Микки Спиллейн - Обходной контроль

Письменный стол стоял напротив занавешенных окон и так искусно освещен двумя лампами, что трудно было сказать, сидел кто-нибудь за столом или нет.

Мисс Хант как раз за столом не было. Она сидела слева в углу, внимательно изучая меня и стараясь уловить мою реакцию. Однако она не учла, что в комнате было достаточно света и он играл блестками на ее нейлоне, поэтому я сразу заметил ее, хотя и не подал вида. Конечно, можно было дать ей понять, что ее замысел не удался, но это было бы неинтересно.

Вместо этого я подошел к картине с обнаженной женщиной, стал внимательно рассматривать все интересные места и, не оглядываясь, сказал вслух:

— Замечательный портрет, хотя местами модель немного полновата.

Затем я повернулся, сел в кресло за письменным столом и направил свет настольных ламп на мисс Хант Улыбка замерла на моих устах. Камилла Хант была той самой обнаженной с картины, и она вовсе не была полновата. Художник позволил себе немного фантазии.

Она сидела неподвижно, как статуя, положив одну ногу на другую и только слегка покачивая ступней. Пальцами руки она подпирала подбородок, согнутый локоть покоился на ручке кресла, алый цвет ее ногтей гармонировал с цветом губ. Черные, как ночь, глаза только подчеркивали густую черноту ее волос, которые ниспадали на такое же черное платье.

Но даже в этом однообразии красок была заметна особенная точеность форм ее тела и красота лица. Да, она была вполне способна выведывать все у людей, попадавших в ее западню.

— Привет, паук, — сказал я.

— Привет, муха, — улыбнулась она моей шутке.

— Эта муха улетит.

— Я тоже так думаю. Мистер Грейди мне кратко рассказал о вас. Я рада, что вы меня не разочаровали.

— Не стоит об этом говорить.

— Если вы не против, то отведите свет немного в сторону.

— Я бы хотел рассмотреть вас.

— На картине вы можете увидеть больше.

— Я не люблю подмены естества. Подойдите сюда.

Каждое ее движение было пластичным и женственным, умышленно провокационным, как это могут делать только женщины. Игра закончилась, но она по-прежнему настаивала на ее продолжении. Я следил за ней лучами ламп, затем опустил изогнутые шеи ламп вниз так, чтобы мы могли видеть друг друга в отраженном свете. Встретившись со мной взглядом, она словно запнулась от неожиданного чувства, и грудь ее поднялась.

— Итак, вы и есть один из самых лучших.

— Что же вам рассказал Мартин Грейди?

— Я думаю, он, скорее, предупреждал меня. — Как бы между прочим она отодвинула стул и села за письменный стол.

— Вы бы приняли меня на работу?

— В качестве кого… племенным жеребцом?

— Черт! — засмеялся я, — Грейди никогда не упоминал про такую службу.

— Я знаю, на что способны люди, это моя работа, я должна видеть их насквозь. Вы кажетесь мне отличным экземпляром.

— Я явился с прекрасными рекомендациями.

— Нет сомнений, но вы пришли сюда не для того, чтобы наниматься на работу, не так ли?

Я уселся, откинувшись на стуле, выдвинул ящик стола и положил на него ноги.

— Даг Гамильтон подготавливал рапорты на людей, которых он проверял. Они проходили через вас?

— Да. Он проверял все предыдущие места работы, контакты, кредитные карточки — обычные вещи, которые не поручишь высоким чинам из безопасности. Я имела право давать заключение о способностях или личных качествах будущих сотрудников.

— А что относительно Службы безопасности?

— Всем непосредственно управляют люди из Вашингтона через Мартина Грейди. Я имею дело с низшим уровнем работников, но даже здесь необходимо искать людей с достаточной квалификацией. Думаю, не стоит говорить Вам о серьезности проводимых на фирме работ.

— Нет, не стоит. Могу я посмотреть дела, подготовленные Гамильтоном?

— Позвольте я воспользуюсь телефоном. — Мисс Хант улыбнулась мне.

Я придвинул аппарат к ней, а сам наблюдал за изящными движениями ее тела, когда она нагнулась вперед, чтобы снять трубку.

— Линда, — сказала она, — пожалуйста, возьми все документы с меткой А-20 из сейфа и принеси их.

— Кто еще имел доступ к этим бумагам, Камилла?

Она тряхнула головой с игривой улыбкой:

— Никто…

— Меня зовут Тайгер. Это имя дал мне мой старик.

— …Тайгер. Второй экземпляр направлялся в Вашингтон, и если там не возражали и я была довольна, человек мог рассчитывать на работу здесь. Это просто информация о прошлом. У нас здесь продвижение по службе зависит от результатов работы, а не от прежних заслуг. Существуют специальные требования приема для всех — от уборщицы до руководителя, — и все подвергаются этой процедуре.

Вошла секретарь, положила на стол папку и вышла. Я взял ее в руки, взвесил и просмотрел содержимое. Она была толще, чем папка Гамильтона, но, возможно, у него были копии, отпечатанные на папиросной бумаге, а здесь — на специальных типографских бланках. Каждый бланк пронумерован, всего их было восемьдесят четыре.

— Какой период времени представляют эти дела? — спросил я.

— Около трех лет. Это только отчеты самого Гамильтона.

— Как часто меняются люди?

— Довольно редко. Мистер Грейди платит большие деньги. Это его политика.

— Да, я знаю.

— Отчеты Гамильтона приходятся на период расширения работ. Если вы обратите внимание на даты, то увидите, что мы достигли максимума приема около четырех месяцев назад, и с тех пор никого больше не нанимали, так как на данный момент удовлетворили нашу потребность в людях. Однако мы никогда до конца не знаем перспектив фирмы. Возможны новые виды работ и прием новых специалистов.

Я просматривал бумаги, обращая внимание на имена, адреса, и ничего не находил знакомого.

— Гамильтон когда-нибудь давал отрицательные заключения?

— Обычно одно из трех. Копии отчетов направлялись в Вашингтон в том случае, если эти люди планировались на секретные работы. Чаще всего это были сведения о незаконной деятельности или криминальных нарушениях.

— Много было случаев увольнений?

— Ни одного. Несколько человек просто переведены по требованию Грейди на работы в других проектах. Но наша система достаточно эффективна, и специалисты необходимой квалификации быстро подбираются.

Я посмотрел на нее и улыбнулся.

— Не сомневаюсь. А как насчет отстранения от работ после проверки Гамильтона?

— Всего несколько случаев, но это касалось недостаточной квалификации. Вы думаете, кто-то из них мог затаить злобу на мистера Гамильтона?

Я положил папку на стол и откинулся на спинку стула.

— В таком случае они должны были питать аналогичные чувства и к вам, не так ли? Гамильтон пропустил их, а вы нет.

— Действительно, — кивнула она, — но это не так. Понимаете, те, кого я отстранила за недостаточную квалификацию, охотно были приняты на службу другими фирмами с меньшим уровнем требовательности.