Дональд Уэстлейк - Почему я?

— Хорошо. Было приятно с тобой пообщаться.

— Подожди, — сказал Клопзик. — Я знаю, где он.

Костелло колебался. Все напоминало шутку или телефонное хулиганство за исключением одного: голоса Клопзика. Грубый голос, усталый, проигравший много сражений, чем напомнил Костелло самого себя. Такой голос не будет шутить, не будет выкидывать глупые фокусы ради забавы. Поэтому Костелло оставался на связи.

— Где он? — спросил журналист.

— По-прежнему в ювелирном магазине, — ответил Клопзик.

— До скорого, — произнес Костелло.

— Черт побери, — голос Клопзика прозвучал действительно сердито. — Что с тобой? Куда ты собрался? Разве тебе не интересна эта проклятая история?

И это задело Костелло:

— Если есть история, — сказал он, — то, естественно, интересна.

— Тогда перестань прощаться. Выбрал я тебя потому, что заметил по ТВ и мне кажется, что ты не любимчик копов, как тот парниша Маккензи. Ты понимаешь, о чем я?

Костелло проникся симпатией к этому незнакомцу:

— Безусловно.

— Если я поделюсь информацией с Маккензи, он тайно передаст ее копом, а те конфиденциально займутся делом, а я по-прежнему буду сидеть в пробке.

— Не понимаю.

— Все висят у меня на «хвосте», — объяснил Клопзик. — Они ищут парня, что очистил ювелирный магазин, думают, что я прихватил и рубин. Но это не так. После того, как ты получишь рубин, я хочу широкой огласки, чтобы каждый знал, я никогда не брал кольцо, так что, все от меня отцепятся.

— Начинаю вам верить, мистер Клопзик. Продолжайте.

— Той ночью я проник в магазин, — начал Клопзик. — Должно быть сразу после того, как они положили рубин в сейф. Я никого и ничего не видел, я не очевидец. Я просто вошел, открыл сейф, взял то, что хотел, увидел тот большой красный камень на золотом кольце и засомневался в его подлинности. Поэтому положил его на место.

— Подождите, — вмешался журналист. — Вы хотите сказать, что все это время Византийский Огонь находился в ювелирном магазине? — он заметил как на него, открыв рот, уставилась Долорес.

— Именно, — ответил Клопзик, искренне. — И это несправедливо. Из-за кольца испортились отношения с моими друзьями, я стал объектом полицейской облавы, лишился дома…

— Подождите, стойте, — Костелло смотрел на Долорес удивленными глазами, теперь он убедился, что имеет дело с честным, правильным грабителем. — Не могли бы вы сказать, где именно вы видели Византийский Огонь?

— Конечно. В сейфе, в лотке в нижнем правом углу. Представляете, такой лоток, который выдвигается как ящик. В нем еще много небольших золотых заколок в форме животных.

— Вот где вы нашли его.

— И там его оставил. Крупный красный камень наподобие той подделки, что выставлена в небольшом магазинчике в южной части Озон-Парк, верно?

— Да, — согласился Костелло. — Значит, полицейские и ФБР, ей-богу, полиция и ФБР — все ринулись к тому магазину, обыскали его и никто из них не нашел кольца, а оно там было все это время!

— Точно, — ответил Клопзик. — Никогда не брал его. Лишь прикоснулся к нему.

— Посмотрим, — и Костелло почесал свою голову через густую черную шевелюру. — Готовы ли вы дать интервью? Мы скроем ваше лицо.

— Я вам не нужен. Дело в том, что я никогда и не имел отношения к этому рубину. Слушай, магазин сейчас пуст, закрыт, там даже нет охранной полиции. Вот, что ты сделаешь, я думаю, что ты должен сделать, если не возражаешь, я дам тебе совет…

— Ничуть, никоим образом.

— Это, конечно, твое дело.

— Дай мне совет, — просил Костелло.

— Хорошо. Мне кажется, тебе следует пойти туда с женой Скукакиса или того, у кого есть ключи и комбинация от сейфа, захватить с собой камеру и снять камень, лежащий на лотке.

— Мой друг, — сказал сердечно Костелло, — как я могу отблагодарить тебя…

— О, это ты делаешь мне одолжение, — прервал Клопзик и раздались гудки, он отключился.

— Боже Боже Боже, — воскликнул Костелло.

Он повесил трубки и начал задумчиво кивать.

— С того, что я услышала, он никогда не брал его.

— Оно по-прежнему там, — Костелло посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами и с надеждой. — Долорес, я ему верю. Этот сукин сын говорит правду. И я собираюсь бить Византийским Огнем до крови зубы тех грязных ублюдков из штаб-квартиры. Дай мне — и он замолчал, нахмурился и собрался с мыслями. — Скукакис в тюрьме, остается его жена. Найди ее. И выпиши разрешение на удаленное устройство. Ах, да и еще кое-что.

Долорес остановилась на полпути к двери, за которой располагался ее стол.

— Да?

— Ты оказалась права, — сказал Тони Костелло с широкой счастливой улыбкой на лице. — Это прекрасный день.

Во время новостей в 18:00 Дортмундер все еще находился в туннеле, так что повтор он посмотрел только в 23:00. После этого выпуска новость стала общеизвестной, напряжение спало и Дортмундер, свободный, сидел в своей гостиной на собственном диване и удовлетворенно смотрел свой собственный телевизор. Копы, мошенники, террористы и шпионы, все куда-то пропали, занялись своими делами. Дортмундер, наконец-то, вышел наружу.

После серьезного полицейского рейда в «Баре и Гриле» вчера вечером, сразу же после того, как шпионская аппаратура Бенджи Клопзика перехватила радиосигнал, его закрыли на ремонт, поэтому Дортмундер согласился, чтобы отложенная встреча с Тини Балчером состоялась здесь, в квартире, сегодня, но с одним условием.

— Мне нужно посмотреть выпуск новостей в 23:00.

— Конечно, — ответил по телефону Стэн. — Мы все будем смотреть.

Так они и сделали. Стэн Марч, массивный, рыжеволосый парень с веснушками на руках, прибыл первым незадолго до одиннадцати часов со словами:

— Я был в Квинсе, так что направился по Куинс-бульвар и по 59-ой стрит, затем сошел по Лексингтон-авеню.

— Угу, — поддержал Дортмундер.

— Самое главное, — продолжил Стэн, — не нужно сворачивать на 23-ю, как это делают все. Нужно ехать по Лексу до конца и вокруг Грамерси-парк по Парк-Авеню, минуя кучу светофоров, трафик и намного проще сделать правый поворот на Парк.

— Запомню, — сказал Дортмундер. — Хочешь пиво?

— Да, можно, — согласился Стэн. — Приивет, Келп.

Келп сидел на диване и смотрел окончание повтора прайм-тайм.

— Как дела, Стэн?

— Я купил машину.

— Ты купил машину?

— Хонду с двигателем от Порше. Летает. Нужно выбрасывать парашют, чтобы остановить ее.

— Верю тебе.

Только Дортмундер вернулся с пивом для Стэна, как раздался звонок в дверь. Пришел Ральф Уинслоу и Джим О’Хара, двое парней, с которыми Джон познакомился в ту неудачную встречу в «Баре и Гриле». Все поприветствовали друг друга, и Дортмундер направился на кухню за очередным пивом. Вернувшись, он угостил их напитками.