Мэтью Перл - Тень Эдгара По

Вход свободный.

На следующее утро я покинул «Глен-Элизу» еще до пробуждения Дюпона. В этот день Дюпон намеревался выступить с лекцией, и я хотел успеть расклеить побольше афиш. Я клеил их на стены магазинов, на ворота, на столбы. Послал за Эдвином; узнав про Дюпона, Эдвин согласился помочь с расклейкой — все равно он ведь целый день разносил по городу газеты. Я вручал желтые листки пешеходам и следил, как на лицах живо проступает интерес. Вдруг некто сам протянул руку за листком. Я поднял глаза; лицо было мрачное. Пальцы сгребли афишу. Генри Герринг прищурился и поверх листка оглядел меня с ног до головы.

— Это еще что такое? Отвечайте, мистер Кларк!

— Теперь прояснятся все обстоятельства смерти вашего родственника.

— Если уж на то пошло, я этого человека в родственниках не числю.

— Тогда вам и утруждаться незачем! — Я выхватил афишу. — Однако два года назад вы считали степень вашего родства достаточной, чтобы присутствовать на похоронах, где всего-то было четыре человека.

Герринг поджал свои узкие губы:

— Вы его совсем не знали.

— Эдгара По?

— Конечно, — проворчал Герринг. — Вам известно, к примеру, что ваш милый Эдди, пока жил в Балтиморе, еще до женитьбы на Вирджинии, ухаживал за моей дочерью? Как, неужели не известно? Неужели ваш друг Эдди не поведал о своем неблаговидном поведении? О том, как пачками писал стихи моей Элизабет, как клялся в вечной любви! — Герринг говорил — будто кислятину жевал. — Бедная моя девочка!

И вдруг закудахтал, надувши щеки. Но я успел отвлечься от него. Возбужденный донельзя предстоящими событиями, я вообразил, как вытянется Бароново лицо при виде афиши — конечно, если убийцы не доберутся до Барона раньше.

Генри Герринг еще распространялся на тему аморальности извлечения бесчестного праха из могилы — я не слушал его. Я неотрывно смотрел, как трепыхаются под ветром древесные ветви. Ветер играл также и желтыми афишами — на каждом углу их было в изобилии, и это-то изобилие внушило мне внезапную тревогу. Если Барон узнал о лекции Дюпона, если видел афиши — почему не отправил Бонжур или не нанял каких-нибудь бродяг срывать и уничтожать желтые листки? Почему не наклеил поверх собственные афиши? Я считал, что достаточно знаю Барона и что срыванием афиш он вряд ли ограничился бы. С его точки зрения, уничтожить их было бы только справедливо. И тем не менее афиши целехоньки. Неужели Барон такое допустил? Неужели так легко сдался? Или…

— Барон! — вскричал я.

— Куда вы, мистер Кларк? Куда же вы? — тщетно взывал Герринг мне вслед.

— Сударь! Мосье Дюпон! — повторял я, дергая замок входной двери своего дома. Открыл, вломился в главный холл, бросился вверх по лестнице, влетел в библиотеку. Дюпона не было. Предчувствия душили.

Нет, только не Дюпон.

Послышались легкие шаги Дафны, сопровождаемой еще кем-то из слуг. Я побежал за Дафной. На расспросы о Дюпоне она покачала головой. Я не мог понять, испугана Дафна или просто удивлена.

— Где мистер Дюпон? Он же со своими друзьями уехал, мистер Кларк, сэр.

«Нет, нет, нет», — думал я. Слово стучало в висках, больно отдавалось в груди.

Явился молодой человек, объясняла между тем Дафна; сказал, что к мистеру Дюпону посетитель, только он, посетитель, хромой, так что пускай мистер Дюпон сам к воротам подойдет, к экипажу — экипаж у ворот стоял. Она, Дафна говорила, что надобно посетителю к двери подъехать, принято у нас так. Но молодой человек гнул свое. Дафна сообщила Дюпону, он подумал-подумал, да и пошел.

— Ну а дальше что? — торопил я.

Дафна, похоже, смягчилась в отношении Дюпона — взгляд ее затуманился, она промокнула слезинку.

— Там, в экипаже, расселся какой-то тип. И вовсе не хромой он был — как мистер Дюпон подошел, так тот поднялся и хвать мистера Дюпона за руку. И он… он, сэр…

— Ну что, что?

— Он с виду был точный мистер Дюпон! Святой истинный крест, они были как близнецы-братья! — побожилась Дафна. — Мистер Дюпон сел в экипаж, только лицом этак вот повел — будто прощался с чем-то дорогим, навсегда прощался. Ай, мистер Кларк, какая жалость, что вас дома-то не было!

Болван, идиот, осел! Так опростоволоситься! Так ошибиться в Бароне! Не сообразить, что Барон не станет размениваться на уничтожение афиш, когда можно уничтожить лектора!

Я бросился прочесывать гостиницы, где в разное время останавливался Барон; никаких следов. Затем отнес в полицию Дюпонов портрет кисти фон Данткера и заявил о похищении человека. Также я оставил в полиции собственные наброски, изображавшие Барона с подручными — кучерами, портье, посыльными. Я нарисовал всех, кого хоть раз видел с Бароном. Чуть позже меня вызвали в участок.

Уже знакомый мне и читателю полицейский по фамилии Уайт ждал за столом; руки его лежали на столешнице, пальцы были крепко сцеплены.

— Вы его уже нашли? Вы нашли Дюпона, сэр?

— Дюпона или Дюпена? — переспросил Уайт. — Оставленные вами портреты очень пригождаются в расследовании, мистер Кларк; одна беда — все гостиничные служащие утверждают, будто изображенный — не Дюпон, а Дюпен. Полагаю, вы и сами осознаете удивительное сходство между человеком на портрете, которого называете Дюпоном, и человеком на рисунке, который, по вашим словам, есть Дюпен?

Сердце запрыгало; я с трудом унимал дрожь.

— Сходство объясняется тем, что Барон Дюпен грубо и нагло подражал мосье Дюпону, а художник, фон Данткер, он… он был в сговоре с Дюпеном!

Уайт сместил руки и откашлялся:

— Дюпон притворялся Дюпеном?

— Как вы сказали? Нет, нет и нет! Все наоборот, сэр. Дюпен хотел доказать, что именно он является истинным прототипом персонажа Эдгара По…

— Снова Эдгар По! К нему-то какое отношение имеет пропажа этого вашего Дюпона?

— Самое прямое отношение, сэр! Понимаете, Огюст Дюпон — прототип литературного персонажа Огюста Дюпена. Для того он и приехал из Парижа, чтобы раскрыть обстоятельства смерти Эдгара По. Он жил в моем доме, сэр, денно и нощно разгадывал эту загадку; вот почему в городе его никто или почти никто не видел. Я не говорю уже о том, что мосье Дюпон выходил из дому преимущественно по вечерам — совсем как герой Эдгара По. А Барон Клод Дюпен тем временем доказывал, что прототип — не Дюпон, а он, Дюпен, и повадками, одеждой, даже мимикой изображал Дюпона.

Уайт замахал руками:

— Довольно, довольно! То есть вы утверждаете, что Дюпон — это Дюпен.

— Да! На самом деле все гораздо сложнее; все ужасно запуталось. Барон Дюпен тщится быть Огюстом Дюпеном. Тут что важно? Тут важно найти моего друга, прежде чем… чем будет слишком поздно.

— Погодите, мистер Кларк. Получается, вы просто видели этого человека, Дюпена, и приняли его за другого.

— Нет, не принял… — Мне вдруг стало ясно, куда он клонит. — Я не навоображал себе Огюста Дюпона, сэр; Огюст Дюпон существует в действительности. Он жил в моем доме, занимал комнату, умывался, брился, завтракал, обедал и ужинал; все это не могло мне присниться!