Кэролайн Данфорд - Смерть в беседке [litres]

– Нет, – решительно возразил Мюллер. – Если он решил поступить, как подобает джентльмену, это к лучшему.

– И вы собираетесь сидеть здесь, когда он там, возможно, умирает?

Мюллер кивнул.

– Эфимия, расскажите мне, что, по вашему мнению, произошло. Собственные мысли сводят меня с ума.

– У меня нет доказательств, – покачала головой я.

– Расскажите! – прокричал Мюллер.

Я отступила к двери.

– Все именно так плохо, как вы думаете, – тихо начала я. – Вы говорили, что ваша матушка любила сад, но и не спорили, когда я сказала, что она предпочла бы внуков. Продолжение рода – это семейная одержимость.

– Но я собирался жениться на Риченде! Она об этом знала!

– По какой-то причине она выбрала меня, – просто ответила я, которая причину эту знала, но сообщать Мюллеру не собиралась. – Полагаю, она решила, что раз я моложе, то с большей вероятностью смогу родить много детей. – Глубоко вздохнув, я продолжила: – Она все устроила так, что Бенни столкнул Риченду в плющ, чтобы вы на балу танцевали со мной. Думаю, вы правы, миссис Мюллер в самом деле надеялась, что Риченда серьезно заболеет. Но когда стало ясно, что она идет на поправку, ваша матушка послала Бенни отрегулировать лампы и напустить в комнату газ.

– Но он мог взорвать весь дом!

– Если бы я не спугнула его, думаю, он бы остался, подождал и снова включил бы все. Возможно, он собирался только усыпить ее…

– Чтобы она не спустилась вниз на бал? – спросил Мюллер.

– Чтобы было проще задушить ее во сне.

– Боже милостивый… – На лице Мюллера застыло выражение такого горя, что на него было страшно смотреть.

Я отошла от двери, взяла стул и поставила напротив него.

– Дальше еще хуже.

– Люси?

Я кивнула:

– Комната вашей матушки находится над малой гостиной. Она услышала, как мы обсуждаем с Ричендой возможность заплатить Люси за информацию.

– Бенни убил и ее тоже? Но она ничего бы не смогла рассказать.

– Судя по всему, ваша матушка считала иначе, – осторожно заметила я.

– Шарлотта умерла от остановки сердца.

– Но ведь это не совсем правда, верно? Почему у Шарлотты, вашей любимой жены, которая никак не могла родить ребенка, вдруг остановилось сердце?

Плечи Мюллера поникли.

– «Бругмансия». То красивое растение, вьющееся по беседке. Стоит только уронить несколько цветков в чашку, перемешать, и больше не проснешься. Она написала об этом. Утверждает, что Шарлотте не было больно. Похоже, нашего местного доктора легко подкупить. Он хочет отправить сына в хорошую школу. Родительские амбиции, – с горечью закончил Мюллер. – Вы догадались?

– Ваша матушка и Бенни оба прекрасно разбирались в цветах и травах, включая ядовитые. Все садовники должны их знать и различать ради безопасности детей, домашних питомцев и даже взрослых обитателей дома.

– Матушка убила мою жену, потому что она не могла иметь детей.

– Этого я и боялась.

Какое-то время Мюллер сидел молча, и я ждала. Силой вырвать у него ключ, конечно же, я бы не смогла. А если позвать на помощь – кто знает, что он сделает? Участвовал ли он в планах матери? Был ли сообщником? Теперь, узнав обо всех моих опасениях, заставит ли он замолчать и меня? Я изо всех сил старалась не дрожать. Нельзя показывать свой страх.

Мюллер уронил голову на руки, вздрагивая от всхлипов. Всегда буду утверждать, что моя следующая реакция была непроизвольной. Опустившись на кровать рядом, я обняла его, и Мюллер прижался ко мне, будто ребенок, не сдерживая рыданий.

Наконец успокоившись, он вытер глаза платком и мягко расцепил мои руки.

– Мне так жаль, Эфимия, – произнес он. – Все, через что вам пришлось пройти в этой семье… это слишком. Я пойду скажу Бертраму позвонить в полицию и послать кого-нибудь в домик Бенни. Возможно, еще есть время.

Он начал подниматься, но я удержала его за плечо.

– Нет, – ответила я. – Мы оба знаем, что уже слишком поздно. Мы провели здесь слишком много времени.

– Как же ваша репутация! – ахнул Мюллер.

– Стэплфорды никогда не считали ее такой уж хорошей, – слабо улыбнулась я. – Миссис Мюллер и Бенни заплатили за свершенное своими жизнями. Никто из нас уже не в силах вернуть к жизни Шарлотту или Люси. Полиция только принесет еще больше огорчений всем, кого это коснулось.

Не дав ему шанса меня остановить, я бросила признание его матери в огонь.

– И в любом случае, – добавила я, – Риченда никогда мне не простит, если вы позволите констеблю задавать ей вопросы, пока она в таком виде!

– Чертов доктор. Значит, сердце остановилось…

– Мы все от этого умираем в конце концов. Может, он просто не знал или написал то, что, как он решил, вы тоже хотели. Сомневаюсь, что он догадался про яд. Ваша матушка, вероятно, попросила написать что-то безобидное, а доктор не стал задавать вопросы.

– Я бы захотел узнать правду.

– В самом деле? Знать, что ваша мать в сговоре с садовником намеренно избавилась от вашей жены?

Он кивнул:

– Это могло бы сейчас спасти Люси.

– Что ж, тех, от кого это зависело, в живых не осталось.

– Кроме меня, – произнес Мюллер. – Наверное, я уже давно начал подозревать матушку. А когда она так упорно мечтала видеть вас невесткой и заказала вам то роскошное платье…

Не говоря уже о том, подумала я, что через камин она услышала о моем происхождении и дедушке-графе.

– Я боялся, что это она устроила тот несчастный случай с Ричендой, а когда всерьез задумался, то только…

– Испугались еще больше, – закончила я за него. – Но тогда было уже поздно.

– Как я мог быть таким слепцом! – гневно воскликнул Мюллер. – Я должен быть защитить Шарлотту! Я любил ее всем сердцем.

– Уверена, она об этом знала, – мягко сказала я. – И не успела понять, что случилось.

– Вы думаете? – с надеждой спросил Мюллер.

– Сердечный приступ и смерть от него всегда наступают неожиданно, – заверила его я, на самом деле понятия не имея, верна ли моя догадка. Его лицо слегка прояснилось.

– Но что же сказать остальным?

– Тут ваш местный доктор должен еще раз принести пользу. За школу же надо платить ежегодно. Ваша мать еще не была пожилой, но уже вошла в тот возраст, когда люди, случается, умирают. Она же говорила, что неважно себя чувствует.

– А Бенни?

– Подождем, пока доктор осмотрит миссис Мюллер, а люди уже решат, что он покончил с собой, не вынеся известия о ее смерти. Вероятно, они сделают какие-то неподобающие выводы…

– Не уверен, что неподобающие, – почти зло возразил Мюллер. – Она должна была много для него значить, раз он исполнял ее приказы.

– Верность очень ценится в слугах, – неопределенно откликнулась я.

– Как ваша верность Риченде, – нахмурился Мюллер. – У вас, похоже, есть навыки решения таких вопросов.