Иоанна Хмелевская - Зажигалка

— Я познакомился с полицейским фотографом, — сказал Собеслав. — Возможно, кое-что удастся узнать от него. И вот еще что, Майда… Вы тоже слышали? Мне показалось, Пасечники назвали фамилию Майда. Где-то я уже слышал ее. Надо будет с сестрой поговорить.

— Поговори, поговори, — обрадовалась Юлита. — Может, она что-нибудь знает о зажигалке?

А я высказала предположение, что полиция озолотила бы нас, сообщи мы им все подслушанное из разговора Пасечников. Чуяла я, что чем-то нехорошим от них несет, может, просто контрабанда? Какая жалость, что дело ведет не Гурский. Уж с ним я бы могла поговорить начистоту…

— У нее остались на плечах следы, — сообщил Вольницкому патологоанатом. — Они появились перед смертью, если бы она прожила дольше, превратились бы в синяки…

— А ты не мог бы сказать это по-человечески?

— Ладно, попытаюсь растолковать некоторым бестолковым. Итак, прима — на плечах, противник держал ее крепко и отталкивал…

— А ты откуда знаешь, что именно отталкивал, а не просто держал или тянул к себе?

— По следу большого пальца, самого сильного, если бы тянул, пальцы сложились бы по-другому, вот так… — Он схватил Вольницкого и на нем показал, как именно. Комиссар не сопротивлялся, хотя доктор чуть не загнал его в умывалку. Во всяком случае, расположение оставленных пальцами следов понял. — Второе: следы на грудной клетке… ну, чего испугался? Я больше не собираюсь на тебе демонстрировать.

— Потому что я понял. Я на тебя не бросаюсь…

— О, усек. Правильные ассоциации, опять же — ее отталкивали. В протоколе я тебе всего этого не напишу, но сейчас выскажу частным образом. Итак, следы отталкивания на грудной клетке. И третье — удар! Самое главное. Сильный удар повыше грудины, почти в шею, кулаком. Повреждено дыхательное горло. Этот удар должен был отбросить ее назад с такой силой, что она упала с размаху. Если бы не угодила на угол батареи, ударилась бы затылком, но она грохнулась на чугунную окантовку батареи, так что сломала шейные позвонки. Была жива еще несколько минут, и следы успели появиться, едва заметные, но бесспорные.

— Я тебя правильно понял: на убийцу нападали, он отталкивал нападавшего, пока не потерял терпение — потому и врезал как следует?

— Именно так. Насколько мне известно, нападала женщина? Я не знаю, какая там создалась ситуация, но драки не было, они не дрались. Мне так и представляется баба, которая пристает к мужику, а тот сопротивляется. Джентльмен, чтоб ему… не врезал ей по морде, только, злой как черт, все отталкивался. Вот какая картина вырисовывается.

— Так и напишешь?

— Немного другими словами, но вывод любой дурак сделает однозначный.

Учитывая то, что следователю было уже известно о приставаниях Майхшицкой к садоводу, нарисованная доктором картина ее смерти казалась весьма вероятной.

Теперь он бросился в лабораторию.

В нормальной ситуации он получил бы результаты экспертиз не раньше чем через два дня, но эмоции — дело заразительное, эксперты отложили все прочие дела и выдали Вольницкому результаты вне очереди. Видимо, Вольницкий излучал раздирающее его нетерпение, которое передавалось окружающим. И в результате первую информацию получил еще в тот же день: там действительно был их первый покойник, Мирослав Кшевец!

Больше всего отпечатков пальцев оставила несчастная жертва. Более ранние переплетались со следами какой-то другой женщины с твердыми мозолистыми руками, по всей вероятности уборщицы.

Эти отпечатки чаще всего попадались в ванной, в кухне, на пластиковых рукоятках щеток и метелок с совочками. А самые поздние отпечатки пальцев покойной перемежались со следами пальцев Мирослава Кшевца. Сам он не слишком много их оставил. В основном в ванной, в комнате, немного в кухне. Больше никуда не заходил.

Следы обуви, тщательно обработанные, свидетельствовали о том, что в квартиру вошли два человека, один в женских туфлях на каблуках, второй в спортивной теннисной обуви, после чего обе пары заменила другая обувка: нормальные мужские ботинки на обычной подошве и женские туфли на высоких тонких каблуках с мягкой подошвой, из разряда домашней обуви. Больше всего пол был затоптан в одном месте, приблизительно в середине комнаты, и, если бы не труп на батарее, можно было бы думать, что двое, мужчина и женщина, танцевали на ограниченном участке пола.

Танец Вольницкий исключил.

И еще одно доказательство, чрезвычайно важное. Зараженная безумной спешкой комиссара, лаборатория сразу же изучила волосы нового трупа. И те три волосинки, которые обнаружили на одежде покойника, оказались принадлежавшими новой жертве нападения. Выходит, ни одна брюнетка не была в близком контакте с паном Мирославом, отпадала наиболее подозрительная девица в красном жакетике.

Вольницкий почти примирился с этим. Он прекрасно представлял те сцены, которые разыгрывались в квартире покойной. Каким-то непонятным способом Майхшицкая заманила к себе Кшевца, вот только непонятно, как ей это удалось.

И в тот момент, когда он ломал над этим голову, зазвонил его сотовый. Со следователем хотел говорить водитель полицейской машины техников.

Заикаясь и повторяясь от смущения, он сообщил следующее.

Он уже сидел в кабине своей машины, техники заканчивали работу, вот-вот выйдут. И тут к нему подошел паренек и с горящими любопытством глазенками спросил, что тут случилось. Узнал, что ничего не случилось и не его это дело, обиделся и повернулся, чтобы уйти, да, к счастью, водителю вспомнился разговор следователя с доктором, причем комиссар жаловался, как трудно в этом районе найти свидетелей, раз-два и обчелся. Он окликнул мальчонку, велел не дуться, но и не болтать, а ему, в виде исключения, он, шофер, скажет, что случилось. Да, случилось, только не сегодня, а в прошлое воскресенье. Мальчик был польщен, что ему доверена такая тайна, слушал с горящими глазами, и в свою очередь кое-что сообщил шоферу, видно, неглупый паренек попался. Живет он тут же, в последнем доме, и в воскресенье, когда шел к себе домой, вот тут из машины вышли два человека. Он обратил внимание потому, что мужчина был в теннисном костюме, здесь у них это редкость, знаете, во всем белом, а женщина сильно хромала. Теннисисту было очень трудно и ее вести — она совсем на нем повисла — и нести довольно большую сумку с теннисными принадлежностями — она у него на плече болталась. Наконец он как-то пропихнул в дверь хромую даму, а парень отправился домой обедать.

Водитель очень извинялся, что сразу не сообщил об этом комиссару, тут как раз вышли техники, и они очень торопились, их надо было срочно отвезти в лабораторию. А мальчонка исчез как-то сразу, он даже не спросил у него, как зовут, и точный адрес не узнал. Но когда он рассказал экспертам о разговоре с мальчиком, те велели ему сразу же звонить комиссару, что он и делает. И очень извиняется. Если надо, после работы пойдет мальчонку разыскивать.