Лора Ванхорн - Выход зубной феи

Заммэра неожиданно для опера побледнел до просвечивания анатомии черепа. Юродствующий чекист был фигурой более мрачной и многообещающей, чем Черная метка пирата Сильвера или средневековый дядька в красном колпаке до шеи и с топором. Хозяин кабинета понял, что надежды нет, и совсем скоро он узнает главную тайну имени товарища Дзержинского: есть ли жизнь в застенках Лубянки или нет. А пока стоило предпринять последнюю попытку вытащить неповинную ни в чем, кроме ангельской красоты, Веронику из бездушной мясорубки людей в сером.

— Чем же она вам мешает? — тихо выдохнул мужчина. — Она больше не будет, я ручаюсь.

«Как запуган-то, а? — сочувственно подумал милиционер. — Бьет она его, что ли? Да вот прямо этим бочонком в оборочках. А ведь красивая женщина! Ей бы на работу пойти, в цветочный магазин или шпалы укладывать, где там у нас одни бабы трудятся? Глядишь, дома бы по струнке ходила от общественно-полезной усталости. А так с жиру бесится». Вслух же опер сказал:

— Это вы невозможное обещаете. Гражданка, я так смотрю, не очень настроена больше не быть, даже наоборот. Вы здесь долго собираетесь ребенком спекулировать? — Катанин окончательно стряхнул с себя остатки послеобеденной неги и теперь профессионально работал со свидетелями. — Не скроешься от вас. Пришли здесь, видите, у руководства совещание, так подождите, как порядочная!

— С бесом в ребрах у вас совещание! — ловко отбила подачу Вероника. — Деточку вообще не трогайте. Я ее сейчас могу отпустить и вынуть пряник изо рта, вам же хуже будет. О чем вы здесь в таких позах договариваетесь? Не удивлюсь, если у вас под столом коньяк! Или еще кто похуже.

— Вероника! — еле слышно захрипел Владимир Михайлович, пытаясь предостеречь дражайшую половину от панибратства с высшими силами. В запале интенсивной перепалки мама Марточки не обратила на легкий треск с того конца стола никакого внимания и продолжала наседать на опера.

— Я уже с одним таким хамом на днях встречалась! Знаете, что с ним сталось? Пропал, предварительно бросив жену, малолетнего кота и все имущество, включая труп мужчины, причиненный к его авто по неосторожности. Вся милиция страны его теперь ищет! Я вам не завидую.

Катанин с облегчением понял, что диалог наконец-то вышел на оперативный простор и сейчас их небольшой междусобойчик, наконец, прольет свет на преступление номер один по его участку. В добрых традициях этого дела очередная свидетельница сразу же брала все подозрения на себя, не скрывая ни злой умысел, ни предварительный сговор. Супруг тоже хорош: полностью признал вину благоверной, правда, пообещал, что на дальнейшие подвиги можно не рассчитывать. Дело сшивалось. Виталий еще больше выгнул грудь и громко сказал:

— И я. И я тоже ищу.

— То, что вы ищите, в приличных домах детям до восемнадцати не показывают, — Веронику не на шутку взбесил этот кресельный утопленник, сияющий исподним сквозь легкомысленное отверстие в брюках. Ясно, почему Михаил Владимирович сидит, до краев наполненный раскаянием и какой-то темной отрешенностью: этот короткоштанишечник рушит его натуральные идеалы и учит плохому. Женщина пошла в прицельную атаку на гостя:

— Вы зачем науськали Мишеньку секретаршу уволить? До нее дольше двенадцати минут никто на этой должности не работал, и именно из-за вас, неуравновешенных просителей.

Катанин нехорошо заулыбался:

— Это, положим, вы себе льстите, спихивая неуравновешенность на посетителей. При мне никто никого не увольнял, разве что муж ваш шамкает самоотвод по состоянию здоровью. Послушайте, как он странно дышит! — тут опер широкой дугой руки указал на заммэра и замер от удивления: чиновник уложил голову на стол и не шевелился.

Весь этот кавардак, бремя государственных забот и любовный марафон в шестьдесят два года привели к закономерному результату: обладатель всего этого счастья устал и не смог более выдерживать атмосферного давления. Что-то одно надо было сбросить, как ставший ненужным бурдюк с вином в пешем путешествии по Кавказу: понятное дело, что путнику все пригодится, только ему потом не хватит сил для свежих впечатлений. Михаил Владимирович предпочел бы отказаться от жизни, чем от Вероники с дочкой, только жизнь его тоже не желали с ним прощаться. И посему послала своему временному владельцу отрезвляющий обморок на пару минут, чтобы ценил и помнил, когда очнется. Урок оказался открытым: уяснить истину успели и супруга, и опер, пока носились вокруг недвижимого тела с водой, бутылкой Нарзана, подарочным виски и шоколадными медальками из Марточкиных запасов. К реанимационным мероприятиям тут же присоединилась Оксана. В ход пошла перекись водорода, которой секретарша размахивала под носом у шефа, объясняя это тем, что водород Херосиму не просто поднял, а даже в воздух подбросил, ну а кись, то есть кислое — оно всегда полезно, витамин С в конце концов.

Через мгновение заммэра очнулся будто в раю: прекрасная Вероника порхала вокруг него со всякими вкусными бутылками, Марточка рисовала что-то умильное в своем альбоме, а секретарша, высунув от напряжения язык, изучала инструкцию к аптечке первой помощи. Ужасный чекист будто испарился. Михаил Владимирович облегченно вздохнул: пригрезилось. Все-таки права его драгоценная супруга — надо отдыхать больше. Вот сейчас разгребемся с закупками и на Алтай, в баньку, да молоко парное, да мед с разнотравья и будешь, как новенький. Это сладкое видение дрогнуло и разошлось осколками, как стеклянная витрина, в которую в очередной раз въехал суперагент и супер-водитель Джеймс Бонд, только сейчас не рассчитал Катанин.

Его брюки уже можно было продавать как две независимые юбочки-дудочки, настолько далеко зашла проблема со швом, посему стеснительный Виталий, скрестив ноги увереннойбуквой Х, стоял у окна, наполовину завернувшись в портьеру. Оттуда он подал реплику очнувшемуся чиновнику:

— Михаил Владимирович, что вы можете сказать об исчезновении Поленко Л.С.?

Заммэра непонимающим взором уставился на неприятного визитера, прикидывая, что же тот пытается повесить на него в этот раз. Фамилия отзывалась каким-то дискомфортом, на вроде лопнувшего на днях прыща подмышкой: нарывало, но уже затягивается. Чиновник решился на разведку боем и спросил в лоб:

— Кто это? И по какому поводу вы спрашиваете об этом меня?

Виталий, как Шехерезада на свидании у султана, таинственно взмахнул бровями из-за вуали занавески:

— Исключительно по любопытству интересуюсь и не только у вас. Там еще убийство затесалось. Участвовали?

Мясистые щеки чиновника пошли мелкой рябью. Вероника же отрицательно поводила пальчиком, потом стремительно поднесла его к губам и вся зазвенела хрустальным смехом: