Татьяна Луганцева - Мир вашему дурдому!

— Зачем вы приехали, если не хотите ничего подписывать? — удивился Валерий Алексеевич.

— Это последняя просьба умирающего, и нарушить ее большой грех, — сказала Алиса, решив надавить на Музу.

— А с тобой, Алиса, я смотрю, произошли разительные перемены. Ты все-таки решила остаться с Виталием? Я тебя уговорила? Или это огромные деньги, которые должны были сегодня приплыть к нему? — спросила Муза, расстегивая молнию на втором сапоге. — Извините еще раз!

— Я не понимаю… — стукнул кулаком по столу Виталий.

— А я объясню. Я для этого и приехала! Не зря же… — высморкалась в бумажную салфетку Муза. — Что-то простыла. Думаю, начинать надо издалека.

— Мы внимательно выслушаем вас, только бы прийти к общему знаменателю и остаться всем довольными, — сказал нотариус, занервничав.

— А так не бывает в жизни, чтобы все были довольны! Кто-то обязательно расстроится. — Почему-то Муза на этих словах посмотрела на Виталия и Алису.

Она налила себе из графина воды и удобно устроилась в кресле. Вела она себя совсем не так, как раньше. Взгляд был строгим и холодным.

— Так вот! Издалека и начнем! Например, с лихих девяностых. Чем не начало для криминальной истории? А что, хорошее было время! Беспредельное. Но кто-то остался честным человеком, а кто-то нет. Это зависит не от времени, а от человека! И что я слышу о вашем городе? Да ничего особенного. Все как всегда. Все как везде. Такой же беспредел, такая же братва. Вот возьмем, например, трех парней: Антона, Григория и Петра. Весьма крутые ребята. Бандюганы. Во-первых, они все остались живы, это уже хорошо. Во-вторых, сколотили себе капитал. Откуда взяли деньги, никто не интересовался. И создали они свой бизнес, выкупив весьма доходное дело — гостиницу. Это круто! Пацаны будут уважать! На какое-то время даже затихли, решив, что они бизнесмены. Обзавелись семьями, построили дома, накупили машин, яхт, недвижимости за границей. Но понятно, что криминальная сущность в человеке до конца неискоренима. Возникает ощущение, что если когда-то тебе все с рук сошло, то вообще сойдет и дальше.

— Зачем нам слушать про каких-то бандитов? — нервно спросила Алиса.

— А ты не переживай, я скоро подойду к главному, — ответила Муза, оглядываясь по сторонам. — Да выключите вы кондиционер! Лучше бы окно открыли для проветривания.

— Не открывается. Извините, это мера предосторожности, — вздохнул нотариус, которого, понятное дело, вся эта ситуация напрягала. Ему-то хотелось скорее все подписать, заверить, да и дело с концом.

— И вот приехала ваша покорная слуга в местную гостиницу и чисто случайно наткнулась на подвыпившую горничную. И вот тут взошел на трон Его Величество Случай. Почему она мне доверилась? Отчего ее прорвало? Это мы уже никогда не узнаем в связи с гибелью Людмилы. Я, наверное, внушаю окружающим доверие, если люди в последнее время перед смертью доверяют мне свои тайны.

— Ага! Еще скажи, что тебя ангел поцеловал! — чуть ли не сплевывая на пол, процедил сквозь зубы Виталий.

— Скорее бог брака Гименей пометил! — парировала Муза и, как ни в чем не бывало, продолжила: — Вот горничная Людмила меня и заволокла к себе в каморку и рассказала, что не все чисто в гостинице. Год назад с одинокими девушками случались неприятности. Казалось бы, сказала и сказала. Но если ее потом убили, значит, была в ее словах правда. А ведь тогда меня интересовало только одно — кто мог услышать? Как?! Мы были вдвоем. И ведь совсем я забыла про то, что раньше гостиницы были с прослушками во всех номерах. Следили не только за постояльцами, но и за обслуживающим персоналом, за ними даже больше. С удвоенной силой, чтобы не фарцевали, не вступали в связи с иностранцами, не воровали. И, как оказалось, в комнатке горничной тоже стояла прослушка. Вот у меня здесь есть соответствующее заключение эксперта, — достала бумагу из файла и положила на стол Муза.

Нотариус заинтересовался, но у него и работа такая — интересоваться разными документами.

— И что? — спросил Виталий.

— Это доказывает, что кто-то еще услышал ее признание и, характерно, воспринял его очень серьезно. А еще любой здравомыслящий человек поймет, что прослушать запись не мог случайный человек с улицы. Вот эксперты и нашли в гостинице специально оборудованную комнату, где стояла звукозаписывающая аппаратура. В эту комнату доступ только у начальства гостиницы. Интересная информация? — спросила Муза, но ей никто не ответил. И она, вздохнув, продолжила: — Интересно, наверное, было начальникам наблюдать за сексом проживающих парочек? Такое реалити-шоу. Извращенцы и отморозки, одним словом, что говорить! А еще наблюдать в душе за одинокими и симпатичными девушками. По пьяни возникали разные мысли, и почему-то казалось, что одинокая девушка должна очень радоваться, что на нее обратили внимание, да еще такие крутые ребята — владельцы гостиницы! Это же класс! Они и в ресторан свой же отведут, и напоят бесплатно, да и сексом обеспечат, а то и деньгами. Что в этом плохого? Может, много раз и прокатывало. Думаю, что развлекались начальнички по полной, но хочется-то большего. Но всегда найдутся женщины, которые откажут. Так ведь? Не все же на всё согласны, — вздохнула Муза. — Этим они и подписывали себе приговор. Дурехи, наверное, думали, что не случится ничего плохого, ведь все же не бандиты пристают, а бизнесмены.

— А почему ты при этом всё время смотришь на меня? — забеспокоился Виталий.

— Да нужен ты мне! Я чисто теоретически. Рассказ интересный? — спросила Муза.

— Из области фантастики, — буркнул в ответ Виталий.

Муза не стала с ним спорить, она пребывала в каком-то особом боевом настроении.

— Именно о таких случаях и рассказала Людмила. Может, она стала свидетельницей и корила себя за то, что не помогла, — не знаю. Но ее этот вопрос явно волновал. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке — не зря в народе говорят. Может, ей заплатили за молчание и деньги эти были давно пропиты, а воспоминания мучили ее сердце и мысли? И она захотела немного облегчить свою ношу и поделиться со мной — незнакомым человеком. Иногда легче довериться чужому, чем близкому.

— Конечно! А над тобой-то люди вообще нимб видят в последнее время, поэтому и доверяют, мы уже говорили об этом, — съехидничала Алиса, но Муза на нее не обратила внимания.

— Может, вашим рассказом заинтересуются правоохранительные органы? — стрельнул глазами в ее сторону Валерий Алексеевич.

— Пока обойдемся своими силами. А там всегда успеем привлечь кого и куда следует, — туманно заметила Муза, вставая и начиная прохаживаться по кабинету. — То, что горничная сказала правду о творящихся преступлениях, доказывает ее убийство. За фантазии не убивают, это факт. И видимо, всё было очень серьезно, раз пошли на такое преступление. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что могли сделать с одинокими постоялицами. Правильно — изнасилование! И кто из мужчин хочет попасть в тюрьму по этой статье? Да, не смертная казнь! Но во что тебя там могут превратить? Для некоторых — лучше смерть! То есть измываться над кем-то слабым — это пожалуйста, но если такое же может произойти с тобой, то сразу же — пас! Одно дело — быть известным «быком» в городе, с деньгами и авторитетом. И совсем другое — загреметь в камеру за изнасилование. Братва точно бы не поняла. Жертв оставили жить, ясно, что при условии полного молчания. Девушек запугали, подкупили или пригрозили, что такие сведения принесут только позор и дурную славу. Да и доказать, мол, ничего не сможешь. Много свидетелей, что сама сидела и пила с мужчинами. Никто не принуждал, вместе ушли по доброй воле. А вот свидетелей, что в номер к ней ворвались силой, уже нет. Мол, ничего тебе не доказать, девка. Сиди и молчи! Они и молчали. А вот горничной веры уже не было, раз проговорилась незнакомому человеку. Оставалось что? — сама себя спросила Муза и ответила: — Оставалось одно: узнать, будет ли действовать человек, которому рассказали о бывших преступлениях? Проследить осталось только за ним, так как рассказчик уже никому ничего не расскажет. Как это сделать? А присмотреть непосредственно за этим человеком, подружиться с ним. И сразу же ко мне в номер пришла молодая, симпатичная и испуганная женщина и сказала, что к ней пристают, тем самым подливая масла в огонь и зондируя, вникла ли я в слова горничной Людмилы. Как это было элегантно сделано! — закатила глаза Муза. — Хотя ты же профессионалка! Нет, Валерий Алексеевич, не подумайте ничего плохого. Я тут навела справки и узнала об Алисе много интересного: девочка в семнадцать лет поехала в Москву и сразу, без блата, без денег, без подготовки поступила во все театральные вузы. Ничего так? Талантище! И это странно, Алиса, не так ли, что мне почему-то была рассказана слезливая история об отчислении из медицинского вуза.