Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— О! — радостно оживляюсь я, всегда готовая поделиться с окружающим миром новыми находками, — Это группа "Аквариум"! Мировые ребята, такое чудят…

— Так вот, — Вика перебивает меня и нехорошо щурится, — Будь добра, слушай своих ребят в наушниках, а? Ты же знаешь, у нас очень хорошая слышимость, а мне, между прочим, надо заниматься…

Вика, не прощаясь, заходит в подъезд, постукивая каблучками импортных сапожек, а мне становится до слез обидно и за себя, и за группу "Аквариум", и за свои любимые советские кроссовки.

Вика блестяще окончила школу и поступила в Институт. Я, как раз в это время, пыталась создавать свою рок-группу. В Институте "активистка, красавица, спортсменка" Виктория считалась лучшей студенткой потока. … Меня окрестили совершеннейшей хулиганкой, чем и я, и мои родители втайне гордились. А потом, на третьем курсе, Вика заявила родителям, что беременна и выходит замуж…

Это была настоящая трагедия!!! Как выяснилось позже, страдала Викина мама абсолютно зря. Дочка блестяще вышла замуж. Я до сих пор считаю, что это был решающий момент для её будущей карьеры. Сам-то Виктор был обычным студентом-экономистом, но вот его родители… Но это стало понятно много позже.

На том же этапе Викторию не одобряли однокурсники, за её спиной шептались соседи, ночами плакала мама. Естественно, я не могла не проникнуться неподдельной симпатией к незаслуженно угнетаемой соседке. Тем более, что мои родители в то же самое время тоже вызывали всеобщие пересуды, правда, менее негативного характера. В их-то возрасте, в наше-то время, и вдруг решиться на такое… У нас с Сестрицей-Настасьей получилась восемнадцатилетняя разница. Вот тогда-то мы с Викой и сблизились по-настоящему. У меня как раз начался период первых серьезных отношений, разочарований и открытий, я всерьез советовалась с Викторией, тогда еще не понимая, что свою жизнь на чужом опыте построить невозможно. Вика же, несмотря на принадлежность к взрослым замужним дамам, или же именно из-за неё, остро нуждалась тогда в человеческом, не обремененном маской светскости, друге-собеседнике.

— Вика, знаешь, по-моему, я Ему очень нравлюсь, — волнительным шепотом делилась я своим сокровенным подростковым бредом про очередного принца, — Он, когда я иду ему навстречу, так странно улыбается… И на другую сторону улицы переходит…

— Не удивительно. Я бы тебя на улице с такой прической встретила, тоже бы смеяться и шарахаться стала, — цинично развеивала мои иллюзии умудренная опытом подруга, втайне надеясь, что я позволю ей в очередной раз нахимичить что-то с моими волосами. В тот период Вика, внешний облик которой обязан был всегда соответствовать строгим канонам, обожала вымещать на мне свою нереализованную потребность в экспериментах.

— А, по-моему, Он просто стесняется! — мечтательно заявляла я, но парикмахерским способностям подруги все же отдавалась.

Новые времена принесли вместе с расширением возможностей и обострение сложностей. Виктория вовремя поняла, к чему все идет, и начала гигантскими скачками продвигаться к построению надежного будущего. Прежде всего, она всё-таки окончила институт. Я тогда как раз ушла по собственному желанию с третьего курса, осознав бессмысленность просиживания штанов ради корочки диплома. Виктор, в тот год уже закончивший обучение, поступил в аспирантуру, откуда Вика его буквально выжила, убеждая, что "пришло время деньги зарабатывать для жены и ребенка и с родительских шей слазить". Впрочем, она сама ему подробно рассказывала, как это делать. Красный Диплом Института Виктория получала, уже будучи женой генерального учредителя первого в городе Агентства Недвижимости. Конечно, фирма была построена на родительских деньгах и связях, но идеи сплошь были Викины. Я гордилась подругой. Дела её шли весьма успешно.

Я в тот момент уже окончательно вышла на свою, преисполненную Вечным Поиском, тропу, состоящую из стремительных взлетов, болезненных падений и, изредка появляющихся, шатких кочек покоя. Я дважды восстанавливалась в так и не оконченном, несмотря на надежды преподавателей, институте. Работала рекламным агентом, режиссером, журналисткой, литератором, маркетологом, чернорабочей в Германии… Ходила на яхтах, летала на парапланах, ездила автостопом… Множество раз встречала настоящую любовь, два раза даже оформляла эти встречи официально… Словно после блокады, я сжирала до последней крошки любую, подброшенную мне судьбой, ситуацию… Но, увы, рано или поздно приходило моё коронное "не моё", заставляя вновь бросать и бросаться, начинать с нуля, выискивать новые цели и силы для верования в них.

Виктория жила принципиально по-другому, — она всегда придерживалась однажды выбранного пути, намеренно перекрывая себе доступ к чему бы то ни было другому. Она точно знала, куда идет и чего хочет добиться…Специально окружила себя клеткой из фальшивых образцово-показательных друзей, считая это разумной и не слишком-то пугающей платой за уверенность в будущем и достаток. Увы, разность в социальных статусах истребляет искренние отношения. Мы по-прежнему были близки, но прежнего взаимопонимания уже не наблюдалось.

— Катька! Сколько можно?! Хватаешь все по верхушкам, ничем всерьез не занимаясь! Ни дома, ни семьи, ни постоянной работы… Ну, когда ты, наконец, возьмешься за голову?! — не уставала сокрушаться Виктория в редкие минуты дружеских встреч.

— Только, когда почувствую, что она болит, — отшучивалась я, — пока незачем.

— Как знаешь. Впрочем, лично мне твоё вечное детство даже на руку. Наблюдать за совершаемыми тобой глупостями весьма забавно.

Горько осознавать, что начинаешь служить чем-то вроде клоуна для близких людей… Хотя, нельзя не признать, что ничего другого я сейчас не заслуживаю.

Когда Даше было три годика, Виктор Силенский умер от передозировки наркотиков. Жалостливо брезгливому шоку общественности не было предела. Вроде и трагедия, человек умер, а с другой стороны — какая прелестная возможность проявить себя и своё негативное отношение к наркотикам, потренировать языки. Нет, Виктория, раньше и не предполагавшая, что муж употребляет наркоту, не сломалась. Только еще сильнее закуталась в жёсткий образ деловой дамы. Она самостоятельно и весьма успешно продолжила бизнес мужа. Сначала служение статусу и денежным знакам отнимало лишь всё её время. Сейчас, как мне кажется, оно претендовало уже и на Викину душу… И вот, после всех жертв, принесённых Викой собственной карьере, случайная ошибка, мимолетное отступление от правил может стать причиной шантажа… Могла ли я позволить себе не поучаствовать в сложившейся ситуации?

"Хватит, хватит пустых рассуждений!" — завопил Здравый Смысл, кофе которого уже давно остыл. Чтобы прийти в себя, я бешено замотала головой, чем живо заинтересовала обитающую за соседним столиком парочку целующихся тинэйджеров. Они прервали своё занятие, хором зачмокали жвачками и, не таясь, уставились на меня.