Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— Спокойной ночи, — благодарно пожелала я в ответ, и вдруг вспомнила, как давно никому не говорила этих слов.

Проснулась я от холода и стыда. Холод породила моя щедрость (зачем одеяло отдала!), стыд — глупость. «Ой-ёй-ёй,» — уже недовольно кряхтела Совесть, пока я протирала глаза и постепенно возвращалась из мира сновидений, — «Не, ну это ж надо… Вот дура-то… Ну зачем человека среди ночи надо было куда-то тянуть… Вот эгоистка, а! Ой-ёй-ёй… Позорище…» Я вяло отмахнулась, натянула прямо поверх коротенькой ночнушки рубашку и спортивные брюки, после чего робко вышла в коридор. Глянула в зеркало — ужаснулась взъерошенности увиденного существа. Взялась за расческу, потом решила, что все равно не поможет, и, плюнув на все условности, продефилировала в кухню. Жорик сидел все с тем же журналом и все в той же позе, — облокотившись на стену и забросив ноги на табуретку.

— Доброе утро, — сказал он, оторвав взгляд от журнала.

— Ты, что ли, всю ночь так просидел?

— Нет. Почему?

— Ну не знаю… Вид у тебя такой…

— Ну, извини, — Жорик пригладил ладонью волосы.

Ввиду короткой стрижки охранника, мне этот жест показался до крайности смешным. Смеялись вместе. Контакт вроде бы как был установлен. Я принялась варить кофе.

— Там на сковородке яичница с колбасой, можешь позавтракать.

Я напрягла все мышцы, дабы не выдать своего удивления. Это ж надо, он и в магазин сходил, и приготовить успел, а я спала себе спокойненько!

— Спасибо. Не стоило так утруждаться…

И опять эта снисходительная полуулыбка! Мол, «Все про вас давно знаю, но рассказывать не хочу. Вы играйтесь, а я понаблюдаю, позабавлюсь вашей предсказуемостью». И, поди разбери, то ли это у него мания величия беспробудная, то ли вправду он что-то знает, чего остальным людям неведомо.

— Не мог же я себя любимого оставить без завтрака, — наконец, ответил Жорик.

И действительно! Чего это я сопли распустила: «Ах, для меня то, для меня это!». Ничего это не для меня. Просто человек привык есть по утрам яичницу с колбасой и от своих привычек отступать не собирается. А на одного себя приготовить ему обычная вежливость не позволяет.

— Кстати, я хочу извиниться, — я старалась говорить, как можно безразличнее. Не хватало еще, перезнакомить всех окружающих с моими безмозглыми Угрызениями Совести, — Уж не знаю, что на меня нашло ночью. Сейчас понимаю, что ничего страшного, вроде, и не произошло… Я вела себя, как истеричка.

— Ничего. Быть истеричкой ничем не хуже, чем кем бы то ни было другим, — вместо ожидаемого «нет, что ты, ты вела себя совершенно нормально», ответил Жорик.

Мда… Общаться с этим человеком определенно сложновато. Я сделала первый глоток кофе и почувствовала, как жизненные силы вливаются в меня вместе с ним.

— Какие у нас планы на сегодня? — решив пустить свое общение с охранником в сугубо деловое русло, я сразу почувствовала себя увереннее.

— Прежде всего, надо поговорить с этим твоим Николаем, — Жорик тоже пил кофе с наслаждением. Отчего-то было очень приятно наблюдать, как он сначала осторожно втягивает запах, потом слегка прикрывает глаза ресницами и делает маленький глоток, — Я проверил номер телефона, который ты вчера записала.

И когда этот Жорик всё успевает!

— Ты что, осматривал мои руки, пока я спала? — недоверчиво спросила я, демонстрируя записанный вчера на ладони номер телефона.

— Упаси Боже! — громко воскликнул Жорик, отчего мне почему-то стало до крайности грустно, — Рассматривать спящих… Вот еще… Просто проверил твой определитель номера, он ведь все запоминает. Так вот, звонили из офиса Николая.

— Откуда звонили?! Ты хочешь сказать, что Клюшка просто обвел меня вокруг пальца?! Думаешь, он и этот Александр таки сообщники?!

— Ничего пока не думаю.

Я не спускала с Жорика вопросительно прищуренного взгляда. Охранник, наконец, сжалился и снизошел до посвящения меня в свои мысли.

— Смотри, — Жорик схватил салфетку и принялся бессмысленно черкать по ней карандашом, — Картина вырисовывается довольно четкая. Итак, наш преступник промышляет пикантными ограблениями. Он своим обаянием заманивает женщину в сомнительную ситуацию и, подсыпая ей снотворное в шампанское, вытаскивает бумажник, забирает сотовый телефон и даже снимает с неё все более или менее стоящие вещи. Совершенно не Клюшкин уровень. Твой Николай ворочает совсем другими делами… Александр — просто мелкий воришка-альфонс, уверенный в собственной безнаказанности, потому что ни одна жертва не захочет гробить репутацию и не станет обращаться за помощью в милицию или какие другие структуры.

— Ничего себе, мелкий воришка! Вика могла умереть!

— Думаю, все не настолько критично. Скорее всего, Виктория просто не заметила щеколду на двери или еще что-то в этом роде. Преступник не похож на убийцу…

— Но ночью… Он ведь звонил мне и угрожал убить!

— Думаю пустые угрозы, не более. Продолжаем исследовать картину действий. У преступника есть сообщник. Этот сообщник узнал, что ты занимаешься расследованием. Этот сообщник имеет доступ к офису Клюшки и может делать оттуда ночные звонки. Этот сообщник делал фотографии Виктории. Сообщник, а точнее сообщница! — Жорик перешел на многозначительный шепот, — Знаешь, кто она?

— Не я! — таким же многозначительным шепотом произнесла я.

— Ты что, правда, не догадалась? — уже с нормальным уровнем громкости, но почему-то с детской обидой в голосе, спросил охранник.

— Ты хочешь сказать, что это Кошка, — в качестве подтверждения своих умственных способностей проговорила я.

— В каком смысле? — реакция оказалась противоположной ожидаемой. Жорик посмотрел на меня, как на абсолютную дуру, — Я хочу сказать, что сообщница Александра — секретарша Николая.

— Ну да, — я изо всех сил старалась сдержать смех, — Я и говорю — Кошка. Это я её так прозвала.

— Почему?

— Увидишь, поймешь, — не терпящим возражений тоном ответила я и принялась мыть посуду, — Просто странно, что у Клюшки под носом творятся такие дела, а он и ведать не ведает…

— Не вижу ничего странного! Он занят своим, ничего кроме этого не замечает…

— Знаешь, — на этот раз я была искренне благодарна Жорику, — Я тоже в этом уверена. И рада, что ты думаешь так же. Мне очень важно понимать, что Николай не виновен. Спасибо, что помогаешь мне остаться при этом мнении. Всё-таки, он друг моей юности…

— А сейчас у тебя уже глубокая старость! — не оценив моих чувств, усмехнулся Жорик, — Меня здесь благодарить абсолютно не за что. Клюшка, похоже, чист. Скорее всего, мы имеем дело с преступниками очень мелкого калибра. Вот если бы речь шла о сумме на порядок большей…