Мария Петрова - Декабристы, не вернувшиеся домой

Я колебалась с секунду.

– Не ела раньше.

– В смысле? Ладно, ты идешь?

Такой шанс дается раз в жизни. Как я могу не попробовать мармеладных мишек?

Со мной кровать Филипа имела мало шансов на последующую жизнь, и мы перебрались на пол, постелили одеяла и выключили свет. Лампа-планетарий, ставшая традицией первого дня лагеря у группы «А», отлично освещала не только потолок, но и все до мелочей, что находилось в комнате.

Рассказывала о себе я не долго. Знаете, рассказы о себе – это настоящее искусство и целый мир для того, кто умеет владеть своим языком. Я могла рассказать о себе как о беглянке, сбежавшей от родителей – садистов, могла подать себя на серебряном подносе с золотой каймой, рассказав о себе как об умельце самостоятельной жизни и саморазвитию, могла просто рассказать о себе с пониженной или повышенной самооценкой, или смешать это все! Думаю, я справилась с задачей, встретили меня довольно тепло, и меня сразу же затянуло в круговорот общения. Я совсем не заметила, как панцирь свалился с меня и я показала себе и миру ту Лизу, которую вряд ли когда-нибудь видела сама.

Макс была права. Общество поможет мне открыться. Та среда, в которой я жила, угнетенная и постоянно готовая к атаке, заставила меня измениться. Но лагерь, или как его называют ребята «Декабрь» (а сами они Декабристы), еще удивит меня.

С самого детства я не люблю просыпаться. В моей утренней рутине не было ничего того, что могло оставить неприятный осадок в моей памяти, но от одной мысли, что мне снова придется видеть людей, которым невозможно не желать смерти, которых невозможно не ненавидеть, мне даже не хотелось вылезать из кровати. Что меня ждет за ее пределами? За пределами моей комнаты, в которую редко кто заходит без особой надобности? Страх, разочарование и боль. Пока ты в кровати, ты чувствуешь себя в безопасности, но стоит тебе покинуть королевство невинности и сладкого утешения подушки, все сразу же сваливается на тебя. Ты встал, а значит должен работать, убиваться, ненавидеть и снова заниматься тем, что тебе никогда в жизни не пригодится. Иногда, когда я просыпалась под запах свежих блинчиков, проникающий через дверь (мама открывала ее специально, чтобы с утра у меня было хорошее настроение), и шипение сковороды, все сразу же подлетало, этого было просто невозможно забыть. Тогда я знала, ради чего стоит начинать этот день и, может быть, даже если он будет не слишком удачным, я все равно начну его с чего-то приятного.

– Ничто не бывает зря, все, что происходит в твоей жизни, ведет к чему-нибудь.

Филип и сам иногда понимал, что говорит лишнее, но останавливал себя он редко. Его и без особой молчаливости все любили. Он был одним из тех, кого уважали и любили даже сами Дина Прайс и Том Стивенсон, парочка, чьи богатые родители – миллиардеры общались и между тем крутили мир вокруг пальца за ширмой «Бизнес». Ребята не из простых. Слишком самодовольные. Макс мне сразу дала понять, что к Тому лучше на три метра вообще не подходить, а с Диной разговоры не водить. «Все мы у них на крючке, – говорила Макс, – но знаешь, это так смешно, они ничего не сделают нам. Они думают, что они могущественнее нас, но настоящее могущество дает свобода». Таким было мировоззрение не у одной Макс. Так считали все. Ну, как вы уже можете догадываться, меня Дина и Том сразу же возненавидели. Было ясно, что кукловод тут Прайс, и своего суженого она, конечно же, тоже направила против меня. Но если уж им так нравится меня ненавидеть – я не против. Мне от этого хуже не станет.

Вернемся к Филипу. Он, можно сказать, был активом и чуть ли не лидером , его все любили, все, кроме Джейка. За все время, сколько я общалась с ребятами, я поняла, что Джейк не такой уж и злой. Да, как бы странно это не звучало.

– Макс сказала мне, что прошлый год Джейк закончил с лучшими результатами. Это так? – спросила я, заправляя кровать и разговаривая с открытой ванной.

– Да. Как бы странно – то ни было, но Джейк показал лучшие результаты.

– Заслуженно?

– Конечно, заслуженно.

– А если не он, то кто?

– Анна Блекфуд. – я чуть не прыснула от такой нелепой фамилии. – Она оказалась второй благодаря своим принципам. У Джейка их нет, и он выиграл.

– Ты так говоришь, как будто это какое – то соревнование или игра!

– О, Лиза, – Филип выглянул из ванны, – за это дают неплохую стипендию! Знаешь, у Кипа есть деньги.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что в этом году стипендиатов может стать двое.

Все в этом лагере считали меня особенной. Но я же Лиза… я просто Лиза.

– Почему это?

– Кип бы не взял левую девчонку в не свою группу.

– Как понять «не свою»?

– После 12 новеньких не берут. Так что фильтруй иногда базар.

Все шкафчики были подписаны. Они выстраивались в длинную зеленую линию перед аудиториями. Там уже были понаставлены учебники и книги, которые понадобятся нам в этом году. Все заинтересованно стояли и рассматривали, перелистывая страницы одна за другой.

– Не понимаю, зачем в программу включили анатомию? – Макс закинула учебник на шкафчик. – Мы тупые по их мнению?

Тут к нам подошел Джейкоб с явно расстроенным чем-то лицом.

– У тебя плохие новости?

– Ужасные! Кип поменял половину преподавательского состава.

– О, черт! Кип готовит нас к чему-то кошмарному или что это за нафиг?

– Ты видела, с каким лицом он вчера рассказывал нам про ту чертову картину? Он явно чем-то взволнован или напуган.

Меня это начало напрягать и в то же время интересовать. Ну не могло все быть хорошо! Рано или поздно проблемы всегда настигнут даже самое мирное место! Интересно, а чему я радуюсь? Я ведь часть этого места.

Уроки проходили скучно и неинтересно. Старые учителя медленно, засыпая под свой такт, диктовали что-то невнятное и, в конце концов, меняли тему, не закончив старую. Половина класса сидела в недоумении. Никто не мог понять, чего себе на придумывал Кип. В общем, было два варианта: либо сидеть и пытаться разобраться самому, либо пускать все на самотек. Этим мы и занимались.

– Странные дела… – проговорил Джейк, выходя из аудитории, под звук падающего в мусорное ведро учебника Макс. – Может, нам пока не стоит беспокоиться?

– Надеяться на то, что все образуется глупо, – Дина прошла между нами, расталкивая нас своими плечами, – я не хочу сидеть тут и чахнуть под этими тупыми стариками!

– Смотри, смотри, сейчас будет революция. – вокруг нас столпилась вся группа «А», с интересом смотря на Дину.

– Я иду к Кипу.

Все молча смотрели на Прайс.

– Ну. Иди, – сказала ей Чарли Уолтер с легкой насмешкой и нажимом.

Дина постояла еще секунду, а потом сорвалась с места и пошла походкой роковой дамы из турецкого сериала в сторону лестницы, ведущей на третий этаж к кабинету Кипа.