Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

По лицу Владислава пробежала тень недовольства.

– Янош, ты мне об этом ничего не сообщал.

– Простите, государь, я сознательно скрыл от вас эту информацию, – сказал воевода. – Скандербег хотел присоединиться к нашим войскам еще месяц назад, но Георгий Бранкович не позволил ему двигаться по территории Сербии, и ему пришлось возвращаться в Албанию.

– Бранкович запретил ему соединиться с моим войском? – удивился Владислав. – Но почему?

– Я говорил вам, что не стоит доверять сербскому деспоту. Он слишком многим обязан султану… Впрочем, сейчас наша главная задача – Адрианополь, и если Скандербег начнет свое наступление немедленно, я уверен, нам хватит сил взять османскую столицу и положить конец притязаниям султана на христианские земли в Европе.

Речь воеводы, как всегда, была убедительна, и все как один поддержали его план. Однако одобрительный гул неожиданно прервал валашский князь:

– Все это, конечно, звучит хорошо. Но что, если на помощь осажденному городу прибудет султан со всей своей анатолийской армией?

Янош перевел взгляд на сидящего в углу Джулиано Чезарини.

– Это вопрос к вам, Ваше Преосвященство, – язвительно проговорил воевода. – Вы, кажется, обещали, что нога турецкого султана не ступит на европейскую землю до тех пор, пока мы не возьмем Адрианополь?

Кардинал встал со своего места и подошел к столу. Горделиво вскинув подбородок, он произнес:

– Да, я действительно говорил об этом и повторю еще раз. Венецианский флот, посланный нам в помощь Его Святейшеством, перекрыл Босфор, и теперь ни один турецкий солдат не сможет перебраться из Азии в Европу без нашего позволения.

– А если султан найдет другой способ для переправы? – вновь спросил Дракул.

– Какой же? – удивленно развел руками Чезарини. – Если только он не умеет плавать как рыба или за это время не отрастит себе крыльев, ему никогда не пересечь пролив. В этом я полностью убежден.

– В таком случае я поддерживаю твой план, Хуньяди, – сказал, вставая, валашский князь. – Мой сын Мирча прибудет завтра со свежими подкреплениями, думаю, тогда мы и будем выступать.

Предложение Дракула было одобрено всеми, и на этом совещание завершилось. Владислав сразу же поспешил в свои покои, где его давно дожидалась прекрасная дочь коменданта крепости, Хуньяди по привычке отправился проверять караулы, а валашский господарь исчез неизвестно куда. Оставшись в одиночестве, я решил немного побродить по замку. Солнце давно уже скрылось за горизонт, и ночь неуклонно вступала в свои права. Со стороны моря дул сильный, пронизывающий ветер, доносивший запах водорослей. Завернувшись в теплый плащ и усевшись на камни, я закрыл глаза и мысленно вернулся в Патры, в свой родной дом, стоявший на берегу вечно неспокойного моря и навсегда покинутый мной и моими родными. Воспоминания сменялись одно другим, и я уже было провалился в спокойный и безмятежный сон, как вдруг услышал шаги. Открыв глаза, я заметил Матфея Асеня. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и не сводил с меня глаз.

– Что ты делаешь здесь в такой час? – спросил я.

– Хотел поговорить с тобой без свидетелей, Константин, – ответил он.

Тревожное предчувствие овладело моей душой, и я на всякий случай нащупал рукоять кинжала, подаренного мне королем Владиславом.

– Почему такая секретность?

– Секретность нужна не мне, а тебе, – ответил юноша. – Ведь разговор пойдет о твоей семье.

Услышав это, я едва не лишился дара речи, впрочем, Асень не позволил мне задать ни единого вопроса и продолжил говорить как ни в чем не бывало.

– Твой отец разыскивает тебя. Он знает, что ты жив.

Я глубоко вздохнул, подавляя растущее волнение.

– Мой отец… С ним все в порядке? Это он отправил тебя ко мне?

– С ним все хорошо, но не спрашивай меня о большем, – качнул головой Матфей. – Я служу другому человеку, который, судя по всему, к тебе благосклонен.

У меня было еще много вопросов, но я не стал торопиться.

– Пусть ни отец, ни твой хозяин не беспокоятся. Едва Владислав закончит эту войну, я вернусь на Пелопоннес.

Матфей Асень снова покачал головой.

– Как раз этого делать не нужно, – произнес он. – У тебя слишком много врагов, Константин, и мне кажется, что весть о твоем возвращении на родину придется им не по вкусу.

– Я не боюсь умереть!

На лице Матфея появилась усмешка. Теперь он казался намного старше и мудрее своих лет.

– Храбрость – хорошее качество, но не надо путать ее с глупостью, – спокойно произнес он. – Если ты желаешь умереть – возвращайся на Пелопоннес, а если все-таки хочешь увидеть семью, тогда поезжай в Константинополь.

Слова Матфея лишь порождали новые вопросы.

– Почему ты помогаешь мне?

– Я лишь исполняю поручение, – пожал плечами Асень. – Впрочем, мы во многом похожи – оба изгнанники, и оба под страхом смерти вынуждены скрывать свои настоящие имена. Но придет время, и мы заберем то, что нам положено по праву рождения.

Сказав это, он похлопал меня по плечу и пошел прочь. Звук его шагов быстро потонул в шуме морского прибоя.

* * *

Мирча

Мирча во весь опор гнал коня по извилистой лесной дороге. Княжич был отменным наездником, с самого раннего детства отец учил его держаться в седле. Теперь от этого умения зависела не только жизнь самого Мирчи, но и десятков тысяч других.

Он оглянулся. Погоня, кажется, отстала, но нельзя было сказать об этом наверняка – сгустившаяся тьма могла легко обмануть даже самый зоркий глаз. Княжич поднял голову к небу и в сотый раз возблагодарил Бога – без его помощи ему бы никогда не выбраться из той жуткой передряги, в какую попал его небольшой отряд. Теперь все его спутники, скорее всего, мертвы, а если кому и довелось уцелеть… Что ж, лучше бы им тоже поскорее принять смерть, ибо ожидающая их участь была весьма печальна.

Мирча прикрыл глаза, стараясь восстановить в голове картину произошедшего. Он помнил, как запыхавшийся Хенрик, его оруженосец, ворвался в пиршественный зал, заявив, что видел неподалеку от замка небольшой отряд турок. Помнил, как вместе с двумя дюжинами добровольцев выехал за пределы крепости и отправился прочесывать ближайшие леса, полагая, что это будет лишь обычная прогулка. Помнил он и полчища турок, которые налетели так неожиданно и стремительно, что многие из его товарищей даже не успели коснуться эфесов своих мечей, как были изрублены на куски саблями. Бедный Хенрик упал с лошади, нашпигованный десятком стрел, а верный Михай, грудью бросившись на защиту княжича, успел зарубить несколько вражин, прежде чем чье-то копье насквозь пробило его нагрудник. Сам Мирча спасся только чудом. Погнав коня прямо на турок, он смял нескольких супостатов и не оглядываясь галопировал до тех пор, пока его преследователи окончательно не отстали.