Алан Милн - Очень недолгая сенсация

— Ну-ну, дорогая, — быстро сказал мистер Парракот, — этого не может быть.

У него возникло тревожное предчувствие, что Лора может впасть в истерику, а в таких случаях лучше всего сильно стукнуть по щеке ладонью, а подобное действие настолько противоречило духу Фелсбриджеанства, что он вряд ли сумел бы себя к нему принудить. Он нервно подергал галстук и сказал:

— Если ты уйдешь в свою комнату и запрешь дверь, а я все время буду тут, все непременно обойдется , правда?

— Хорошо, Джордж, — храбро сказала дорогая.

Она вышла. Дженни осталась наедине с мистером Парракотом. Какое-то время в комнате стояла тишина. Затем раздался голос.

— Алло! Соедините меня, пожалуйста, с ближайшим полицейским участком… Обурн-Лодж. Бромптон-роуд… Благодарю вас… Алло! Я говорю из Обурн-Лоджа, неподалеку от Бромптон-роуд. Э… здесь… здесь у нас… тело… Тело… Да… Хорошо одетая женщина… Не знаю… Не знаю… Джордж Парракот… Да. Но мы уходили, дом оставался пустым… Совершенно уверен… Хорошо… Хорошо… До свидания.

И снова тишина. Дженни выглянула из-за шторы. Мистер Парракот сидел в кресле и ждал. Дженни прошептала молитву Богу или своему Гусару, она точно не знала кому, чтобы он помог ей что-то придумать. Ведь если ее сейчас найдут, никакому молодому раскрасавцу детективу ее не спасти.

Она все сделала не так! Они всегда говорят — до прихода полиции ничего не трогать, а она переставила единственное, что должно было оставаться на месте: дверной стопор! Хуже того, она вытерла его носовым платком! А самое худшее («О, дорогой Гусар, разве это не ужасно!») — она оставила носовой платок на кресле на всеобщее обозрение! А на нем вышито «Дженни»!

А потом спряталась!

И даже это еще не все. Она единственная родственница тети Джейн, значит, по закону, ее наследница, и полиция решит, что она совершила это из-за денег!

ДЖЕННИ УИНДЕЛЛ НА СКАМЬЕ ПОДСУДИМЫХ:

ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПОКАЗАНИЯ

Дженни поняла, что остается только одно. Надо бежать и уехать из города. Но как? И, что еще важнее, когда ?

Когда? До прихода полиции. Существует только один момент, когда можно убежать. В доме нет слуг, а миссис Парракот надежно заперлась. Значит, мистер Парракот должен будет спуститься по лестнице и впустить полицию. Тогда это будет возможно.

Как? Это легко. В окно. На задней стороне дома уровень земли выше, чем на передней, и до клумбы не больше восьми футов. Потом через садовую калитку в узкий проход, и по нему до конца и на Мэррион-плейс…

А вдруг дверь пойдет открывать миссис Парракот? Нет, она не решится…

А вдруг полиция придет с отмычкой? Не может быть…

А вдруг…

Звякнул колокольчик у входной двери. Мистер Парракот поднялся с кресла. Дженни, выглянув, увидела его исчезающую спину, услышала «Все в порядке, дорогая, это всего лишь полиция». Она распахнула створку окна, протиснулась в нее, выгнулась и повисла на руках. Ей нужно было спрыгнуть на каких-нибудь восемнадцать дюймов… как раз, чтобы оставить инспектору Меригольду, который с самого начала крепко держал в руках это дело, парочку интересных отпечатков.

В кафе на Пиккадилли за чашкой кофе, румяной булочкой и двумя порциями меда Дженни обдумывала свою ситуацию. Половина первого. Двадцать минут назад она убежала из Обурн-Лоджа, и вот уже двадцать минут инспектор Меригольд неустанно ищет улики. Она задумалась, делает ли он перерыв на ленч, надеясь, что если делает, то довольно длительный.

Она обдумывала, что Хорошо и что Плохо, как обычно поступал ее старый друг Робинзон Крузо.

1. Плохо.

У меня всего 2 фунта 5 шиллингов и 9 1/2 пенсов, а если бы я не купила шляпку, то оставалось бы целых 6 фунтов 9 шиллингов и 9 1/2 пенсов.

Хорошо.

Но я могла купить другую.

2. Плохо.

Но я в самом деле одета не для бегства.

Хорошо.

Думаю, я смогу купить что-то более подходящее.

Плохо.

Но у меня всего 2 фунта 5 шиллингов и 9 1/2 пенсов.

3. Плохо.

Мой носовой платок.

Хорошо.

Но на нем вышито «Дженни», и когда инспектор установит личность тети Джейн, он, может быть, решит, что «Дженни» уменьшительное от «Джейн».

Плохо.

Пока кто-нибудь не скажет ему, что это не так.

4. Плохо.

Отпечатки пальцев. Я, должно быть, оставила их там везде.

Хорошо.

Но это не важно, если они не знают, что это мои.

5. Плохо.

Хорошо бы достать другую одежду, и еще денег, и какой-нибудь крем, и зубную щетку. Интересно, решусь ли я зайти за ними домой.

Хорошо.

Наверное, я могу это сделать, потому что мистер и миссис Уоттерсон уехали в Бат на свадьбу.

Плохо.

Все равно не решусь из-за слуг.

Хорошо.

К счастью, я предупредила, что не буду дома к ленчу.

6. Хорошо.

Прекрасно, что я не виделась с Парракотами, когда они договаривались, что снимут дом. Они и не слышали обо мне.

Плохо.

Но инспектор непременно спросит их, кто здесь жил раньше, а потом отправится к мистеру Уоттерсону.

Хорошо.

Но мистер Уоттерсон пробудет сегодня весь день в Бате.

7. Хорошо.

Значит, в моем распоряжении целый день, чтобы уехать, только мне нельзя появляться дома.

Плохо.

Но у меня всего 2 фунта 5 шиллингов и 9 1/2 пенсов.

8. Хорошо.

Однако 2 фунта 5 шиллингов и 9 1/2 пенсов это на самом деле очень много, когда собираешься спать в стоге сена.

Плохо.

Но далеко не так много, как 6 фунтов 9 шиллингов и 9 1/2 пенсов, а столько всего надо купить.

А затем, когда Дженни приступила ко второй порции меда, ей пришла в голову замечательная мысль.

9. В самом деле УЖАСНО хорошо.

Нэнси Фейрбродер! Ну конечно!

Речь шла о той самой Нэнси, которая полагала, что тетя Джейн играет на арфе обнаженная перед Всеми Короноваными Особами Европы. Тут Нэнси ошибалась, но вообще-то обладала разнообразными познаниями, к тому же всегда могла прийти на помощь и в многочисленных воображаемых приключениях Дженни была ее единственной сообщницей женского пола. Она, как и Дженни, была романтична, очень схожа с ней фигурой и разделяла увлечение Дженни Преступлениями. Возможно, она уже разгадала смысл таинственной записки, найденной Майклом Аллоуэйем, барристером.

Дженни расплатилась за ленч (осталось 2 фунта 5 шиллингов и 1 1/2 пенса) и направилась к телефонной будке на станции метро «Пиккадилли».

Самым низким, на какой только была способна, голосом она спросила:

— Алло, это дом мистера Арчибальда Фентона?

— Да, секретарь мистера Фентона слушает, — ответил бодрый секретарский голос.

— Это мисс Фейрбродер?

— У телефона.

— Нэнси, — торопливо заговорила Дженни, — это Глория Харрис. Помнишь? Если помнишь, скажи: «Да, мисс Харрис».