Кэрол Макклири - Алхимия убийства

Мы сидим в совещательной комнате в штаб-квартире Сюрте. Кроме меня там Жюль, Пастер, Рот, главный инспектор Моран, инспектор Люссак, министр внутренних дел и префект полиции.

— Сибирская язва, — говорит Пастер, — холера, ботулизм, возможно — бубонная чума, брюшной тиф, даже штамм инфлюэнцы. Чего только нет в бомбе.

— В бомбе? — Министр внутренних дел в шоке.

— В микробной бомбе. — Пастер качает головой. — О начинке компонента легче судить при осмотре тела и внутренностей невооруженным глазом, чем под микроскопом. Видна сыпь как при брюшном тифе, черные пятна на коже от бубонов, нарывы от чумы; как стало известно, даже через несколько часов после смерти тело подергивалось от холерных судорог. Я не могу сказать, что там еще в компоненте, только он самый смертельный яд на земле.

Министр смотрит на потолок, поджав губы.

— Вы говорите, что все эти микробы смешал ученый?

— К сожалению, да. Но сделать это не так просто. Наоборот, очень трудно создать культуру, в которой могут жить различные микробы одновременно. И мы не знаем, была она жидкой или твердой. Для экспериментов нужны годы.

— Вот он и занимался этим в течение нескольких лет. — Все взгляды обращены на меня. — Я охотилась за ним два последних года, у Артигаса он работал три года назад. И он располагал в большом количестве людским материалом для опытов.

Пастер кивает.

— Вероятно, так оно и есть, но мне кажется, что он лишь недавно создал компонент, которым был заражен Дюбуа. Я пришел к этому выводу по двум причинам. Во-первых, у Дюбуа наблюдались более разнообразные симптомы, чем у больных «черной лихорадкой». Из этого следует, что компонент, введенный ему, более сложный, чем имевшиеся ранее. И во-вторых, птицы и лягушки.

— Птицы и лягушки? — удивляется министр.

— И крысы. Я должен был сразу же заподозрить сибирскую язву, потому что птицы и лягушки в отличие от крыс не заразились. Микробы сибирской язвы, как и все другие жизненные формы, живут и размножаются в специфической среде. Кровь лягушек и птиц — неблагоприятная среда для данного микроба. Кровь лягушки слишком холодная, а кровь птицы слишком теплая; у крыс же, как у человека, в приемлемом диапазоне. Я сейчас склонен думать, что концентрация микробов сибирской язвы в доме, который я посетил, была более высокой, чем полученная Дюбуа. У меня есть подозрение, что этот безумец экспериментировал с различными комбинациями убийственных микробов и только недавно создал сложный состав.

— Микробный коктейль. — Я поражена. Он собирается открыть ящик Пандоры в Париже.

— Но как он распространяет болезнь? — спрашивает инспектор Моран. — Тысячи людей страдают ею.

— Все микробы в этом компоненте чрезвычайно вирулентные, — объясняет Пастер. — Если он заразит одного человека, очень быстро заражаются другие. Я подозреваю, что он в то же время разрабатывал методы распространения микробов среди большого количества людей. Самый простой способ — это инфицировать воздух, пищу и воду.

— Полнейшее безумие. — Министр встает и начинает ходить по комнате. — Нужно найти этого человека, пока не начался мор. Инспектор Моран, мобилизуйте все силы на поимку злодея.

— Такая тактика не годится. Это не преступление, это война, — решительно заявляю я.

Мы с Жюлем сидим за столом напротив друг друга, и он смотрит на меня. Он не сказал ни единого слова по моему поводу с тех пор, как нас забрала полиция. И я знаю почему.

— Да, она права, — говорит он, — вам нужно готовиться к войне.

Жюль решил высказаться, потому что люди за столом не привыкли слушать мнение женщины по вопросам национальной безопасности. Меня пустили в совещательную комнату, потому что доктор Пастер сказал, что у меня есть важная информация. То, что это я раскрыла зловещий заговор, не имеет значения. Для французских чиновников я все еще иностранный репортер, который может создать трудности для правительства. К тому же я женщина, сующая свой нос в их дела. А это еще хуже.

Жюль продолжает:

— Город в осаде, невидимые бомбы в любой момент начнут взрываться среди нас. Вы должны мобилизовать саму армию.

— Мсье Верн, хоть я и уважительно отношусь к вашему воображению, но не верю, что один-единственный безумец…

— Это не просто безумец, он — анархист, фанатичный и кровожадный. И он владеет смертоносным оружием, обладающим невообразимой разрушительной силой. Из сказанного доктором Пастером можно заключить, что, если этот компонент будет распылен над столицей, Париж превратится в город-призрак на десятилетия.

Инспектор Моран с недоверием смотрит на Жюля.

— Вы считаете, что один сумасшедший способен уничтожить всех жителей? И чем? Этими невидимыми существами, которые можно разглядеть только в микроскоп? И что Париж станет пустынным городом? И вы хотите, чтобы мы вам поверили?

— Да. — Пастер очень серьезен. — Такое вполне возможно. Некоторые из этих микробов, например, сибирской язвы и ботулизма, могут сохранять жизнеспособность на земле в течение десятилетий, дожидаясь, когда попадут в кровь через дыхательные пути или каким-либо другим способом, где они вдруг оживают и начинают размножаться, получив питание.

— Как они распространяются сейчас? — спрашивает инспектор Моран. — Люди не едят червей. Что — заражена наша пища? Вода? Воздух?

— Возможно, и то, и другое, и третье. Воздух — в одном месте, вода — в другом, пока он подыскивает наиболее эффективный способ разнести инфекцию. Он замечательный ученый, даже если как человек не дотягивает до червя. Боже мой, то, что мадемуазель принимала за зверское убийство женщин, могло быть извращенным методом вскрытия.

— Чтобы установить, как развивается болезнь у подопытных людей, — заключает Жюль.

Министр внутренних дел трет лоб.

— Это безумие. Как он доставляет эту микробную смесь — бомбу или что бы там ни было?

— Сначала ему нужно произвести компонент для распространения в достаточном количестве, — объясняет Пастер. — Предположим, на данный момент он создал такой компонент, обладающий большой убойной силой. Изготовить его в больших количествах очень просто. Сложность заключается в том, чтобы не допустить заражение человека, занимающегося этим. Как ученый он, несомненно, знает, как обращаться с опасными микробами в лаборатории. Когда компонент будет готов, ему нужно решить, каким способом распространять его. Если он жидкий, проще всего его вылить в воду — может быть, в реку или озеро. — Пастер склоняет голову как в молитве.

— В Сену, — шепчет Жюль.

— Твердый компонент можно также бросить в воду, — продолжает Пастер, — но его еще можно подсыпать в пищу или распылить в воздухе.

— С высокого места. — Мысль Жюля активно работает. — С Эйфелевой башни при ветреной погоде.