала рукой пожилому джентльмену за соседним столиком, отчего тот ошеломленно застыл, а сидящая с ним дама возмущенно уставилась на нее, – с другой, доктор, если бы вы знали все тайны вашей жены – например, где она пребывает сегодня вечером, – вы бы не сидели так спокойно и не доверяли бы ей так слепо.

Она метко пускала отравленные стрелы. За соседним столиком уже происходило неприятное объяснение. Мне же оставалось только притворяться, что ее намеки не попадают в цель.

Официант принес вино и шампанское, она тут же полезла снимать с моего лацкана воображаемые пушинки. Приподняла фужер:

– Жалко, что нет шампанского «Вдова Люпон». Я бы непременно ввела его в моду.

Она вела себя таким манером, словно я был в полной ее власти. Наконец небрежно и свысока произнесла:

– Итак, вы обещали рассказать мне, с чего вы взяли, что это я убила Люпона. Валяйте.

Это «валяйте» выпадало из образа изысканной «бабочки», но что поделать – Маргарита Креспенская не всегда была собеседницей Андре Жида и Жана Кокто. Слегка припугнуть ее было бы нелишним.

– Начнем с мотива: вы оскорбленная, брошенная женщина, которой предпочли другую.

Она беззаботно расхохоталась:

– Это вы обо мне? Я не скрываю, что была возлюбленной Люпона, но он меня не бросал. У вас представления дикого провинциала. Его эскапады нисколько не мешали мне, меня все устраивало.

– Того, что вас устраивало, увы, не осталось. У вас с ним произошел длинный и неприятный разговор в его галерее. Не отрицайте, на бокале нашли ваши отпечатки.

Она закурила – может, для того, чтобы обдумать ответ. Выпустила дым:

– А я и не отрицаю. Я встречалась с ним в тот день. Это действительно было долгое свидание, но не понимаю, почему вы решили, что оно было неприятным.

Я не курил, поэтому, чтобы выиграть время, мне пришлось вдумчиво понюхать вино, покрутить бокал и полюбоваться цветом напитка.

– Странное тогда это любовное свидание, на котором вы долго сидели на противоположных концах стола, выкуривая сигарету за сигаретой, не так ли?

Она пренебрежительно усмехнулась:

– А вы всегда набрасываетесь на своих любовниц тигром? Люпона взбесили угрозы Додиньи, вот и все.

Появился официант с подносом. На этот раз я вовремя убрал руки со стола и даже откинулся на стуле, но мне все-таки пришлось вытерпеть ее ласковый взгляд и обращение «милый». Когда он отошел, я спросил напрямую:

– Где письмо?

– Сначала убедите меня написать его.

– У вас нет другого выхода. В ту ночь, услышав от Клэр, что Люпон привел на ужин другую женщину, вы позвонили ему прямо в ресторан. Не отпирайтесь, мне сообщил об этом инспектор Валюбер. Этот телефонный разговор был долгим – вероятно, Ив-Рене всеми силами пытался отвертеться от встречи с вами, но вы сумели вынудить его выйти к вам.

– Каким же это образом?

– Да мало ли? Пригрозили скандалом, звонком жене? Пообещали вернуть ключ от ателье?

– Какой еще ключ?

– У Люпона в кармане оказались два ключа от его гарсоньерки. Второй ключ он забрал у вас.

– Это все ваши домыслы.

– Это логический вывод. Ключ выпал из кармана Люпона еще в операционной, и я передал его инспектору Валюберу.

– Это не доказательство. Вы могли получить его от своей жены.

Доказательством служило ее лицо, выдавшее страх и ненависть, но выражение лица не предъявишь в суде. Я объяснил ход своих рассуждений в надежде, что она либо выдаст себя, либо испугается:

– Вместо вас на ужин в узком кругу Люпон пригласил мою супругу. Даже пытался назначить ей свидание. Длинный разговор с вами в ателье, полотенце со следами подводки, отобранный ключ, его интерес к Елене… Он бросил вас, Марго. Он бросил вас, и у вас были причины отомстить.

Марго переменилась в лице. На тщательно разрисованное личико легла густая тень ненависти, подчеркнувшая низкий лоб и превратившая густо начерненные глаза в крохотные впадинки. Орлиный нос навис над верхней губой, модное сердечко рта перекосилось в кривую линию. Мне стало не по себе. Оставалось надеяться, что ее ненависть относится к неверному Люпону.

Я откинулся на стуле и уже с ленивой уверенностью продолжил:

– Давайте в качестве чисто интеллектуального развлечения представим, что у вас нет алиби. Что вы все-таки были под мостом Турнель. На вашей последней встрече вам стало окончательно и бесповоротно ясно, что этот мужчина ушел от вас. А вы вложили в него полтора или два года жизни, тонны ожиданий, неподъемный груз надежд. Свобода – очень привлекательный образ жизни для молодой женщины. Но годы идут, наступает пора определиться, не так ли? Сколько можно прозябать со старушкой-матерью в Рамбуйе, когда хочется бельэтаж на Елисейских Полях? Успешный арт-дилер с неверной женой был податлив и казался многообещающим вариантом…

Ее взгляд не оставлял сомнения, что, как бы отчаянно она ни ненавидела Люпона, этого чувства у нее в избытке хватало и на меня.

– Но, увы, он оказался непостоянен. Вы заранее решили, что, если он не вернется к вам, вы застрелите его. После вашего выстрела он рухнул, под ним растеклась лужа крови. Вы были уверены, что он мертв, и бросились бежать. Машину вы предусмотрительно оставили где-то подальше.

Она облокотилась на стол, нагнулась вперед, уперлась в меня крапивными глазами:

– Вся эта ахинея не учитывает непреложные законы физики и логики.

Я не мог заставить себя есть, поэтому пил вино.

– Вы тоже не всегда действуете логично. Вокруг ресторана полно парковочных мест, а вы почему-то пришли сюда пешком.

Сухой рукой с длинными острыми ярко-алыми ногтями она подцепила на вилку кусочек птицы:

– Не уверена, что суд сочтет этот факт доказательством моей вины. У вас какая-то мешанина из выдумок и не относящихся к делу фактов.

– Мои выдумки – это единственно правдоподобная реконструкция событий. Вот, например, свидетель сообщил, что стрелявшая женщина споткнулась и упала. Не хотите ли показать мне ваше колено? Я ведь врач.

– Нет, пожалуй, воздержусь. Вы, конечно, очень привлекательный мужчина, и, вероятно, после суда и приговора вам потребуется новая супруга… – Я сглотнул ком кровавой ярости. – Но что-то намекает мне, что у нас с вами не сложится. А в таком случае я не показываю мужчине свои коленки. И я как раз слышала, что колено разбито у вашей жены.