Людмила Милевская - А я люблю военных…

Сергей растерялся:

– Поцеловать?

– Желательно взасос, – ядовито посоветовала Тамарка, которой, видимо, надоело герцогиню из себя изображать, тем более, что желанных плодов это не принесло.

– Взасос-взасос, – повторила она и неприлично заржала.

Я не была против, но молчала и краснела.

Покраснел и Сергей. Глупо хихикнув, он тяжело вздохнул и серьезно сказал:

– Не могу я, простите, целовать по заказу. Здесь вдохновение необходимо, к тому же Любочка еще не закончила рассказывать про борщ.

От такого оскорбления я обомлела, Тамарка пришла в восторг, а добрая Люба меня пожалела и, пользуясь уважением Сергея, попросила:

– Поцелуйте ее, пожалуйста, в висок.

– Пожалуйста, – охотно согласился Сергей.

Видимо ему очень нетерпелось про борщ дослушать. Он торопливо ткнулся губами в мой висок, потом, подумав, чмокнул меня в лоб и в макушку.

– Ну хоть что-то, – ехидно откомментировала Тамарка. – А то уж думала выйдет фигня. Женька не дурак, враз вас раскусит.

Но Женька нас не раскусил; я добилась потрясающего эффекта: он расхотел обнимать Юльку и решительным шагом устремился к нам. Пока он шел, я пристроила свою голову на плече Сергея, благо ему было не до меня: Люба открывала тайны кулинарии – он с трепетом внимал.

Когда Евгений подошел к нашему столу, ноздри его уже трепетали как у бешеного жеребца, желваки ходуном ходили, а глаза метали молнии и стрелы – я была в восторге, чего не скрывала ни от кого. Тамарка ожидала, что Женька набросится на Сергея, но он набросился на меня.

– Выйдем поговорим, – сказал он, грубо хватая меня за руку.

Харакири (вот уж чего никак не предвиделось) напрягся и привстал.

– Поосторожней с женщиной, – храбро посоветовал он.

– Без соплей скользко, – прорычал Евгений и гаркнул мне: – Софья, пойдем!

Я поежилась – явно переборщила. Таким я видела мужа впервые. Он буквально волоком тащил меня из-за стола, я же не могла отпустить руку Любы.

– Иди, – посоветовала струхнувшая Тамарка.

Сергей и Люба были так увлечены: казалось невероятным, что она бросит рассказывать про борщ и помчится звонить в ФСБ.

Я отправилась за Евгением.

Он вывел меня в курительную комнату и спросил:

– Что это за хмырь?

Я злорадно ответила:

– Мой будущий муж.

– Ты серьезно?

– Так же как и ты.

– Сейчас пойду и ноги ему из жопы повыдергиваю, – пригрозил Евгений.

Я ответила, демонстрируя спокойствие и удовлетворение:

– Иди, и я пойду, то же самое проделаю с твоей Юлькой.

Однако Евгений никуда идти не спешил, вместо этого он начал меня стыдить:

– Совсем опустилась, к первому встречному пристаешь, не ожидал от тебя.

– Почему к первому встречному? – притворно изумилась я. – У нас роман длится уже…

Тут я опомнилась, еще же ничего не решено, вдруг Евгений одумается и обратно вернется. В общем, я решила не усугублять, а потому закончила фразу очень туманно:

– Короче, длится наш роман, к тому же приставала не я, а он, если ты заметил. Не я же целовала его. Не виновата, что у него ко мне столько нежности.

Я ждала красноречивого ответа, но неожиданно разговор зашел в тупик: Евгений смотрел на меня и молчал. Трудно было понять, что происходит в его голове, поэтому я на всякий случай спросила:

– Женя, неужели ты еще любишь меня?

И тут же поняла, что совершила ошибку.

– Нет, не люблю, – ответил он и, торжествуя, вернулся к свадебному столу.

Вот и пойми этих мужчин!

– Так какого черта дергаешься? – злобно крикнула вслед ему я и вернулась к своему Сергею.

Люба действительно никуда не ушла, потому что не рассказала еще и половины рецепта – клянусь, за это время можно и Пекинскую утку приготовить, не то, что Зеленый борщ, который лично я варю за двадцать минут.

С благодарностью взглянув на Сергея, стопроцентно нейтрализовавшего Любу, я пытливо уставилась на Тамарку. Тамарка (вот же бестия!) все поняла и смотрела на меня с сочувствием, в котором было слишком много яда. «Ну что, допрыгалась? А я что предсказывала?» – говорили ее глаза.

Харакири же, увидев меня, вздохнул с облегчением, что было приятно. Сергей, затаив дыхание, по-прежнему слушал Любу.

– Обожаю хозяйственных женщин, – шепнул он мне. – У вас очаровательнейшая подруга.

– Это вы еще не видели ее мужа и дюжины их детей, – ответила я, думая о Евгении.

Я не собиралась отступать и ломала голову как бы посильней ему насолить.

– Пойдем потанцуем, – предложила я Харакири.

– Не могу, я Тамару держу, – с сожалением отказался он.

– Тогда подержи и мою Любу, – попросила я и, дернув за рукав Сергея, сердито обратилась к нему:

– Вы что, так и просидите весь вечер в разговорах о борщах? Сейчас же пригласите меня танцевать!

Люба почему-то меня поддержала:

– Да-да, пригласите, пожалуйста, Соню, она у нас такая бедняжка.

Сергей нехотя поднялся из-за стола, я за ним.

– Артем, крепче держи Любу, – приказала я Харакири. – Если не удержишь, эта дурочка в ФСБ побежит звонить.

– Удержу, – самоуверенно пообещал Артем.

Успокоенная, я отдалась танцу.

К моему удивлению, Сергей танцевал, как профессионал. Закружил меня так изящно, что на нас стали обращать внимание, многие даже залюбовались. Сложно сказать что это был за танец, нечто эклектическое, пэль-мэль из разных танцев, но мне нравилось, я старалась соответствовать своему продвинутому партнеру, не жалея сил.

Свадебному столу я показывала полнейшее равнодушие, но все же украдкой наблюдала и видела как сатанеет мой Евгений.

«Надо бы маслица в огонек подлить,» – решила я.

– Можно вас поцеловать? – спросила я у разгоряченного танцем Сергея.

Он благодушно ответил:

– Целуйте, если это вам поможет, но думаю, раз дело до свадьбы дошло, так вам беспокоиться нечего. Плюньте на них, и дело с концом. Софья, вы же красивая женщина, так радуйтесь жизни, впереди у вас много хорошего.

И он послал меня в очень сложную фигуру, которую я неудачно исполнила по двум причинам: подвела длинная узкая юбка, к тому же я подумала, что легко ему говорить, не зная о моих неприятностях связанных с покушением на самого президента.

– Хорошо вам говорить, – ответила я, когда мы снова сошлись и на этот раз почему-то завальсировали. – Неизвестно как сами повели бы себя, окажись здесь ваша бывшая невеста со своим любимым мужчиной.

– Да, неизвестно, – согласился он, страстно прижимая меня к себе и действуя, увы, исключительно в интересах танца. – Возможно повел бы себя и похуже.

– Поэтому я поцелую вас.

И я поцеловала его в ухо. Неожиданно он тоже поцеловал меня, просто чмокнул в щеку и пояснил:

– Для убедительности.

– Тогда еще раз вас поцелую, теперь в губы.

Губы у него были мягкие, пухлые, как у ребенка, и горячие. Не могу сказать, что мне было неприятно.