Александр Сидоров - Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— А вы уже были у Амалии Аскольдовны? — спросил я шкипера.

— Не был, не состоял, не участвовал.

— Откуда же адрес знаете?

— Фули ты, опер?! — огрызнулся Юша. — Защелкни клюв и следуй мелкой рысью.

Адрес ему в ветотделе могли дать, подумал я. Но чего он так психанул? И тут до меня дошло: наверняка Юша в свое время отследил путь Амалии, даже, возможно, иногда торчал под ее окнами. Хотя это лишь версия…

— Всё, пришли, — прервал мои размышления Юша.

Оказалось, Амалия живет в четверти часа ходьбы от зоопарка. Удобно. Дом пятиэтажный, типичная «хрущоба». Профессор мог бы для племянницы и расщедриться. Продал бы набросок какого-нибудь Шишкина или Пушкина. Зря я насчет него крестился.

— Вон ее окна, — ткнул пальцем шкипер в направлении третьего этажа. — Видишь? Свет горит. Пошли, что ли?

Впервые я заметил, что Юша слегка замялся. Понятно, чего он меня за компанию потащил. Стесняется один к Амалии ввалиться. А так — вроде коллективом. Мы проскользнули в подъезд вслед за мальчиком с футбольным мячом. На третьем этаже Юша придавил звонок. Сперва по ту сторону было тихо, потом дверь открылась — и пред нами предстала девица в белом халате медсестры.

— Вам кого? — спросила девица и скользнула взором по наколке «УХТА» на кисти шкиперской руки.

— Амалию Аскольдовну, — вежливо пояснил Юша.

— К ней нельзя пока, — сказала медсестра. — Вы кто?

— Сослуживец, фамилия моя Мельников, звать Анатолий Ефимович. — И тут шкипер состроил улыбку (лучше бы он этого не делал).

Для верности дядя Толя показал коричневый пропуск с гербом России и огромной надписью золотыми буквами — ЗООПАРК. Я как-то заметил Юше, что надпись рядом с российским гербом смотрится сомнительно.

— Нормально смотрится, — успокоил меня Юша.

А вот медсестра, судя по округлившимся очам, не прочь была поспорить. Но не стала, а отрубила:

— Не положено. Постельный режим, никаких посетителей.

Однако Юша успел просунуть в дверной проем свою до блеска начищенную туфлю:

— Да я на пару минут…

Он толкнул дверь, сестрица отлетела к стене, а мы прошли в коридор.

Здесь наш скорбный путь прервался. Девица в халате выбросила правую руку к Юшиной шее, послышалось легкое жужжание вроде зуммера — и шкипер медленно сполз по стенке на оброненный им наполеоновский торт.

— Не двигайся, — обратилась медичка уже ко мне и для верности навела пистолет.

Я замер, как бандерлог перед удавом.

— Константин Константинович! — тихо позвала девица кого-то из глубин квартиры. — Первую партию я приняла.

В коридоре возник худощавый темноволосый мужчина лет сорока в светлой рубашке, следом — два мордоворота в темных костюмах (это в жару плюс тридцать с хвостиком). Мужчина пригласил меня жестом: заходи. Юшу подхватили здоровяки и потащили вслед за мной в кухню.

Окна здесь были зашторены, свет шел только из коридора. Несмотря на полутьму, медсестра быстро привела Юшу в чувство, а заодно обыскала, пока Константин Константинович изучал удостоверение.

— Мельников, значит, — весело произнес он, когда дядя Толя очнулся. — И как нынче с намолотом, дорогой товарищ Юша?

— Ты откуда меня знаешь? — хмуро спросил шипер. — Мне твоя вывеска вроде незнакомая.

— Будем знакомиться, — предложил веселый гражданин. — Костанов Константин Константинович, следственный отдел по Советскому району.

— Костанов, Костанов… Шо-то знакомое. А! — Юша хлопнул себя по лбу. — За тебя вчера Левашов говорил. Накаркал, гаденыш…

— Видали? — довольно обратился следак к своему окружению. — Слух обо мне прошел по всей Руси великой.

— За меня — тоже, я гляжу, — заметил шкипер.

— Ну, по тебе давно Кресты плачут. В обнимку с Матросской. Поведай нам, человече, чего тебя сюда принесло.

— Амалию Аскольдовну пришел проведать! А эта вот… — он кивнул в сторону медсестры. — Гляди, шо от торта осталось.

— Вы сами на него сели, — уточнила медсестра.

— Хотя не без помощи электрошокера, — поправил ее Костанов. — Немилосердно вы, Леночка.

— Он тоже, знаете ли… — стала оправдываться сестрица.

И тут на кухне возник новый персонаж. Мы со шкипером ахнули: ну вылитая Амалия! То есть почти.

— Товарищ подполковник, уже взяли? — спросила вылитая Амалия у Костанова.

— Лебедева, лебедь ты белая, чего ты выплыла?! — вскинулся следак. — Иди у окна торчи!

— Вот оно как, — снова подал суровый голос Юша. — На живца ловите. Продуманные вы, легаши. Хорошо хоть, настоящую Амалию не притащили. А эту куклу если и грохнут, невелика печаль.

— Душевный ты человек, Мельников, — отметил Костанов. — Ее-то не грохнут. А вот как с тобой быть — вопрос.

— В каком смысле? — не понял Юша. — Я не при делах.

— Ну да. Обгадил нам всю малину, засаду засветил…

— Может, оставить его вместе с нами, товарищ подполковник? — предложил один из шкафов в темно-сером костюме. — Типа, они тут с Крупининой любовь крутят и все такое…

— Ты чего гонишь, бесорогий?! — Юша подскочил со стула.

Следак постучал ложкой по столу, как председатель суда молоточком:

— Успокойся, Мельников, никто тебя не оставит. Смысла нет. Зная о постороннем, они сунуться не рискнут.

— А если отпустить и использовать как дезинформатора? — вклинилась сестричка с шокером. — Если они действительно на него выйдут.

— Огурец не того полета, — грустно молвил Костанов. — Левашов об него уже обломался, так что не будем тратить времени зря. К тому же нельзя исключить, что наш гость с ними в связке. Вложит, и сиди здесь до морковкина заговенья.

— Да вы что, оборзели?! — громыхнул Юша. — Ни с кем я не в связке! Нужны вы мне…

— Есть предложение закрыть этих типов до конца операции, — высказался второй темный шкаф. — В камере они никому не помешают.

— Это вариант, — кивнул Костанов. Но не успел Юша снова возмутиться, как следак сам себе возразил: — Хотя — никакой не вариант. Если Мельникова хватятся, это не беда, утрясем. А вот с Шуриком — дело другое. У него родители, гвалт поднимется такой… Слушай, — снова обратился следователь к Юше, — а может, вас двоих под паровоз — и концы в воду?

Я похолодел, как несвежий труп. Но понял, что это Костанов так шутит.

Наконец, следователь принял решение:

— Валите отсюда, пока я добрый. И запомни, Мельников: ты и твой Шурик ничего здесь не видели и не слышали. Во избежание. Хотя, думаю, вся эта засада — пустой номер. Так, дурью маемся…

На улице уже стемнело. Мы побрели по-над домами, мимо заброшенного детского сада, и Юша задумчиво произнес:

— Что-то тут не так. Слишком легко они нас выпустили. Что-то не то…

Внезапно он нырнул в воротца, которые вели к развалинам детсада, успев тихо бросить мне:

— Амором, не отставай!