Лора Ванхорн - Выход зубной феи

Марина скривила богато раскрашенные губы, но неприкрытое мужество Назара ее все же впечатлило. Женщины уже пошли провожать героя до лестничной клетки, когда вой завис на высокой ноте, резко оборвался, и всю школу заволокла плотная, осторожная тишина. В этот момент Вишневская чисто машинально посмотрела в окно и заметила канувшую в куст боярышника фигуру Поленко.

"Жив, курилка", — отметила про себя физик и тут же нашла объяснение этому странному явлению: "Дуракам везет. Не оглох, зато обосновался на природе." — а вслух просто заметила:

— Берин, вам надо было на государственной скорой работать: выезжаете, когда клиенту уже памятник успели обмыть. Но давайте таки сначала обсудим. Как вам, за что так дребезжали наши молоточки в ушах? От этого зависит, с чем идти вниз.

— Ага, ведь можно просто дождаться, когда вообще идти будет не надо, — саркастически усмехнулась Тухтидзе. — Может, там Настасья ведет неравный бой. У вас совесть есть?

Вишневская повернулась к биолгичке с видом пинчера, ужаленного клопом:

— Совесть из меня выжимать не советую. Она слишком нежная, на люди не показывается. Я о деле! Сначала поговорить, а потом пойдете делать хорошо Анастасии Борисовне.

Химик, которому не очень-то хотелось спускаться, с радостью ухватился за предложение подумать, поразмыслить, составить план кампании и перенести на никогда то, что нужно было сделать прямо сейчас. Он выразил полную готовность командовать операцией и взять на себя всю опасность принятия острых решений. Но полководцу в Назаре суждено было умереть, едва зачавшись: лестница зазвенела каскадом цокающих каблучков и с четвертого этажа на инициативную группу обрушилась истерическая лавина молоденьких преподавательниц словесности.

— Настя…Звонила…Там Настя…Тихон Гаврилович…Помощь! — наперебой загалдели девушки. — Скорей!

Назар Никонович замер, как напомаженный культурист из голливудского боевика. Положение складывалось патовое: стайка прелестниц умоляли его о спасении не пойми, чего; внизу зиял мрак неизвестности, пусть теперь и без звука, а сзади наседали гарпии. В этих случаях в американском кино на помощь приходят высшие силы, оставляя прямо под ковриком у двери героя ящик с гранатой или забывая в его авто обрывок карты с телефоном и точным адресом сокровищ. В суровых российских реалиях посланником небес стал медик Максимович, который вдруг образовался в пролете второго этажа и скучным голосом сказал:

— Там Тихон утопился. А сейчас женщина топится. Еще и говорит, помогите ей. А я врач, я клятву давал. Я в таком деле не могу помочь. Кто у вас здесь самый беспринципный?

По всему выходило, идти надо Назару. От переизбытка волнения он еще раз пожал Марине руку, что чуть было опять не отложило поход надолго, и сбежал по лестнице вниз. Шаги его оборвались где-то на первом этаже и снова наступила тишина. Прошло пять, затем десять минут, но химик не возвращался. Амалия Петровна, все это время диктовавшая в радионяню задачи своему классу, поставила рацию на подоконник, разместила напротив песочные часы и, лязгнув в динамик: "Считайте! Приду — проверю", бойко зашагала по лестнице на первый.

Прошло еще минут семь, а вестей с места событий не наблюдалось. Тут не выдержала Вишневская. Щелкнув пальцами, обширная красавица сорвалась с места и понеслась по пролету, обтекая ступеньки пухлыми в ямочку ногами. Тяжелая поступь оборвалась где-то на дальних ступенях и снова наступила тишина. Немного поколебавшись, Марина побежала вслед за физиком, перегибаясь через перила и тщетно пытаясь высмотреть, куда же все запропастились. Спустя некоторое время Кондрат, пробурчав себе под нос что-то про массовый психоз и диссертацию, тоже устремился на первый. Минуты текли, но никто не возвращался. Деятельная натура Динары Ефимовны не могла больше выносить неизвестности. Пометавшись по узкому пяточку лестничной площадки и как следует расспросив молодых учительниц русского, она принялась выяснять, зачем звонила Настя. Кое-что наковырять удалось, хотя молодежь посекундную раскладку переговоров предоставить затруднялась. Вместо этого девицы галдели, как начинающий петь, но опытный пить грузинский хор.

Связь была плохая и в трубке трещало, и ничего почти не было слышно, кроме того, что Тихон Гаврилович не дышит, и что нужна помощь и почему-то аварийная служба. А потом звонок оборвался и телефон совсем-пресовсем не отвечал, и учительницы подумали, что Тихон, пожалуй, что-то сделал Насте своими поделками, ведь взорвалась же в прошлом году его ультрасенсорная сигнализация, и незадачливые воры его сначала чуть не посадили, все-таки травма на производстве… Зато теперь они в Москве зашибают огромные деньги в мафии вокзальных инвалидов. Вроде, даже подарок Квазимодышу присылали.

Англичанка поняла, что для здоровья полезней будет пройтись, чем вникать щебет перепуганных учительниц. Она назначила прячущегося где-то историка за старшего — все-таки мужчина — и отправилась вниз. Широкие лестницы со стертыми ступенями блестели венгерским сервелатом, в большие окна лился мягкий свет осеннего солнца, а за окнами у стоянки Поленко отчитывал какого-то незнакомца. Ясно было, что жизнь школы проходит мимо него и чрезвычайное происшествие придется ликвидировать без директора. Динара Ефимовна фыркнула на этого фальшивого смельчака и открыла двери первого этажа. И ахнула: обещанный медиком психоз был в самом разгаре.

Как это сплошь и рядом случается с психиатрами, расстройство сознания захватило уже самого Максимовича. Он ползал на четвереньках вдоль плинтуса под доской почета и иногда прикладывай лицо к самому паркету. У стенки под расписанием со сложенными на груди руками лежал трудовик. Анастасия Борисовна и Кондрат елозили рядом с ним по полу и щупали досочки, с большим интересом проводя ногтем по щелям. Остальные пропавшие сгрудились у преподавательского туалета и сосредоточенно бросали в унитаз не предназначенные для этого предметы. Химик при этом простукивал санфаянс со всех сторон и возмущенно чертыхался.

— Нет, не достать! Далеко ушли, заразы, — Берин выпрямился, отер пот со лба и тут заметил испуганно вжавшуюся в стенку Динару. — О, милости просим! Нам как раз нужно подкрепление. Переведите нам, что говорит этот лишенец, — Назар указал неподвижного Тихона. Тот вдруг сразу же открыл глаза и вмешался:

— Шапи вы ышеес! Иа повхгахахший!!

Берин утвердительно кивнул и перевел глаза на англичанку:

— Ну, Динара Ефимовна, вы у нас знаток зарубежных наречий. Мне мерещится что-то индийское, "Пхай-Пхай", например. Хотя Марина утверждает, должно быть "Джими-Джими". По-вашему, что там лопочет этот Рабиндранат Тагор?