Ирина Потанина - Пособие для начинающих шантажистов

— Что у вас с Жориком? — настойчиво повторила Виктория.

— Общих детей точно нет, — заверила я.

— А будут? — не отставала подруга.

Пришлось городить полный бред.

— Будешь приставать с глупыми вопросами, — сделаем. А алименты я с тебя вычитать буду, трактуя происшедшее, как производственную травму. Ты ж у нас работодатель…

— Родила «при исполнении»! — захохотала Виктория.

— Не выдумывай, — отмахнулась я, — Видишь, с ним даже преступника по-человечески поймать не получается… И потом, не моего склада это человек.

Выражение лица Виктории вдруг совершенно изменилось. Она побледнела и, указывая дрожащим пальцем куда-то за мою спину, прошептала: «Что это!?» Решив, что из-за моего недоброго отношения к Жорику подруга вряд ли станет так волноваться, я проследила за её взглядом.

— Роза, — совершенно осипшим голосом произнесла я, — Черная роза…

Прямо под открытой форточкой, поперек туалетного столика Виктории лежала самая настоящая чёрная роза. Капельки воды перетекли со стебля на полированную поверхность. Из-за тусклого освещения, они казались темными. Черная роза лежала в черной луже своей чёрной крови. В чёрной комнате, в самый чёрный день моей жизни…Отчаянно заклокотавшая в моей душе догадка разрывала грудную клетку на тысячу частей. Я подскочила.

— Я сама вижу, что роза! Как она сюда попала!!! — Виктория кинулась к окну, — Когда мы вошли в комнату, её здесь не было!

— Не было, — подтвердила я и схватила подругу за руку, оттаскивая её от окна и опуская тяжелые гардины, — А значит, преступник подбросил её только что, следовательно, оставаться возле окна небезопасно.

— Но я хочу увидеть его! — Виктория рвалась из моих рук.

— Стой! — я оставила её посередине комнаты, а сама отодвинула угол шторы. На карнизе уже никого не было, — Никого! — честно констатировала я.

Вика подбежала, дабы убедиться самостоятельно.

— В подъезд! — закричала она, — Он наверняка вылез на карниз через подъездное окно! Бежим скорее!

Я снова вцепилась в подругу.

— Ты с ума сошла! Надо сначала форточку закрыть! У тебя тут ребенок! Если каждый желающий может так легко проникнуть к тебе в дом…

Долго уговаривать Викторию не пришлось. Впрочем, и процедура закрытия форточки, увы, не заняла много времени. Вика фурией кинулась к входной двери.

— Никого!

Забыв про лифт, Виктория зацокала каблуками по лестнице. Я едва поспевала за ней. Охранник подъезда с огромным трудом понял, чего мы от него хотим. После чего клятвенно уверил, что ближайшие полчаса ни одна живая душа в подъезд с парадного входа не заходила.

— Выходит, он знает код черного хода… — Вика говорила, скорее, сама с собой, — Но откуда?!

— Нет-нет, — заверил охранник, — У меня здесь, — он показал на какой-то прибор, — Всё фиксируется. Дверь черного хода сейчас не открывалась. Открылась бы, тут бы лампочка загорелась. Вам нужна помощь?

— Всё в порядке, — отмахнулись мы с Викой.

— Может, это кто-то из жильцов? — подкинула идею я.

Виктория отрицательно покачала головой и какой-то деревянной походкой направилась к лифту.

— Что ты там говорила про чердак? — спросила она уже возле своей двери.

— Даже если преступник и проник в подъезд через чердак, он уже десять раз успел бы сбежать, — заметила я, — И потом, не гоже нам без мужиков в такое время на чердак лазить. Может, охранника пошлем?

Как и ожидалось, Виктория, смертельно боявшаяся придать историю с шантажом огласке, отказалась. Вернувшись в комнату, мы обе находились в крайне подавленном состоянии. Зазвенел телефон. Виктория вяло перекинулась с маленькой, почти незаметной трубкой парой слов.

— Жорик звонил. У него какие-то новости, просил, чтоб ты его дождалась у меня, — ничего не выражающим тоном произнесла Вика мне.

— Дождусь, — с той же интонацией ответила я.

— Господи, — Виктория вдруг закрыла лицо руками и заплакала, — Ну за что мне всё это? Вечное разочарование… Бесконечные предательства…

Виктория фактически озвучивала мои мысли. Я подошла к подруге и неумело провела рукой по её волосам.

— Не плачь, — только и смогла сказать я.

— Что не плачь, что не плачь! — взорвалась Виктория, — Если бы ты знала, Катюша, как я устала. В этом обществе невозможно быть сильной, преуспевающей и, уж, упаси Боже, удачливой… Атмосфера вокруг тебя тогда просто пропитывается ложью, корыстью и предательством…

У меня к горлу тоже подкатил комок слёз.

— Ну, хоть ты у меня есть, — Виктория прижала мою ладонь к своей щеке и попыталась улыбнуться.

Меня охватил какой-то совершенно мистический ужас. Ведь я тоже, как и все, обманывала Викторию, которая, оказывается, так безгранично доверяла мне!!! Осознание этого факта оказалось сильнее меня и причинило невыносимую боль. Мысли смешались окончательно. «Господи, Шурик, откуда ты взялся со своими розами?!» — прошептала я про себя.

— Хоть ты у меня есть, — продолжала рыдать Виктория, — Ты родная. Ты из детства. Ты не предашь…

Меня начало трусить. Я обхватила голову руками и попыталась прийти в себя. «Не реветь! Не реветь! Не слушать!» — приказывала себе я, — «Тебе нельзя реветь! Не смей!»

— Я расскажу тебе кое-что, — Вика, наконец, перестала плакать, — Совершу еще одно роковое признание.

Я внимательно следила за ней, стараясь придать лицу более оптимистичное выражение.

— Эта история о смерти и о любви, — пафосно начала Виктория, — О великой любви, мать её!

— Тише-тише, — я протянула Вике бокал.

— Да, сейчас я успокоюсь, — покорно закивала подруга, — Мне действительно необходимо рассказать тебе всё, — Вика тяжело вздохнула, — Катя, я теперь знаю, кто шантажист. Этой розой он открыл себя. Кинул мне это открытие, как насмешку…

— Зачем?! — ошарашено спросила я.

— Чтобы я поняла, что все намного ужасней, чем даже можно себе представить. Слушай…

И Виктория принялась излагать.

Похороны мужа… Стройная фигура в длинном черном платье, прямая, словно натянутая, идет ближе всех к гробу. Нет, Виктория не плачет, все что было возможно, она уже выплакала вдали от любопытных глаз. Так гадко Вика еще никогда себя не ощущала. Обрывки последнего разговора с Виктором не давали покоя.

В тот роковой день Вику разбудил резкий свет, ворвавшийся в реальность вместе с медленно вошедшим в комнату Виктором. От мужа пахло перегаром. Волосы были всклокочены. Красные глаза, ничего не выражая, смотрели куда-то сквозь жену.

— Вика, я думаю вам с Дарьей лучше уехать из города на пару недель, — Виктория, поморщившись, глянула на часы. Пять утра! Раньше Виктор никогда не позволял себе такого поведения. Но с тех пор, как он отказался продолжать начатое с Викторией дело и попытался открыть собственный бизнес, отношения в семье катастрофически изменились, взаимопонимание категорически не ладилось.