Макс Акиньшин - Тридцать восемь сантиметров

Вот оно что! Китообразный, оказывается, ни много ни мало – Мими! Меня, едва не взорвало смехом. Мими! Ее счастливый Мими оглушительно высморкался, ловко уворачиваясь от содержимого мясистого носа.

-Это значит, ох…льно, дарлинг.

-Надень свою синюю рубашку, она тебе очень идет, – жеманно произнесла Носорожиха.– и белые брюки, помнишь, ты надевал их..в прошлом месяце?

Она старательно избегала упоминания о госпитале. У нее большое сердце, такое же, как у Его величества. Бившееся где-то там, под слоями сала. И я ей нравился. Этот странный русский с запутанной биографией. Растрепанный, с воспаленными глазами. Покосившись на изможденную жертву паразитов, зажатую в ее лапе, я пошлепал наверх, оставив голодных супругов Моба на попечение тиа Долорес.

Интересно, придет ли Кони? Ворот рубашки топорщился. Аккуратно расправив его, я глянул в зеркало. Из него на меня смотрел только что вылупившийся птенец попугая. Волосы, сбритые в клинике, уже отросли, но неровно. Там где были наложены швы, они щетинились. Под глазами пролегли глубокие тени. Пальцы.. На руки я смотреть избегал. В общем, вид был тот еще. Совершенно не боевой.

«Я хочу тебя увидеть, Макс».

Я. Хочу. Тебя. Увидеть. Я повторил это про себя, разделяя слова паузами. Звучало обнадеживающе. Было мало женщин, которые хотели меня видеть. Еще меньше было тех, кого хотел видеть я сам. Я вздохнул. Снизу раздавались голоса, куда вплетался знакомый перхающий кашель. Прибыли великие больные этой части вселенной – супруги Рубинштейн.

-С днем рождения, Макс, – развалина делал мне многозначительные таинственные знаки, около него терся еще какой-то полуистлевший манускрипт, облаченный в твидовый горчичный пиджак с заплатами на локтях. Он с легкостью мог оказаться дедушкой нашего ископаемого. Предком, прибывшим из далекого прошлого на паровой машине времени. Такой – с искрами из котла, установленного под задницей путешественника. С истошным свистом по прибытии. Что-то из фильмов братьев Люмьер, только в современной озвучке. Тот факт, что легкий ветерок продувающий веранду домика не сдул его как пепел со стола, вызывал удивление.

Уксусная миссис Рубинштейн легко поцеловала меня, обдавая запахом всех болезней и лекарств вместе взятых. Ни один из приятелей благоверного ей не нравился: толстяк – казался вульгарным, а я безумным, только по одной причине – я был здоров как бык и у меня ничего не болело. А если у человека ничего не болит, то в ее миропонимании это был совсем бесполезный фрукт. Вроде пятой ноги у собаки. Сейчас она относилась ко мне с большей теплотой, чем обычно, потому что я напоминал больного туберкулезом в терминальной стадии, у которого вырвана половина комплекта ногтей.

– Тебе нужно смазывать швы облепиховым маслом, – посоветовала Руфь Рубинштейн с интересом разглядывая мои пальцы в полосах фиолетовых шрамов. Их она даже потрогала с каким-то радостным трепетом.

Жаль, что у тебя нет ишиаса или на худой конец грудной жабы, читалось в ее глазах. В ответ я вежливо улыбнулся. Обязательно, миссис! Когда-нибудь я их заимею, и все станет на свои места. Отпущу усы и буду полоскать их в почечном чае, как твой сохлый благоверный. Подожди пару десятков лет.

Верно истолковав мою улыбку, жена трилобита поджала губы и пристала к Рите громко обсуждавшей с тиа Долорес способы приготовления телячьих почек. Толстуха хлебала джин и размахивала руками как мельница.

-Три! Три чайных ложки кориандра, Долли! – запахи, доносившиеся в гостиную из кухни, заставляли ноздри миссис Мобалеку трепетать. Сегодня тетушка превзошла сама себя. Супруга Рубинштейна взяла с места в карьер и тут же вставила свои соображения.

-Кориандр необходимо использовать аккуратно, он разжижает кровь, Рита. Я кладу мистеру Рубинштейну полторы и он потом жалуется на печеночные колики. А они, как известно, происходят от….

В ответ раздалось раздраженное мяуканье, а потом шипение, Толстуха слишком сильно прижала питомца к объемной груди.

– Это САМ Уилбрахам Фодергил, Макс! – проводив жену взглядом, инспектор отдела расследований Мозес Рубинштейн в волнении завертел во рту вставную челюсть. С таким талантом, он смог бы собрать там кубик Рубика всего за пару минут. Ветхий субъект с зубодробительным погонялом, безучастно таращил глаза, с тем самым видом, будто уже умер и наблюдал земную жизнь с орбиты. – Вы не знакомы?

-Нет, Моз.

– Это бомба, Макс, просто бомба. Я показал ему отчеты медиков, ну, те, что ты мне дал. И знаешь что узнал? Нет? Где Эдвард? – я пожал плечами, что еще может делать Мастодонт в предобеденное время, как не шариться по кастрюлям на кухне? За это ему не раз влетало от миссис Лиланд, которая сейчас была увлечена разговором с дамами.

-Зови его срочно! Слушай, я, конечно, извиняюсь, сегодня твой день рождения. Но профессор утром улетает лечить камни в печени. Мы должны его послушать. Это просто невероятно. Можешь себе представить?

Он схватил меня за рукав и принялся рассказывать.

– Представь, Макс! Это целое научное открытие! Они выращивают эти вирусы и заставляют болезнь работать на себя! Там особые условия и питательные среды, старина Уилбрахам мне все объяснил. Нет, ну я подозревал, что такое возможно. Еще в прошлом году миссис Рубинштейн читала в медицинском журнале, что потливость ног можно излечить на генетическом уровне. Там разрабатываются особые бактерии в порошочке, его нужно разводить по три части на стакан воды. Это строго нужно соблюдать, что бы не вызвать передозировки. Пару месяцев и ты здоров. Еще есть оксид куркумина, почитай в интернете, они там каждый день что-то изобретают. Берут вирусы, режут на части, а потом склеивают. Тебе не кажется, что здесь прохладно? Нет? Я не взял с собой парацетамол!

Старина Уилбрахам мне все объяснил. Вот так. Пришелец из прошлого прилетел к нам на паровой тяге и решил все загадки. Разволновавшись, окаменелый нес глубокомысленную и непонятную ахинею с самым серьезным видом.

– Оксид куркумина в чистом виде лечит запоры, Макс! Там проводили тестирование на добровольцах, результаты более чем положительные. Да. О чем я? В общем, помнишь там написано про инъекции? Ну, что их не было? Этому есть совершенно понятное научное объяснение.

От него несло какой-то спиртовой настойкой. Вынести что-то полезное из этого словесного мусора было невероятно сложно. Поэтому я понимающе хмыкнул и отправился извлекать толстяка из ворчестерского соуса. На этот цирк ему стоило посмотреть, хотя бы в плане общего развития.

Мистер Эдвард Мобалеку оторванный от кастрюль тиа Долорес раздраженно влетел на веранду.

-Мозес,– с укором произнес его толстое величество.– Я даже не допил аперитив.