Кэролайн Данфорд - Смерть перед свадьбой [litres]

– Ваша Эфимия – такая надутая цаца, прям то, что нужно, а при моих-то навыках я сумею так ее подкрасить и принарядить, что родная мама не узнает.

– В этом нет особой необходимости, – сказала Риченда. – никто из гостей, за исключением членов нашей семьи, с Эфимией не знаком.

– А джентльмены, гостившие в охотничьем домике на Шотландском высокогорье? – напомнила я. – Они наверняка меня узнают.

– Вот пожалуйста, лишнее доказательство тому, что эта девица не годится на роль в твоем спектакле, Риченда, – заявила леди Стэплфорд и обернулась ко мне: – Дорогуша, мужчины никогда не присматриваются к лицам служанок и уж точно их не запоминают.

Сюзетт захихикала, а я покраснела. Риченда снова принялась спорить с мачехой. Главным аргументом была необходимость спастись от всеобщего осмеяния, которое неизбежно обрушится на нее, если в высшем свете станет известно, что подружка невесты в последний момент отказалась присутствовать на свадьбе.

– Довольно, – проговорила леди Стэплфорд поднося руку ко лбу, – у меня от тебя голова разболелась. Есть только один способ разрешить этот спор…

Через некоторое время я уже стояла на кухне и оповещала миссис Дейтон о том, что за ужином будет на одну персону больше.

– И кого же нам ждать? – спросил Рори. – Меня не предупреждали ни о каких запланированных на сегодня визитах гостей.

– Наверно, наш удалой жених примчится раньше срока – тоскует в разлуке с невестой, – хмыкнула Мэри.

– Вообще-то, это буду я.

Мои слова были встречены гнетущим молчанием. А потом Мэри рассмеялась:

– О-хо-хо, на секунду я купилась! Знаешь, Эфимия, ты, конечно, шутишь редко, но метко!

Я вскинула ладонь:

– Нет, правда. Леди придумали один безумный прожект. Сегодня вечером я буду ужинать за одним столом с господским семейством, а тебе, Мэри, придется взять на себя мои обязанности.

Тут все заговорили хором. Рори эту проблему решил легко – кивнул мне в сторону комнаты дворецкого, и я последовала за ним.

– Что происходит? – поинтересовался он, когда мы закрыли за собой дверь.

– Особа, о чьем согласии стать подружкой невесты Риченда уже растрезвонила всем на свете, вдруг отказалась явиться на свадьбу.

– И что же, Риченда хочет заменить ее своей экономкой? – Взгляд Рори сделался суровым.

– Нет, разумеется. Она хочет, чтобы я сыграла роль этой особы.

– Но ты ведь не согласилась на это безумие?

– Я могла либо согласиться, либо потерять работу. Впрочем, еще ничего не решено – сегодняшний ужин будет для меня экзаменом, – если я не смогу вести себя за столом, как подобает истинной леди, Риченде придется забыть о своем замысле.

Рори крепко сжал мою руку:

– Ты говоришь правду? Может, все это затеял мистер Бертрам, чтобы убедить своих родственников, что ты достойна стать его женой?

Я разгневанно отшатнулась от него:

– Как ты только мог подумать об этом, после того как я приняла твое предложение?!

– Одно дело – получить предложение от дворецкого, другое – от поместного дворянина.

– Он тоже делал мне предложение раньше, и я отказала.

– Ну так, может, ты раскаялась в своем решении и передумала?

– Если ты так говоришь, значит, совсем меня не знаешь!

– Эфимия, я запрещаю тебе ввязываться в эту дурацкую авантюру!

– Запрещаешь?! Да кто ты такой, чтобы мне запрещать?

– Твой будущий муж, если тебе можно верить.

– Ни одному мужчине, даже обвенчанному со мной, я не позволю ставить мне запреты! В своих поступках я руководствуюсь только собственной совестью! – С этими словами я кинулась вон из комнаты.

Вскоре, однако, успокоившись и все обдумав, я испытала сожаление. Нет, конечно, позволять кому-либо ставить мне запреты я по-прежнему не собиралась. Матушка говаривала, что я поддаюсь всяким новомодным идеям, но у меня не было ни малейшего намерения становиться послушной куклой в чьих-то руках. Сожалела я о другом – о том, что допустила эту ссору. Риченда поставила меня в ужасное положение, и потому я очень нуждалась в поддержке со стороны Рори, а не в его осуждении.

Перед ужином мне пришлось провести целый час в компании саркастически настроенной Сюзетт, которая помогла мне облачиться в одолженный наряд, а когда я, готовая к трапезе за господским столом, заглянула в гостиную, сэр Ричард воззрился на меня разинув рот. В следующую секунду он расхохотался:

– Боже милостивый! Ну ты и учудила, сестрица. Если бы я не знал, что сейчас войдет наша чопорная экономка, я бы ни за что не догадался, кто это. Ты прямо-таки творишь чудеса.

– Чудеса сотворила камеристка мачехи, – отозвалась Риченда. – Она и сама чудо, несмотря на свою неотесанность.

Я вошла и опустилась в небольшое кресло у камина – по всем правилам, с прямой, как шомпол, спиной. Мистер Бертрам протянул мне маленький бокал хереса:

– Ты выглядишь как истинная леди, Эфимия. Именно этого я и ожидал.

– Ну вот, опять завел свою шарманку! – простонал сэр Ричард. – Не забывай, братец, это всего лишь игра. Она не такая, как мы, и никогда не будет одной из нас.

Бертрам покраснел и отвернулся.

– А ты, я смотрю, глубоко в него коготки запустила, – продолжил ненавистный сэр Ричард, обращаясь ко мне. – Только у тебя ничего не выйдет, милочка. Потому что я этого не допущу. Риченда придумала забавное развлечение на этот вечер, но такой девице, как ты, никого не удастся обмануть. Ты никогда не сумеешь выдать себя за истинную леди.

И тут, конечно, нужно было бы вспомнить о смертном грехе под названием «гордыня». Изначально я собиралась наделать оплошностей за ужином, чтобы вынудить Риченду отказаться от своего плана. Наблюдая мое недостойное поведение за столом, вдова Стэплфорд наверняка сделала бы все возможное, чтобы положить конец этому спектаклю. Но сэр Ричард вывел меня из себя. Мысль о том, что этот человек, выскочка, нувориш, претендующий называться джентльменом, может считать меня, при моих-то родственных связях, недостойной его общества, была невыносима.

С искренним сожалением признаюсь, что за ужином я не допустила ни единой ошибки в этикете. Я не отвечала на подначки сэра Ричарда. Я делала вид, что не слышу или просто не понимаю жалкие попытки язвить. Я вела себя так, будто все это семейство банкиров и убийц не заслуживает моего внимания. Матушка мною гордилась бы.

Незадолго до окончания ужина леди Стэплфорд меня отпустила. Я уныло брела через холл к лестнице и к Сюзетт, которая должна была помочь мне снять вечерний туалет со всеми его завязками и булавками, а по дороге размышляла, что же я натворила.

У ступенек вместо Сюзетт меня поджидал Рори с непроницаемым лицом.

– Ты слышал? – спросила я. – Слышал, как Риченда сама сказала, что все это – ее идея?