Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— Катя, — я улыбнулась самой наивной из всех моих улыбок, — Будем знакомы.

Я с нетерпением ждала, когда же лжеАлексей заговорит вновь. Было чрезвычайно любопытно, чем Кошка посоветовала ему «покупать» меня.

— А вы здесь зачем? — после несколькоминутного осмысления выпитого вновь заговорил лжеАлексей.

— Как все, — неопределенно развела руками я, изображая, что несколько смущаюсь такого вопроса. Получилось не слишком правдиво, потому как краснеть по заказу я не умела.

— Не ходите сюда больше! — вдруг повысил голос мой собеседник, — Не ходите!

Он склонился над самым моим ухом, и я почувствовала, что этот человек совершенно пьян. Интересно, как он собирался работать в таком состоянии? Хотя, возможно, он просто хорошо изображал опьянение, дабы усыпить мою бдительность.

— Почему же не ходить? — удивилась я.

— Не ходите, и всё! Вы пытаетесь спастись от одиночества? Собственно, как и все здесь. Оставаться одной больше невыносимо, а от шушеры из ближайшего окружения тянет блевать. Надеетесь здесь подцепить кого-нибудь поприличней и побогаче. Всё-таки, элитный Клуб. Так ведь? — ничуть не смутившись моим молчанием, лжеАлексей продолжал, заплетаясь в собственных мыслях, — «Продам собственное одиночество дорого!»— шутите вы сейчас, подразумевая, что продаётесь сами. Но это пока. Покуда вы молоды и в силах. Позже станете говорить иначе: «Приплачу забравшему моё одиночество».

— Думаете, у меня настолько мало шансов устроить свою личную жизнь еще в молодости? — я решила поиграть в оскорбленное самолюбие.

— Здесь — ни одного. Вы, видно, еще не поняли. Эти люди, — тяжело дыша, он обвел пульсирующими в такт дыханию зрачками присутствующих в зале, — Не ищут избавления от одиночества. Они кичатся им! Если эта проблема исчезнет, им нечего будет обсуждать, не за что будет себя жалеть. Они приходят сюда, дабы купить ощущение, будто у них всё в порядке, всё, как и у остальных, значит в норме. Никто из них ни за что не станет менять свою жизнь. Ведь это же так удобно — быть для себя и во имя себя…

Похоже, наш Санька был великолепным актером. А может, именно сегодня у него что-то случилось, и он выбился из обычных правил.

— Скажите, вас кто-то обидел? — мне действительно было жаль его.

— Обидел?! — свирепо прорычал мой собеседник, но потом вдруг разом сник и жалко махнув рукой проворчал, — Никто меня не обидел. Кому я здесь нужен, чтоб меня обижать?

— Мне, — в конце концов, я даже не врала, — Знаете, я сейчас поняла, что пришла сюда именно ради вас.

Я старалась говорить как можно романтичнее. ЛжеАлексей заинтересованно прищурился.

— Да? Когда это ты успела это понять? — он самодовольно хмыкнул, — Хотя, почему нет…Ну так может, это, ну этот Клуб на фиг? Может, сразу в номера! В смысле, не то… В смысле, — он встал и галантно склонил голову, — Мадам, не желаете ли посмотреть скромное жилище одинокого рок-н-рольщика?

— Желаю, — покорно ответила я и, больше придерживая лжеАлексея, чем опираясь на его локоть, направилась к выходу из зала.

Как только мы вышли, зал разразился аплодисментами. Там начиналась шоу-программа.

— Ну вот, так и не посмотрю, как девочки танцуют — расстроилась я.

— Не плачь, крошка, я всё тебе перескажу! Туфта туфтой! — категорично заявил лжеАлексей, потом оглянулся, убеждаясь, что в холле никого нет, и вдруг вжал меня в стену и впился в губы отвратительным, пьяным поцелуем.

Ну, уж нет, так мы не договаривались! Я вцепилась обеими руками в его бороду и поджала ноги, пытаясь опрокинуть противника на пол. Прием удался. ЛжеАлександр взвыл и упал на колени. «Вот это номер!» — меня вдруг осенило, — «Борода-то настоящая!!!»

— Ты чё, с ума сошла?! — лже или не лже Алексей почти протрезвел и теперь, обхватив моё лицо, пристально смотрел мне в глаза, — Ну, один поцелуйчик, на дорожку, а?

Я совсем уже ничего не понимала. В этот момент до ужаса знакомый гнусавый голос прошипел.

— Убери от неё руки! — ошибки быть не могло, за спиной Алексея стоял настоящий Санька. Я сразу узнала лицо с видеозаписи. И как только я могла обознаться? Санька развернул Алексея за плечо и со всей силы ударил его по лицу. Алексей почему-то приоткрыл рот и беззвучно осел на пол. Я набрала полную грудь воздуха, дабы завизжать.

— Ни звука, Кроль Обожравшийся! — холодный металл ножа коснулся моей щеки, — Сейчас мы с тобой, милочка, спокойно проследуем в уборную. Там уж точно нам никто не помешает. Одно лишнее движение — и ты труп. Поняла?!

Я кивнула. Ноги вдруг сделались ватными, каблуки шаткими, а платье слишком узким и неудобным. Страстно хотелось заорать или уж, на худой конец, зареветь. Но Санька подобного моего поведения наверняка бы не одобрил. Я злорадно подумала, что Жорик и Виктория теперь до конца жизни не смогут себе простить моей смерти. Потом вспомнила маму и решила быть гуманисткой.

— Не переживайте, — вежливо обратилась я к преступнику и послушно развернулась в сторону туалетной комнаты, — Я не могу позволить вам себя убить, поэтому сопротивляться не буду.

Санька моё высказывание проигнорировал. Подталкиваемая в спину, я через несколько секунд оказалась в противоположной стороне холла. Увы, ни чьего внимания мои передвижения не привлекли.

— А как же обещанное шампанское? — попыталась пошутить я.

— Заткнись! — Санька впихнул меня в туалетную комнату и закрыл щеколду изнутри, — Снимай побрякушки!

Мне стало дико жалко Викиных украшений и Жорикиных идей. Это ж надо, столько говорили, столько подготавливались, и вот так всё разрушилось… «Так, Жорик со своим другом-ментом наверняка следили за происходящим. Они обязаны быть где-то здесь. Еще секунда и они придут мне на помощь,» — старательно успокаивала себя я.

— Послушай, ты же не думаешь, что я одна сюда пришла? Как только мои друзья увидят, что я не вышла из Клуба, они поднимут панику, — несмотря на уверенный тон, я всё же подчинилась преступнику и, протянув ему серьги, принялась расстегивать колье.

— Разогналась! — беззубо оскалился Санька. Мне показалось, что по этой улыбке я бы в любом случае распознала в нем уголовника. Наверное, при остальных своих жертвах он улыбался, не открывая рта, — Они будут ожидать нашего появления на даче до посинения. Короче, давай быстренько. Колечко давай. Все наличные выкладывай и часы.

— Часы мои! — возмутилась я, — Мне их отец купил!

— Чего? — не понял Санька и проделал какое-то загадочное па лезвием ножа прямо пред моим носом. Я зажмурилась и послушно сняла часы.

— Наличных нет, — я протянула вору сумочку.

Он бросил в неё всё отобранное у меня и засунул сзади себе за ремень. Скрытая полами пиджака, драгоценная сумочка оставалась невидимой для глаз окружающих. Позднее, прокручивая в памяти эти минуты, я понимала, что так и не успела всерьез испугаться. И по-настоящему расстроиться тоже не успела. Даже толком не поняла, что, собственно, происходит.