Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

Однажды ночью (а настоящая жизнь на зоне начинается по ночам) Шифер, нажравшись где-то самогона, завалился в отряд, как выразился Юша, «бухой, обдолбанный и дикий». А в бараке, как в казарме: ряды железных коек по обе стороны и проход между ними. Держась за спинки коек, амбал с гулким матом стал добираться до своего места. Потапыч хотел было проскочить мимо своего мучителя к выходу, да не тут-то было.

— Ему бы под койками шмыгнуть, — сокрушенно заметил шкипер. — Нет же, попер по бульвару между шконками! Но Шифер, хоть и пьяный в сисю, однако на кошачье племя натасканный, как Тузик на грелку! Цап котяру за шкирку — и об спинку! Раз, другой… А на шконке дремал Валера Паровоз. Они с Шифером давно друг на дружку ядом полыхали. Валера до котов был ласковый, хоть чалился по «мокрому». И с виду не катил под душегуба: душевный, но мрачный, как удав. Короче, Паровоз подлетел метра на три…

— Дядь Толя, ну какие три метра?

— Глохни, короед ботанический! Поговорку слыхал? «Зэк, упившийся чифира, прыгает вверх на пять метров». Вот и Валера… Обрушился на Шифера, как коршун на суслика. А суслик под сто кило потянет. Хвать эту огудину за грызло — и коленом по яйцам. Тот кота выпустил, хрипит. Паровоз ему довеском такого леща отпустил — Шифер спланировал метра на… — Юша покосился на меня. — Как фанера над Парижопском. Я кричу: «А ну рассыпались горохом!» Толстолобый чуток оклемался — и как протрезвел: бегом с барака! Дошла эта замуть до «блаткомитета»: ну, «черные», какие за зоной смотрят. Положенец кинул Паровозу предъяву: ты чего творишь, бес? На правильного пацана руку поднял. Ты хотя из хороших парней, но закосорезил конкретно. Кулак по хате не гуляет, и хата отвечает за кровь. Спрос будет суровый. И со смотрящего тоже.

Тут я вклинился. Спору нет, господа босяки, факт имеется. Но, во-первых, кулак по хате не гулял, Валера оплеуху влепил — чисто по-братски. Во-вторых, крови тоже не было, что подтвердит толпа очевидцев. А на третье: братва, Шифер берегов уже совсем не видит. Вперся вмазанный середь ночи в хату, гай-гуй поднял, говнодавы не скинул, все вокруг засрал, кота опять же о спинку… Это че, достойный арестант или заслуженный фашист? Дальше пошли базары, кто кого перерамсит. Чья возьмет, значит. Хотя в пятерке почти все — кошатники и Шифера не одобряли, но и замять дело нельзя. Решили так: раз Паровоз отпустил оплеуху по-братски, то и сам должен «почувствовать братскую руку». А за одним — отстегнуть куш на «людское». И куш, я тебе скажу, немалый. Насчет братской руки значит — Валера от Шифера пощечину примет. А нет — перо под ребра и душа с него вон. Но я-то понимал, Паровоз на это никогда не подпишется, ему проще самому Шифера завалить, а там хоть трава не расти. Я и рубанул: иду по кушу, долю на общак подымаю вчетверо. Только чтобы без братской руки. Шифер вопит: не согласен, не по понятиям! Но, братец Шурик, в нашем мире понятия не шифером писаны, при случае можно повернуть по-свойски. Да и лавэ на кону серьезное. Я тогда срок добивал, сумму подгреб немалую. А вот что-то дернуло…

— Хорошо у вас там, — заметил я. — Водка, деньги… И женщины тоже?

— Бабы только на свиданках, — вздохнул Юша. — А так — все было. И наркота, и жрачка любая. Если ты с баблом, можно и колбаской притравиться, сметанкой подавиться. А бабла на зоне — что мусора. Откуда? Из воздуха. По-нашему «воздух» и значит — деньги.

— А енот тут к чему? — спросил я. — Вы же обещали про енота…

— К тому, что после этого случая Шифер выломился в другой отряд и мы с Валерой скентовались. А кенты промеж собой секретов не имеют.

Как-то за вечерним чифирком (после которого зэки на пять метров подлетают) Валера рассказал Мельнику, что по воле он работал на одну крупную группировку в бригаде Арика Кемеля. То есть не в токарном цехе вкалывал по-стахановски, а занималась бригада именно «охотой на енотов», как выразился Юша, где-то в стране Кацапии — в Центральной России (наш-то край казачий, а казаки себя считают отдельным народом). У Валеры роль была небольшая, но кровавая. Он с напарниками «сдирал шкурки», то есть с этого света направлял несчастных на тот. Все обставляли как несчастный случай — и вот именно бросали своих жертв под поезд. Таким путем Валера «слил под паровоз» нескольких человек. Но то ли стахановцы увлеклись, то ли им фантазии не хватило: нельзя все время «косить» под Анну Каренину. Менты тоже не пальцем деланные. Попался Валера с поличным (поличное лежало на рельсах в неприглядном виде). «Прессовали» бандита долго. Но он не раскололся и взял всю вину на себя. Так что его погоняло Паровоз приобрело второй смысл: пошел Валера по этапу «за паровоза», потянул за собой свои и чужие грехи.

— А месяца три назад встретил я этого Паровоза у нас в зоопарке, — завершил рассказ Юша. — Ну, как встретил — издали засек. И что характерно, братец Шурик, — у клетки с енотом!

— У нас не енот, а енотовидная собака, — поправил я.

— Поумничай! Я сам Гликману сколько раз втирал: пора бы парочку нормальных енотов прикупить. А то уссурийские собачки в Японии за оборотней канают, а я до нечисти дюже брезглив. Но базар не за то. Прикинь: Валера — и около енота! Разве не знамение? Одно к одному…

— И как прошла встреча?

— Да не было встречи. Глянул я на него из прекрасного далека и свалил без горя. На что он мне сдался? Хоть мы по зоне и корешевали, но мокрушники… Мертвячиной от них за версту тянет. А сейчас мыслю: надо было подойти. Узнать, как он: отошедший чи снова на Кемеля пашет? Если да, стало быть, Арик теперь у нас в Паханске осел.

— Думаете, это ваш дружок Симоновича… того? — догадался я.

— Фули думать, прыгать надо [3] Хули думать, прыгать надо — Фраза из анекдота о прапорщике, который, пытаясь дотянуться до висящего банана, прыгал вместо того, чтобы встать на табурет. Юша повторил ответ прапора на реплику врачей: «Думайте, думайте!» … — философски изрек Юша.

На том мы и разошлись: он остался прыгать в кабинете, а я занялся суетным киперским трудом.

К концу дня возбужденный шкипер застал меня в обезьяньей клетке.

— Я бы тебя, бабуина, оттуда не выпускал, — мечтательно вздохнул Юша.

— Это клетка гамадрилов, — недовольно поправил я, заметая огрызки.

— Так шо ж ты вперся в чужую обитель? Вылазь, черный бабуинский риелтор.

— Полчаса до конца смены, — намекнул я, постучав по часам.

— Раньше выйдем, раньше… — Юша осекся. — Короче, собирайся до Амалии в гости. Дома она уже. Весь зоопарк знает. Но мы будем первыми.

— Что, преступников нашли?

— Наверно. Опередили нас с тобой мусора. Может, оно и к лучшему.

Сердце мое радостно загудело и спугнуло с ближайшей липы стаю воробьев. К Амалии так к Амалии. Может, она уже миллионерша, если ее дядя следом за приятелем отправился. Тут я перекрестился, хотя не уверен, что правильно. И мы с Юшей отправились в гости, как Винни с Пятачком. По дороге Винни купил букет и тортик наполеон. Это что, подготовка к Бородинскому сражению?