Микки Спиллейн - Обходной контроль

— Сейчас я еще не знаю. Когда придет Дон, возможно, станет ясно, в каком направлении двигаться. — Я посмотрел на часы, было почти девять часов, в это время раздался звонок нижней входной двери, и Эрни нажал кнопку, открывающую дверь.

Доп Лавойс был здоровым парнем, с широкими плечами и лицом, хранящим следы многочисленных драк. Нос его был слегка искривлен, одна бровь приподнята. Тонкий, белый, почти незаметный шрам от опасной бритвы рассекал его щеку. Он был отличным парнем, на которого можно положиться… Один из немногих, еще оставшихся «старичков».

Он улыбнулся и протянул руку.

— Привет, дружище, приятно снова встретиться.

Я с силой обнял его за плечи и улыбнулся ему в ответ:

— Полагаю, ты говоришь искренне и тебя ничто не напугает.

Он пожал плечами:

— После прошлой передряги все покажется ерундой. Что мы имеем на этот раз?

— Мы должны кое-что разведать для начала, — сказал я. — Садись и слушай. Кофе хочешь?

— Не откажусь.

Пока Дон потягивал кофе из мерного стаканчика, я изложил ему всю историю точно по датам, наблюдая, как он реагирует. Дон был как всегда спокоен, лицо ничем не выдавало его реакции, он просто впитывал информацию, не задавая вопросов, пока я не закончил. Затем он слегка кивнул, давая понять, что все понял. В его глазах появился холодный блеск, и это означало, что он почувствовал, насколько сложным может оказаться дело и насколько серьезными последствия, если нам не удастся достичь цели.

Дон поставил стаканчик, из которого пил кофе, на стол и, вынув сигарету, закурил:

— Серьезное дело.

— Чертовски серьезное.

— С чего мне начать?

— Со связей Вито Салви. Он провел большую работу, чтобы выйти на Луи Агронски. Нам нужно знать его ходы.

Дон поднял глаза от спичечного коробка, который вертел в руках.

— Если ему пришлось пытать Дага Гамильтона и двух других парней, не думаю, что у него были выходы на Луи Агронски, не так ли?

— Возможно, он просто хотел получить подтверждение информации, которой располагал. Салви был старым профессионалом, дружище. Я не верю, что он рассказал мне все до конца, хотя и был в безвыходном положении. Он и так сказал мне намного больше того, что мог сказать один разведчик другому. Все же мы были по разные стороны, а есть правила, которые не нарушишь ни в какой ситуации.

— Хорошо, Тайгер, я постараюсь это сделать. Что еще?

— Смотри сам. Я займусь Гамильтоном. Он как-то не укладывается в схему. Если у тебя будут осложнения со Службой безопасности или местной полицией, обращайся ко мне. Мы договорились о сотрудничестве с полицией и агентством в Вашингтоне по этому расследованию, но не больше.

Дон снова улыбнулся мне.

— А если я встречу какую-нибудь прекрасную блондинку?

— Умерь свою прыть.

— Я только подумал о Панаме… собрат, — сказал он, усмехнувшись.

Эрни Бентли неодобрительно посмотрел на нас и покачал головой.

— Для таких «асов» оперативной разведки вы ведете себя как дети.

Дон посмотрел на него, улыбаясь.

— Ты знаешь, как говорится о работе без развлечений, Эрни.

— Ну, сколько раз ты попадался на женщинах?

— Только однажды.

— Я слышал другое.

— В остальных случаях я был не на задании. — Дон опять засмеялся. — Спроси об этом Тайгера.

— Хватит, — сказал я и посмотрел на часы. — Давайте приступим к делу.

Даг Гамильтон жил на Манхэттене в современной четырехкомнатной квартире. Пять лет назад район славился большими ресторанами, завсегдатаи которых любили город и сделали его современным чудом света. Сейчас же здесь преобладали расчетливые люди, предприниматели, сами словно сделанные из стали и цемента.

В личном деле Гамильтона, которое мне прислал Дон, была указана его зарплата. От «Белт-Эйр Электронике Корпорейшн» он получал двести долларов в неделю и примерно еще 150 по другим контрактам, которые выполнял. Его агентство было небольшим, но активно работало с 1946 года. К делу были приложены положительные отзывы от пяти крупных компаний, которые пользовались его услугами. Он был обеспечен заказами и имел неплохой стабильный заработок. Единственная неувязка была в том, что самая дешевая однокомнатная квартира стоила в этом районе 350 долларов в месяц, а Даг Гамильтон занимал одну из самых дорогих квартир, стоимостью десять тысяч долларов в год.

Шесть месяцев назад он жил в сорокадолларовой квартире в Бруклине.

Для разговора со мной швейцар пригласил в коридор управляющего. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что это за человек. Пожилой и мудрый, он видел слишком много людей, подобных мне, и соответственно судил о них. Правда, на этот раз он ошибся, приняв меня за полицейского.

— Собираются ваши люди оставить это место в покое?

— Да, скоро.

— Они фотографировали, снимали отпечатки пальцев, я давал показания дюжине полицейских. Мне нечего добавить к тому, что я сказал им. — Он махнул рукой в сторону улицы.

— Вы знаете, как это бывает. У нас такая работа, — сказал я.

Он кивнул, пожимая плечами.

— Знаю, но что еще можно осматривать? Никаких других жильцов на этом этаже нет. Квартплату он вносил за месяц вперед, никого не беспокоил, никаких вечеринок или подобных развлечении. Мне он нравился.

— Однако кто-то его не любил.

Управляющий жестом отправил швейцара, затем мягко заметил:

— Что все это значит? Я знаю только, что он умер.

— Он убит.

— Я так и предполагал. Он был частным детективом. Я видел много его исходящей корреспонденции с адресами разных агентств. Что случилось?

— Никто еще толком не знает. Просто он взялся за дело, слишком большое и сложное для него.

— Так что мне делать с квартирой? Он оплатил ее до конца года наличными.

— Решите этот вопрос с адвокатом. А как насчет того, чтобы позволить мне осмотреть квартиру?

Он указал на лифт.

— Будьте моим гостем. Она еще не заперта. Верхний этаж.

— Спасибо.

Лифт открылся, и мы шагнули из него в небольшой коридор с дверью, задрапированной толстой нейлоновой тканью, стены были расписаны под модерн, но хорошим художником. Дверь в квартиру была открыта, и запах сигар еще стоял в воздухе.

Я вошел, постоял в прихожей и осмотрелся. Никто не побеспокоился выключить свет. Квартира Гамильтона еще не была до конца оформлена декоратором, но все сделанное говорило о том, что хозяин не был стеснен в средствах.

Где-то Гамильтон получил шанс, большие деньги, а затем заплатил за это своей жизнью.

Я знал, что ничего здесь не найду. С другой стороны, я и не искал ничего определенного. Все, чего я хотел, это заглянуть в жизнь человека, которого видел только мертвым, привязанным к столу, со следами изощренных пыток на теле. Минут десять я ходил по комнатам, открывая шкафы и выдвигая ящики, рассматривая вещи и предметы, принадлежавшие человеку, начавшему новую жизнь. У него было все, необходимое человеку. Только не было уже его самого. Сведения, которые Дон раскопал о Гамильтоне, говорили о том, что он был скромен в быту, и, казалось, все подтверждало это. Две бутылки виски, одна из них начатая, два костюма, полдюжины рубашек, трусы с носками, несколько книжек и безделушек, вот и все. Было такое впечатление, что он только что переехал сюда, хотя на самом деле прожил здесь несколько месяцев.