Александр Серый - Обрученные с дьяволом

— Как это? — не поняла девушка, забравшись в кресло с ногами. Джинсы на бедрах натянулись — того и гляди лопнут.

— Какие-либо необычные встречи, события? — пояснил я. — Не обязательно плохие. Просто необычные.

Инга снова задумалась, глядя в пол. Целых три минуты она честно пыталась вспомнить.

— Нет, ничего особенного… — Листова-младшая подняла голову и передернула плечами, от чего золотистые волосы красиво заструились по ним в лучах заходящего солнца, проникающих в комнату через раскрытое окно.

К нам заглянула Тамара Михайловна.

— Ужин готов, — доложила она.

— Извините, но нам понадобится еще десять минут, — попросил я.

Хозяйка тактично прикрыла за собой дверь.

— У тебя много приятельниц и приятелей? — продолжил я прерванный разговор.

— С какой стороны посмотреть… — Рассудительно произнесла Инга. — Студенческая группа, танцевальная студня… Пожалуй, бывшие однокашники. Есть и просто знакомые.

— Прилично набирается.

— Я уже давно всех их в уме перебрала. Вроде бы некого подозревать. — Инга вздохнула.

Девушка правильно поняла мою озабоченность: псих прекрасно осведомлен о ней, что наводит на вполне определенные мысли.

— Кто имеет доступ в комнату, где вы переодеваетесь, в то время, пока идут занятия?

— Все ребята… Рядом еще репетирует оркестр народных инструментов, а этажом ниже занимаются другие самодеятельные коллективы. Дверь с лестничной площадки в наш коридор обычно не запирается.

— Таким образом, даже посторонний может зайти в комнату и незаметно залезть в сумку? — удивился я подобной беспечности танцоров.

На лице Инги возникло выражение растерянности. До нее лишь теперь дошло, что любой из ее товарищей не застрахован от кражи его личных вещей.

— Но до сих пор ничего не пропадало! — воскликнула девушка.

— Повезло, — сказал я, поднимаясь. — Идем, а то неудобно перед Тамарой Михайловной.

За едой я изложил Листовым замысел шефа. Старшей затея не очень понравилась, но Инга загорелась.

— Дадите мне самой хоть разок врезать ему по морде! — обрадовалась она и добавила: — За все мерзости, которые нам с мамой пришлось выслушать!

— Дам, — пообещал я, чем шокировал озабоченную мать.

— Но, Константин, как же…

— Все нормально, мам! — пресекла дочь ее возражения. — Где мне лучше назначить подонку свидание?

— Если ты пригласишь домой, то это его насторожит, — проговорил я, прожевав кусок котлеты. — С жилплощадью подруг есть варианты?

— Не-а… У всех — предки! — ляпнула Инга и сразу спохватилась: — Извини, ма!

— Хорошо, так и объясни, что вариант один: гостиница, — сказал я девушке.

— Гостиница? — Инга даже отложила вилку.

— Пусть сам закажет номер, а после танцев ты к нему туда придешь. Встретиться предложи у парадного входа.

— Вам виднее, — не стала спорить Инга.

Тамара Михайловна налила всем чаю, поставила вазочку с печеньем и спросила:

— Костя, вы гарантируете безопасность?

— Сто процентов! — успокоил я.

Мы вздрагивали от каждого звонка и дружно неслись к телефону, но всякий раз тревога оказывалась ложной: звонили то знакомые Тамары Михайловны, то приятели и приятельницы Инги. Никодимыч тоже брякнул, сообщив, что у него всё готово. Листова-старшая не преувеличивала, когда сетовала на обилие телефонных контактов.

Только в начале десятого Инга, сняв в очередной раз трубку и сказав дежурное: "Да?", побледнела и резко обернулась к нам с Тамарой Михайловной. Я мигом включил диктофон и нацепил наушники.

— Как дела, детка? — Слова вылетали, словно из неисправного мегафона.

— Нормально.

— Что ты решила?

— Я уступаю.

— Правильно! — В механической монотонности прорезались возбужденно-радостные нотки.

— Я так устала… Нервы на пределе!

— Сама виновата — надо было сразу согласиться. Я — человек упрямый!

— Да, я убедилась… Конечно, весьма необычный способ добиваться расположения девушки, но Ваша настойчивость даже чем-то подкупает.

— Ты не пожалеешь. — Дыхание звонившего заметно участилось. — Обещаю, что ты не забудешь меня никогда!

— Только без извращений и грубости, — чересчур жалобно попросила Инга.

— Не переигрывай! — прошипел я, коснувшись ее плеча.

— Я буду нежен! — проскрипел псих.

— Давайте встретимся завтра после занятий в танцевальном, — быстро проговорила девушка.

— Меня вполне устраивает… Отправь мамочку в гости и мы…

— Нет, не дома! — перебила Инга. — Лучше в гостинице.

В разговоре образовалась пауза. Псих что-то прикидывал и кроил.

— Не годится, — заявил он. — Неужели у тебя нет подружек, которых можно потеснить на пару часиков?

— К сожалению, нет. Почему вам не нравится гостиница?

— Не годится! — тверже повторил тип. — Знаешь, мне пришла в голову пикантная мысль! Ты задержись в танцевальном классе, а я приду, когда все разойдутся по домам.

— Прямо там? — Инге не пришлось играть удивление — оно получилось вполне естественным.

В трубке послышался идиотский смех, похожий на щелканье плохо смазанных шестеренок в какой-нибудь механической штуковине.

— Там, — подтвердил псих. — Необычное место, правда?

— Я не знаю… — неуверенно протянула Инга и взглянула на меня. Я прикрыл глаза: "Соглашайся". — Ладно… Приходите минут пятнадцать десятого.

— Твои дружки точно уже слиняют?

— Точно.

— А мама волноваться не будет, если ты задержишься?

— Я ей скажу, что меня проводят, но по дороге необходимо заглянуть к подруге — взять конспекты.

— Соображаешь, детка! — похвалил домогатель.

— Тяни время, — шепнул я Инге, наблюдая за стрелками своих часов.

— Вы не урод? — поинтересовалась девушка у собеседника.

Вопрос поставил его в тупик, и мы выиграли еще десять секунд.

— Глупая! — неожиданно зло пророкотал псих и столь же неожиданно произнес, почти с человеческой нежностью: — Не сомневайся, я тебе понравлюсь…

Инга лихорадочно соображала, что бы еще такое спросить. Псих сам пришел на помощь.

— Ты меня не надуешь?

— Нет.

— Смотри, детка… Если выкинешь какой-нибудь фокус, то горько пожалеешь!

Сказано было столь зловеще, что и я поежился. У Инги задрожали руки.

— Я не подведу, — с трудом выговорила она. — Как я вас узнаю?

Молодец девчонка! Волнуется, но соображает. Поставила гада в новый тупичок.

— Никак, — проснулся скрежещущий голос. — До завтра!

Инга ничего не успела предпринять — в трубке щелкнуло, и полились короткие гудки. Девушка обессиленно присела на пуфик под полочкой с телефоном. Мать обняла ее за плечи и погладила по голове. Я перемотал пленку в диктофоне и убедился, что разговор записался нормально. Еще через минуту позвонил Никодимыч.