Клэр Уитфилд - Падшие люди

– Тебе повезло, а то ведь могла и синяк под глазом заполучить. Какой мужчина стоит того? – фыркнула она.

– Спасибо, что выручила. – Я стала рыться во внутренних карманах пальто Томаса, надеясь, что в них завалялась мелочь.

– Не трудись. Я уже забрала все, что там было. – Широко улыбаясь, девчонка раскрыла ладонь, показывая деньги, что она вытащила у меня из карманов.

Я рассмеялась. В этот раз я даже ничего не почувствовала.

– Те ребята даром что жеманные гомики. Связываться с ними не советую, – напутствовала она меня. – Разрубят на куски и бросят в Темзу.

Девчонка зажала мое лицо в ладонях и прижала к моим губам свои полные сухие губы – поцеловала смачно, от всей души.

– До свиданья, любовь моя, – сказала она на прощанье. – Навести меня. Я буду ждать.

Посмотрев ей вслед, я заметила, что она босая. Непонятно, как она еще не окоченела насмерть от холода.

Домой я добиралась целую вечность. То ковыляла, то бежала. Натертые ноги ныли от усталости. Какой-то возчик кивнул мне в знак приветствия, – я совсем забыла, что на мне мужское платье. Прогулка для меня сейчас была в самый раз. От увиденного столько разных впечатлений и мыслей гуляло в голове, того и гляди взорвется. Я уже давно пыталась понять, что за человек мой супруг, но чтоб вообразить такое … Выходит, в чем-то мы с ним похожи. Меня раздирало отвращение, шок, изумление и, как ни странно, сочувствие. В конце концов я решила, что все это просто уморительно. Мы и впрямь два сапога пара, но не в том смысле, в каком я ожидала.

Подойдя к дому, я пробралась на задний двор и вошла через кухню. А там меня ждала миссис Уиггс – в ночной сорочке, бледная, как призрак.

– Убийца! – завопила она, потрясая лопатой в дрожащих руках.

Я взвизгнула от неожиданности. Мой крик привел ее в чувство. Она протяжно выдохнула, опустила лопату и прижала руку к груди.

– Боже всемогущий, – произнесла она. – Я услышала, как скрипнули ворота, и решила, что Уайтчепелский убийца пожаловал в Челси.

Окинув меня взглядом, она вдруг изменилась в лице.

– Почему это вы в одежде Томаса? Миссис Ланкастер, от вас несет… Где это вы были?

– Долгая история, сейчас не могу вам объяснить. Я спать пойду, миссис Уиггс. И вы бы тоже ложились.

Я прошла мимо нее, понимая, что к утру должна придумать пусть и не самое убедительное, но вразумительное оправдание своей ночной прогулке.

Однако, сделав пару шагов, я вдруг сообразила, что она назвала моего супруга по имени. Я остановилась, намереваясь потребовать у нее объяснений, но мне на голову обрушился чудовищный удар. Дикая боль, колени мои подогнулись, я провалилась в темноту.

– Доброе утро, Сюзанна. Как наше самочувствие сегодня? – осведомилась миссис Уиггс, вплывая в комнату. Со дня моего возвращения из паба «Герцог Веллингтон» она каждое утро навещала меня, неизменно сияющая и веселая.

Будучи по природе своей жизнерадостной и оптимистичной, я обычно просыпалась счастливой, но потом тучи стремительно сгущались надо мной и меня снова накрывала безысходность. Прошло много дней, а может, и не одна неделя с тех пор, как я утратила свободу. Я потеряла счет времени и давно оставила попытки избавиться от пут, коими была привязана к столбикам кровати. Я помнила, что в кухне меня ударили по голове и я рухнула на колени. Помнила мужчин в женских нарядах в глубине паба. Помнила, как меня целовала большеглазая босоногая девочка. Помнила, что видела мужа и юношу в корсете и с жемчужными серьгами. Только не знала, когда это все было.

В первый день, очнувшись и обнаружив, что мои лодыжки и запястья стянуты кожаными ремнями, я, естественно, закричала, как повел бы себя любой на моем месте. Я была в западне, привязана к кровати, подобно сумасшедшим в лечебнице для умалишенных. Услышав мои вопли, в комнату маршем вошли миссис Уиггс и Томас, затылок в затылок, будто непоколебимые стражи Букингемского дворца. Бок о бок они встали в ногах моей кровати, и, когда я попросила объяснить, что все это значит, первой заговорила миссис Уиггс. Томас лишь, приподняв брови, смотрел на меня тусклым невыразительным взглядом. Руки он держал в карманах.

– Вы были в мужском платье, набросились меня, – отвечала она. – Я испугалась за свою жизнь.

– Ты взяла в привычку травмировать себя, – добавил Томас. – Обострение неизбежно, это лишь вопрос времени. Похоже, мы спохватились вовремя. Такое состояние имеет тенденцию… прогрессировать.

Он переглянулся с миссис Уиггс, и та покинула комнату. Мы с Томасом остались одни. Я смотрела на него не моргая, а он шнырял глазами по половицам, не вынимая рук из карманов. Со мной взглядом ни разу не встретился – не решался в отсутствии своей защитницы, миссис Уиггс. Вернулась она с серебряным подносом в руках. Я по своей неискоренимой тупости предположила, что мне принесли завтрак.

– Сюзанна, где ты была вчера вечером? – спросил Томас.

– Этот же вопрос я хотела бы задать тебе. Сначала ты ответь.

Миссис Уиггс нервно прочистила горло, хотя нужды в том не было. Она прошла к комоду и загремела там чем-то металлическим.

Томас сделал глубокий вдох и начал свой монолог. У меня сложилось впечатление, что он репетировал его не один день.

– Миссис Уиггс проинформировала меня о твоих странных приключениях. Те, кто тебя любит, Сюзанна, очень обеспокоены, и уже давно. Но пришло время признать, что твое состояние ухудшается. Я надеялся, что семейная жизнь придется тебе по душе. Это лишь мои догадки, но, подозреваю, эмоциональные травмы, которые ты перенесла – необходимость адаптироваться в новых условиях, твое воспитание, – нашли выражение в нездоровых пристрастиях, в одержимости убийствами и тому подобном. Ты очень, очень серьезно больна.

– Твои слова, оттого что ты произнес их вслух, правдой не стали. Я не более больна, чем ты.

– Да нет, ты больна, Сюзанна. Очень серьезно больна. Настолько, что мы больше не в состоянии сами ухаживать за тобой. Ты стала опасна для себя и для окружающих.

– Даже так? Ну-ну. И чем же я для тебя опасна, Томас? Объясни. Мне не терпится узнать.

– Я имею в виду твои отношения с сестрой Барнард, Сюзанна. Ну вот, сказал-таки. Больше игнорировать это нельзя. Ты… нравственно неполноценна. У тебя нездоровые интересы, и больница оказалась для них отличной питательной средой. Такие люди, как Матрона Лакс, не понимают, что, пестуя в женщинах мужские амбиции, они также потворствуют и развитию противоестественных отношений между ними. Они не сознают, к каким губительным последствиям приводит стремление женщины добиться успеха на профессиональном поприще или посвятить себя каким-то занятиям, не связанным с ее главным предназначением – быть хранительницей семейного очага.