Дональд Уэстлейк - Почему я?

— Кто? — произнес Дортмундер в трубку.

— Бенджамин Артур Клопзик, — повторила Мэй. — Они назвали это имя дважды, я даже записала.

— Не Крэйг Как-то там?

— Кто?

— Бенджамин… — и тут он догадался. — Бенджи!

Келп больше не мог себя сдерживать:

— Скажи мне, Джон, — попросил он, наклонившись. — Скажи, скажи мне.

— Спасибо, Мэй, — поблагодарил Джон, и понадобилось еще секунда для осознания, что незнакомое и неловкое ощущение на его щеках это улыбка. — Не хочу сглазить, Мэй, — начал он, — но у меня предчувствие, я думаю, что, наверное, почти точно я скоро смогу выбраться отсюда.

— Я выну стейки из морозильника, — заявила Мэй.

Дортмундер повесил трубку и в течение минуты просто сидел и задумчиво кивал.

— Мэлоуни, — произнес он. — Очень умен.

— Что он сделал? Джон? — Келп от напряжения и досады начал подпрыгивать на месте, расплескивая пиво из банки на колени. — Скажи мне, Джон!

— Бенджи, — ответил Дортмундер. — Коротышка с полицейской прослушкой.

— Что с ним?

— Мэлоуни заявил, что именно он стащил кольцо.

— Бенджи Клопзик? — изумился Келп. — Тот мелкий сопляк не смог бы стащить бумажный пакет из супермаркета.

— Тем не менее. Все указывает на него, верно? На нем ведь оказалась прослушка.

— Теперь все накинуться на него, как раньше на тебя, — согласился Келп.

— Итак, копы утверждают, что он тот парень, который украл кольцо с рубином. Он не сможет вернуться и заявить обратное. Вот и все.

— Но где он сейчас?

— Какая разница? — спросил Дортмундер. — Может быть, на Ближнем Востоке, кубинской части Майами. А может копы убили его и похоронили под своей штаб-квартирой. Где бы он ни был, Мэлоуни чертовски уверен, что никто его не найдет. И это для меня хорошо, — и, потянувшись к телефону с улыбкой от уха до уха, Джон добавил. — Даже слишком хорошо.

Жизнь несправедлива, это хорошо усвоил Тони Костелло. Он чуть было не лишился работы в качестве полицейского специального корреспондента из новостей в 06:00 и все потому, что никто не знал о его ирландском происхождении. Плохо то, что «Костелло», на самом деле ирландская фамилия напоминает итальянскую. Мало того, так его мать еще более усугубила проблему, назвав его именем Энтони. Конечно, многие ирландцы носили имя Энтони, но если объединить такое имя с фамилией «Костелло», то можно совершенно забыть о зеленом килте.

Плюс ко всем бедам Тони Костелло был брюнетом ирландцем, с густой черной шевелюрой, торчащим носом с горбинкой и плотной низкорослой фигурой. Ох, он был обречен.

Если бы можно было открыться, поговорить об этом, возвыситься над этими тупыми ирландцами — например, главным инспектором Фрэнсисом К. Мэлоуни, окунуть его в бочку с дерьмом дельфина — и сказать этим парням «Черт бы вас побрал, я ирландец !». Но он не мог сделать это — предвзятое отношение, пособничество между старыми сотрудниками, вся эта Ирландская Мафия, управляющая Полицейским Департаментом, всегда будет иметь власть, о другом не может быть и речи — и в результате этого все лучшие полицейские, секретная информация и непроверенные данные идут к этому сукину сыну шотландцу, к Джеку Маккензи, лишь потому, что тупые ирландцы думают, что он ирландец.

«Посмотри, какой сегодня прекрасный весенний день!», — воскликнула симпатичная девушка в лифте в субботний полдень, но Тони Костелло было плевать. Его дни в качестве полицейского спецкора были сочтены, их становилось все меньше и ничего нельзя было поделать. Еще месяц, полтора, два месяца бездействия и его со всеми пожитками отправят в Дулут или еще в какое-нибудь захолустье, где есть филиал. И там он будет освещать новости об автомобильных происшествиях или парады на День ветеранов. Может сегодняшний день напоминал весенний, может прошлой ночью зима прощалась проливным дождем, может мягкий ветерок и водянистое солнце предвещали новый сезон, время надежды, но есть ли надежда в сердце Тони Костелло — нет — какая ему разница? Поэтому он нагрубил симпатичной девушке, которая остаток дня выглядела растерянной, и тяжелой походкой по коридору мимо очень занятых сотрудников телевидения направился в свой отсек. Там у Долорес, их общего на пять журналистов секретаря, он спросил:

— Есть сообщения?

— К сожалению, Тони.

— Конечно. Естественно нет. Никаких поручений. Кому надо звонить Тони Костелло?

— Не падать духом, Тони, — сказала Долорес кратко, но по-матерински добро. — Прекрасный день. Посмотри в окно.

— Могу выпрыгнуть через окно, — пожаловался Костелло и зазвонил телефон.

— Ну и ну.

— Ошиблись номером, — предположил журналист.

Но секретарь ответила:

— Линия мистера Костелло.

Костелло смотрел, как она прислушивается, кивает и ее брови ползут вверх, затем она возразила:

— Это какая-то шутка, мистер Костелло слишком занят…

— Да, — поддержал Костелло.

Долорес снова прислушалась. Она выглядела сначала заинтересованной, затем заинтригованной и в конце рассмеялась.

— Думаю, что вы должны переговорить с самим мистером Костелло, — ответила девушка и нажала кнопку удержания.

— Судья Кратер, — предположил журналист. — Его похитили марсиане, и все эти годы он провел на летающей тарелке.

— Близко, — ответила Долорес. — Звонит мужчина, который ограбил Ювелирный Магазин Скукакиса.

— Скукакис… — название показалось знакомым, а затем его осенило. — Срань господня, это там, где украли Византийский Огонь!

— Именно.

— Он говорит, он говорит, что он…хм, хм, Кактамего ? (Из-за того, что Костелло не был на «ты» с ребятами из штаб-бюро, он в большинстве случаев узнавал новости по радио. И в машине по дороге в центр он услышал сообщение Мэлоуни. Ах, каждый дюйм пути тяжело давался Тони Костелло.)

— Бенджамин Артур Клопзик, — напомнила секретарь. — И он заявляет, что является грабителем. В качестве доказательства он привел описание магазина.

— Сошлось?

— Откуда ж я знаю? Никогда не была там. В любом случае, он хочет поговорить с тобой о Византийском Огне.

— Может, хочет вернуть награбленное, — слабая улыбка коснулась губ Костелло, и он стал немного похож на ирландский торфяник (или итальянское болото). — Через меня, — сказал он изумленно. Разве это возможно? Через меня!

— Поговори с ним.

— Да. Так я и сделаю, — Костелло присел за стол, включил запись звонка и поднял трубку: — Тони Костелло, слушаю.

Низкий голос с легким эхом, как будто из туннеля или наподобие этого сказал:

— Я тот парень, что ограбил Ювелирный Магазин Скукакиса.

— Понятно. Клоп…хмм…

— Клопзик, — напомнил голос. — Бенджамин Артур…Бенджи Клопзик.

— И у тебя Византийский Огонь.

— Нет.

Костелло вздохнул; надежда улетучилась, снова.