Роберт Харрис - Второй сон

Около десяти часов из дому, опираясь на руку Куика, вышел Шедуэлл и приблизился, чтобы проследить за приготовлениями. При свете дня, вне стен лекционного зала, он казался еще более чудаковатым в своем темном жилете из бархата, шапочке и цветных очках. Некоторые рабочие побросали свои дела, чтобы поглазеть на него. Фэйрфакс подумал: очень хорошо, что Шедуэлл не присутствовал при их утреннем разговоре — исход мог быть совершенно иным.

— Превосходно, — объявил он, проинспектировав четыре подводы. — Поздравляю вас, капитан Хэнкок. Вы умеете держать слово. Сомневаюсь, чтобы за последние десять лет в Англии хотя бы одна экспедиция для изучения наследия древних была оснащена лучше этой.

Хэнкок принял комплимент с гордостью:

— Может, я чего-нибудь не предусмотрел?

— Да, сэр. За зиму почва стала влажной и легко осыпается. Нам понадобятся доски, длинные, крепкие доски, чтобы укреплять стенки траншей, и жерди, чтобы их подпирать. Мешки с песком — на случай наводнения. И веревка. По моему опыту, веревки никогда не бывает много. Приставные лестницы, если мы заберемся глубоко. Колышки и бечевка для разметки. А также козлы и столешница, если они у вас имеются.

Хэнкок обернулся к Киферу:

— Вы слышали мистера Шедуэлла? Доски, жерди, мешки с песком, веревки, лестницы, колышки, бечевка, козлы — все это у нас есть. Грузите, сколько влезет в подводы.

Бросив напоследок подозрительный взгляд на Шедуэлла, причетник удалился.

— А где леди Дарстон? — поинтересовался Шедуэлл. — Она к нам не присоединится?

— Она уехала с первыми лучами солнца, не уведомив никого о своих планах, — ответил Хэнкок. — И была в странном настроении, но с ее светлостью такое случается нередко, не так ли, мистер Фэйрфакс?

— В самом деле? — Фэйрфакс почувствовал, что краснеет. — Я не заметил.

— Неужели? — изумился Хэнкок. — Хотя да, вы же знаете ее не так хорошо, как я!

Шедуэлл обернулся к Фэйрфаксу:

— Преподобный отец, если помните, вы пообещали отдать мне книги отца Лэйси в обмен на мою помощь. Боюсь, пришло время выполнить вашу часть сделки.

— Как, прямо сейчас?

— А когда еще? Мне осталось провести на свободе всего два дня. И потом, они могут помочь нам в поисках.

— Он может заехать за ними в дом священника, — сказал Хэнкок, — и встретиться с нами у Кресла. Есть короткая дорога отсюда до деревни, — добавил он, обращаясь к Фэйрфаксу.

Через час они были готовы к выезду, и Хэнкок отдал команду. Первым ехал он сам на своей массивной гнедой кобыле, держась в седле прямо, точно генерал во главе разношерстной армии. Следом в фургоне, запряженном мулами, тряслись Шедуэлл с Куиком, за ними четыре упряжки волов тащили тяжелые подводы, под завязку нагруженные провиантом и снаряжением, а позади шагали рабочие с лопатами и кирками на плечах, весело болтая между собой. Над отрядом витал дух приключений, несмотря на страшные легенды, которые ходили вокруг места назначения.

Замыкал шествие Фэйрфакс. Когда Мэй медленно проносила его мимо дверей дома, он увидел Марту Хэнкок, стоявшую на пороге со скрещенными руками. У Фэйрфакса не хватило духу взглянуть на женщину, но до самого конца подъездной дорожки он чувствовал, что та смотрит на него. Ее яростный взгляд, казалось, прожигал дыру в его спине, и он вздохнул с облегчением, когда дорога нырнула в лес и дом скрылся из виду.

Отряд свернул влево, на тропинку. Фэйрфакс придержал кобылу у ворот и проводил своих спутников взглядом, потом повернул в другую сторону, согласно указаниям, которые дал Хэнкок. Он удивлялся собственному спокойствию, учитывая тяжесть его положения. У него не было сомнений в том, что Марта исполнит свою угрозу и сообщит брату о том, свидетельницей чему стала. Он нарушил данные им обеты. Его жизнь в сане священника — единственная жизнь, которую он себе представлял — была кончена. И тем не менее все эти катастрофы вызвали у него странное ощущение свободы: точно кто-то снял с него груз решений, которые нужно было принимать. Этой ночью перед ним открылся новый, неизведанный мир, а теперь на очереди был еще один.

Он мерно покачивался в седле, наслаждаясь влажным утренним воздухом, слушая пение весенних птиц и вдыхая ароматы диких трав, усиленные ночным дождем. Раскисшая тропка изогнулась и, сузившись, пошла под уклон. Поверх живых изгородей открывался вид на бескрайние ярко-изумрудные пастбища, где щипали травку овцы. По склону поднимался пастух, опираясь на горбатый посох; по пятам за ним бежали две собаки. Он вскинул руку в приветствии, и Фэйрфакс махнул ему в ответ. Несколько минут спустя в просветах между деревьями показалась квадратная каменная башня церкви с флагом святого Георгия, реявшим на фоне серого неба, точно боевой стяг.

Он шел по тропке до самого низа, пока не узнал тыльную сторону дома священника с его садом и загоном, курятником и конюшней. Проезжая мимо окна кабинета Лэйси, он заглянул в темную безлюдную комнату сквозь частый оконный переплет и задался вопросом, как же он повезет книги. Спешившись у ворот, он привязал Мэй к столбу и двинулся по узенькой тропинке к двери дома. Стучаться он не стал.

Внутри вместо всегдашней тишины, нарушаемой лишь тиканьем часов, слышались женские голоса. Судя по всему, доносились они из кухни. Две женщины о чем-то спорили на повышенных тонах, явно не услышав, как подъехал Фэйрфакс. Первой его мыслью было облегчение: не придется опять с порога пристыженно оправдываться перед встревоженной миссис Бадд. Он решил, что сначала соберет свои вещи, и находился уже на середине лестничного пролета, когда, повинуясь какому-то внутреннему толчку, остановился и прислушался. Спор, похоже, был далек от конца. Слов Фэйрфакс разобрать не мог, лишь два четко различимых голоса. Один принадлежал миссис Бадд, другой — более молодой и звонкий — был ему не знаком.

Нет, не могло же этого быть?

Тихо и смущенно — прежде подслушивать было не в его характере, а теперь он делал это по два раза на дню — Фэйрфакс спустился по лестнице обратно на первый этаж и прокрался по коридору. Голоса внезапно умолкли, будто его присутствие обнаружили. Он подошел к кухонной двери и приоткрыл ее, потом распахнул.

Миссис Бадд, сгорбившись, сидела за столом, уткнувшись лбом в скрещенные руки. Роуз стояла спиной к буфету. Лицо ее раскраснелось, грудь ходила ходуном. При виде него она зажала рот ладонью. Агнес вскинула голову — посмотреть, что происходит, — и вновь уронила ее на руки со стоном.

— Роуз? — сказал Фэйрфакс. — Ты можешь разговаривать? — Та продолжала зажимать рот рукой. Ее взволнованное дыхание переросло в подавленные рыдания. — Милая Роуз, не надо так расстраиваться! Я просто счастлив слышать твой голос. Он у тебя чудесный.